— Будем завтракать?
Чего только Ажау Джуниор за свои сотни лет жизни не видел… Чего не видел? Не видел человека, который сделав невозможное интересуется в первую очередь наполнением собственного желудка, и только потом, если силы останутся, величием этого момента. Но не даром он был правителем Южного мира, а не просто каким-то там бессмертным! Даже в такой ситуации ему не понадобилось много времени, чтоб адекватно отреагировать на столь неожиданный вопрос, ответив совершенно искренне:
— Будем.
— Это хорошо, — согласился Зак, умудрившись вытянуть из рюкзака запасенные продовольственные товары, разделить их примерно на две равные части и одну из них протянуть Ажау.
Что такое завтрак на горе Убийственной — это совершенно особая история. Этот завтрак нельзя назвать приемом пищи в прямом смысле этого слова, это скорее заправка, рефлекторное сжатие мышц пищевода с целью проталкивания органических объектов в желудок, выделение желудочного сока и химическая реакция по расщеплению органики на усваиваемые живым организмом соединения. Никак иначе этот завтрак не назвать, потому как само уже это слово слишком поэтично для происходящего на высоте в несколько сот метров.
Употребив пищу и залив все это водой, альпинисты опять завалились без движения на горный склон. Однако на этот раз уже у них были силы, еще слишком малые, чтоб предпринимать активные действия, но достаточные, чтоб ворочать языком, голосовыми связками, выдыхая при этом воздух. То есть, более простым языком, поговорить по душам.
— Зак, зачем ты мне предложил сюда полезть? — задал Ажау вопрос, который волновал его больше всего.
— Чтоб тебя уничтожить, захватить власть в Южном мире и предотвратить все то, что ты можешь тут натворить, — не собирался кривить душой Зак.
— Я примерно так и подумал, — спокойно согласился Ажау, — Ты ж со своими друзьями из Северного мира, прочитал эту книжку, пришел сюда меня свергать, да? Можешь ничего не отвечать, даже если не так, это ничего не меняет. Лучше скажи, у тебя был шанс сбросить меня, почему ты им не воспользовался?
— Это было бы нечестно и некрасиво, — признался Менский, — Если бы ты сам упал — я бы был ни при чем, а сбрасывать тебя я никогда и не собирался. Правда я думал, что ты до верха не сможешь долезть.
— Я тоже так думал. А сам ты, был уверен в своих силах?
— Абсолютно!
— Ты что, давно уже этим делом занимаешься? Уже на такие горы поднимался? Я слышал, что у вас, на севере, таких нет, но есть очень похожие… Правда?
— Не знаю, я пару дней назад впервые попробовал по скалам лазить, до этого не интересовался этим никогда.
— А… А на мечах ты тоже пару дней назад научился биться? — Ажау не собирался раз за разом удивляться, один раз уже удивился — все, достаточно. Дальше все нужно принимать спокойно, без лишних эмоций.
— Нет, на мечах я с детства люблю фехтовать. Я у себя дома много лет первые места занимал, так что хоть про тебя и говорили, что ты хорош, я себя тоже профаном не считал.
— Понятно, — Ажау задумался, — Но я все равно не понимаю, ты вроде вполне самодостаточный человек, зачем тебе власть над этим Южным миром? Я пока в тебе не вижу каких-то особых амбиций, ты производишь впечатление вполне разумного и правильного человека… Зачем тебе все это надо? Не ради идеи же, или… Или ты просто захотел сам себе доказать, что бессмертный Ажау Джуниор Гаст для тебя ничего не значит, и что ты способен его без всяких усилий свергнуть?
— А ты действительно бессмертный? И, кстати, твое имя, оно откуда происходит? Ладно, буду отвечать по порядку. Конечно же нет, я вообще, ты прав, не из Южного мира, а сюда я пришел в поисках родителей, которые, как я тут узнал, пойманы за революционную деятельность и сидят в твоей тюрьме…
— Бред! — прореагировал Ажау.
— Что бред? — не понял Зак.
— Бред, что кто-то сидит в тюрьме. Сидят, конечно, но за подготовку восстания против меня уже десятки лет никого не сажали, я этого не допускал. То есть я знаю про разные кружки, которые собираются пару раз в год, и думают, как меня устранить, но чтоб кто-то готовил революцию… Впервые слышу. Да и к тому же, я бы их тогда не в тюрьме держал, а устроил показательный суд и тут же казнил. Как, кстати, твоих родителей звали?
— Отец — Квэрт Менский… — начал было Зак, несколько удивленный таким поворотом событий.
— Квэрт! — у Ажау хватило сил схватить себя за голову, — Ну как же, знаю я его! Приехал сюда пару лет назад, тоже из Южного мира! Добрался как-то до меня, мы с ним пару раз побеседовали, он рассказал, что представляет корпорацию Мен, интересовался историей Южного мира, это было дело… Но чтоб он был революционером! Да никогда! Тем более, чтоб я его за что-то арестовывал. Я сам не знаю, что с ним случилось, он пару месяцев назад пропал, я думал, что он домой поехал…
— Странно, а мне сказали, что ты его арестовал за антигосударственную деятельность…
— Ну и кто же тебе это сказал? Впрочем, можешь и не говорить, а вдруг мы как-то еще отсюда спустимся, тогда у меня так начнут руки чесаться за решетку отправить тех, кто такие слухи разносит…
— Да я вышел на местных революционеров, Квэрт, как оказалось, у них главным был, а когда ты его арестовал… То есть мне сказали, что ты его арестовал. Так вот, они решили, что я могу занять его место, предложили мне возглавить их восстание, рассказали про твои планы захватить северный мир и устроить резню, про то, как ты жестоко подавляешь любые восстания… Я, естественно, от их плана отказался, но зато придумал тебя сюда затащить, надеясь…
— Не говори, не надо. Не знаю, что они тебе наговорили, но я жесток настолько, насколько это требует обстановка. Да на моем месте любой был бы еще жестче! Ну подумай сам, огромное население на крошечном кусочку земли, тут если не держать все в твердых руках, такое начнется… А война с севером, ну есть у меня такой план. Но это не из-за особых амбиций, а потому, что места нет! Людей много больше, чем земли. Пробовал ограничивать рождаемость — не выходит. Тебе говорили, что я сознательно снижаю уровень жизни? Да, так оно и есть. И знаешь, почему? Да потому, что если бы этот народ жил хорошо, он бы так расплодился… Ну а резню… Никогда я особых резней не устраивал, как раз наоборот, это те, кто когда-то пытались свергнуть меня, такое творили, что аж страшно становилось. Это с тех пор я стараюсь не давать волю эмоциям, править головой, а не сердцем, и на народ смотреть как на статистику, а не на людей. Потому что иначе иногда просто ужас берет, ты думаешь, легко тут всеми править…
— Не думаю, — согласился Зак.
— Вот-вот. Конечно, не буду говорить, что это мне не нравиться. Как раз наоборот, нравиться, но если ты думаешь, что кто-то из нынешних бунтарей сможет быть более мягким… Да их тут же свергнут! Кому-то их каста не понравится, кто-то решит, что они не из того класса вышли, кому-то их титул слишком низким покажется… Тут без меня такое начнется, что страх берет. Или ты думаешь не так?
— Ты не совсем прав, если бы например я…
— Если бы ты, то может быть. Я тебя, честно говоря, не знаю совершенно. Но, скажи честно, ты этим займешься? Тебе оно надо?
— Ладно, согласен, но у других есть большое преимущество. Они не бессмертные, и когда-то обязательно уйдут, а ты…
— А я, открою тебе большой секрет, тоже не бессмертный! Зак, я — человек! Такой же, как и ты! Или почти такой же. Я сам не знаю, какой мне срок в жизни отведен, но то, что я смертен — это точно. Просто обычные люди этого не замечают, а я то помню, каким я был двести лет назад, и какой я теперь. Я постарел, Зак, не сильно, но постарел. Я сам собой интересовался, подсчитывал — выходит, что еще лет пятьсот я протяну, а больше — нет.
— Откуда же ты взялся, Ажау…
— Честно? Я и сам не знаю! Как и, ты спрашивал, откуда взялось мое имя. В детстве был ребенок как ребенок, такой же, как все. Сирота. Рос в приюте, там меня нашли еще совсем маленьким. Сначала меня назвали просто Ажау Гастом, тогда, по-моему, был какой-то такой религиозный культ, а может и путаю я… Потом добавили Джуниор, чтоб отличать от других Ажау Гастов, которых тогда много было. Это сейчас они пропали, а в те времена каждый десятый был Ажау Гастом, впрочем, это еще до меня было… Не знаю. Те времена очень загадочные, это я, придя к власти, все в относительный порядок привел, а тогда повсюду творилось неизвестно что. Ужас просто, это сейчас вспоминают романтику сражений, а на самом деле тогда каждый город сгорал раз в год, это если повезет. Трупы по всей стране валялись, их никто даже убирать не хотел. Впрочем, мне не очень приятно об этом вспоминать, тяжелые были времена. Ну а моя история… После приюта захотел стать человеком, и стал. Захотел захватить власть — захватил. Ну и все. Просто я оказался сильнее и умнее, чем остальные, в этом весь секрет. Не я, кто-то другой бы построил наш мир, а так мне повезло. Тут нет никаких тайн, как и нет их, кстати, в моем троне. Ты ж читал книгу, где описан мой дворец как полюс силы, дающий власть над всеми и всем? Ну так вот, нет ничего подобного! Ты думаешь, я просто не искал хорошо? Нет, Зак, я искал! Я как раз очень хорошо искал, я эту книгу почти наизусть знаю! Нет ничего такого! И нет у меня в темницах Квэрта Менского…
— Ладно, это значит, что то ли ты, то ли Ивл сказали не совсем правду… Ну хорошо, — Зак решил заняться галочками, — А твой конь, откуда он взялся?
— Это, — Ажау улыбнулся, — великий секрет, который тебе знать не положено! Ну ладно, так и быть, открою его. На самом деле все очень просто, когда-то этих коней было полно повсюду, потом они начали вымирать. Я это хорошо видел, вот и решил для себя сохранить несколько экземпляров. Устроил для них загон, хороший, большой, они так и поскакать могут, и травы там много сочной. Повсюду они вымерли, а у меня остались. Сначала хотел выяснить, почему они на воле не живут, и опять расселить повсюду, но потом подумал… Если у правителя будет зверь невиданный, то разве это не знак того, что его власть не людьми, а богом дана? Вот и держу с тех пор все это в тайне, хотя на самом деле нет тут ничего особого. Если хочешь, могу тебе показать, сейчас коней, как ты их называешь, там двадцать одна особь живет, ждем скорого приплода. Хочешь, подарю молодого, когда на свет появится? Только если ты его отсюда увезешь, я не хочу, чтоб тут эти звери еще у кого-то кроме меня были…
— Нет, пожалуй, не надо, — Зак подумал о том, как он будет тащить коня через пещеру в горах, и отказался.
— Как знаешь.
— Ажау, — после небольшой паузы продолжил Зак, — Слушай, а чего ты так вообще странно поступаешь? Вызвал меня прямо во время праздника, согласился сюда забираться…
— Честно? Мне просто стало очень, очень интересно. Когда Йодол сказал, что ничего он с тобой не смог сделать, я понял — это что-то новое. Я знаю, как у нас и на севере фехтуют, я знаю лучших мастеров. Я знаю, что никто из них Йодолу, а и тем более мне, и в подметки не годится. И тут взялся из ниоткуда ты. Ну и к тому же… Про тебя меня уже давно предупреждали, что появился человек, который меняет касты каждый день, классы, только верхом и катается… Ну и я сам за тобой наблюдал, как ты по реке плавал. Вот что ты был связан с бунтарями — не знал, про Квэрта тоже, про тренировки на этой горе тоже, а остальное, я думаю, мне все про тебя донесли. И я понял — у тебя есть какой-то план. Причем, судя по всему, хороший. Ну и решил я действовать не так, как всегда. Алогично. Таким образом вызнав, что ты вообще такое.
— Ну и как, успешно? Вызнал?
— Нет, — с грустью в голосе признал Ажау, — Только больше запутался. Ты, признайся честно, по жизни такой загадочный, или просто ради меня постарался, напустив на себя столько таинственности?
— Это я-то загадочный? Ажау, как раз я уж простой человек, лет мне столько, на сколько смотрюсь, приехал сюда в поисках своего отца. В чем загадка-то? Совершенно не понимаю.
— Да хоть в том, что на площади произошло… Ты хоть сам понимаешь, каким образом ты сумел против меня несколько часов продержаться?
— Нет, не понимаю, но думаю, что просто границы человеческих сил беспредельны, и мое тело в нужный момент сконцентрировало все силы, направило их на управлением мечем, вот и продержался. Если бы я никогда в руках раньше меч не держал — тогда да, тогда бы это было необычно. А так… Лучший мечник одной страны устоял против лучшего другой, разве тут что-то странное есть? Как раз все нормально. Да и сила моя тоже не из источника тайного, а из регулярных физических упражнений. Так что, Ажау, ты не прав. Я, Зак Менский, простой человек.
— Может быть, не буду спорить.
— И не надо. Лучше скажи, какие есть идеи, что дальше делать?
— Ну, чтоб спустится надо как-то закрепить тут веревку, потому что иначе никак мы не сможем…