- С вами? - Брена охватило отчаяние. Желудок сжался. Зубы заныли. И сидеть было больно. - Банитчи, я не хочу, чтобы вы или Чжейго пострадали. Я не хочу, чтобы кого-то убили.
- Зато они хотят. Это совершенно ясно. Если профессионал согласился с ними до такой степени, чтобы нарушить законы Гильдии, - значит, из-за ман'тчи, нади. Вот это нам надо выяснить - кому принадлежал его ман'тчи. Это единственное, что могло дать ему мотив.
- И если ваш ман'тчи принадлежит Табини?..
Банитчи ответил не сразу. Наконец сказал, серьезно и мрачно:
- Значит, они крайне неразумны.
- А не можем мы арестовать их? Они ведь нарушили закон, Банитчи. Разве нет у нас возможности остановить их через суд?
- Это было бы очень опасно, - нахмурился Банитчи.
Потому что не остановит их, понял Брен. Это не может легально остановить их, пока не будет вынесен приговор в мою пользу.
- Им вполне достаточно сослаться на оскорбление, - продолжал Банитчи, - или на деловые интересы. А что вы можете сказать в свою защиту? Никто не понимает ваших ассоциаций. И у суда вряд ли найдутся средства их выяснить.
- А мое слово ничего не стоит? Мой ман'тчи принадлежит Табини, как и ваш. Уж это-то они должны знать.
- Но не знают, - возразил Банитчи. - Даже я не знаю этого с абсолютной уверенностью, нади. Я знаю только то, что вы мне говорите.
Брен ощутил страшный холод, полное одиночество. И гнев.
- Я не лжец. Я не лжец, Банитчи! Я не стал бы в течение пятнадцати лет состязаться с лучшими нашими людьми за право приехать сюда и врать вам.
- В течение пятнадцати лет...
- Чтобы меня послали в Шечидан. Чтобы получить этот пост. Чтобы переводить для атеви. Я не лгу, Банитчи!
Банитчи смотрел на него в долгом молчании.
- Никогда? Я думал, в этом и состоит работа пайдхи.
- Нет, не в этом.
- Но как же мы можем различить? Когда вы лжете?
- Не различайте. Просто выясните, кто его нанял.
- Никакой контракт не мог бы вынудить его на такие действия.
- А что могло?
На этот вопрос Банитчи не ответил. Банитчи только молча смотрел в огонь.
- Что могло, Банитчи?
- Нам не узнать мыслей покойника. Хотел бы я, чтобы Сенеди оказался не таким метким.
- Так это Сенеди застрелил его...
По крайней мере, можно рассчитывать на лояльность Сенеди и Илисиди. Брену стало чуть легче.
Но Банитчи, похоже, вовсе не удовлетворен вмешательством Сенеди. Или, по крайней мере, исходом его вмешательства. Банитчи отхлебнул ещё глоток напитка, согретого в руках, - но так и не оторвал глаз от огня.
- Но вы тревожитесь, - сказал Брен.
- Я категорически против приезда сюда поставщиков. Это совершенно недопустимый риск. С туристами хотя бы ездит гид и считает их по головам.
- Вы думаете, именно так он сюда попал.
- Вполне вероятно.
- Но ведь не станут они теперь продолжать экскурсии! Так ведь?
- Люди заказывали места за несколько месяцев. Они будут страшно расстроены.
Иногда выводы Брена оказывались в полном противоречии с атевийской логикой, а почему - он не понимал. И не ожидал такого.
- Эти люди подвергались опасности, Банитчи?
- Не от него и не от нас.
Тонкость. Биитчи-ги.
- В этой группе были дети. Они видели, как застрелили человека.
Банитчи глянул на него, словно ожидал заключительной фразы, которая придала бы сказанному смысл. Как будто разговор полностью отошел от темы.
- Это неправильно, Банитчи. Они думали, что это матчими! Они думали, это съемки для телевидения!
- Тогда они были бы глубоко оскорблены. Были они оскорблены?
Прежде чем Брен сумел переварить такой ход мысли, из внутреннего коридора появились Джинана и Майги, прикатили сервировочный столик с ужином.
С богатым выбором блюд, и сезонных, и нарезанных остатков окорока. Брен с Банитчи устроились за столом в столовой, с блюд были сняты крышки, и у Банитчи разгорелись глаза. Оплакивал кого-то Банитчи или же лелеял убийственные намерения, но аппетит у него не убавлялся и свою тарелку он наполнял без колебаний.
Повар предложил на выбор несколько артистически украшенных блюд из фруктов. Очень привлекательно. Особым образом приготовленную голову какого-то дикого животного можно было при желании не считать несезонной пищей, назвав крышкой для сотейника, тем не менее Банитчи снял её за уши и деликатно убрал в сторонку, слава Богу, подальше с глаз. Со стен на них смотрели другие мертвые животные.
- Великолепно, - сказал Банитчи.
Брен подцепил вилкой ломтик мяса. Нервы у него совсем разгулялись. Сидеть на стуле было больно. Он взял нож и отрезал кусочек, стараясь выбросить из головы и истории с призраками, и убийц. Мясо оказалось великолепным на вкус, он положил себе еще, а овощи щедро полил пряным соусом.
- Не появилось ли, - спросил он в паузе между кусками, - каких-то известий насчет моей корреспонденции? Я знаю, работы у вас было через голову, но...
- У меня действительно, как вы затейливо выразились, работы было через голову. Возможно, Чжейго вспомнит заглянуть на почту.