Она резко повернулась, остановилась и ждала, что я скажу.
- Вы необыкновенного цвета!-слишком серьезно, сдавленным голосом проговорил я.-Среди всех вы-словно золотисто-изумрудное пламя! Это действительно так, поверьте! И я должен... Я просто обязан!..
- Фу! - презрительно фыркнула она.-Не остроумно!
- Это не остроумие...-сказал я.-Это правда.
- Все?-строго спросила она.-Ну, тогда вот что, молодой человек. Вам идти туда? Так или нет? Туда?..-она свободной рукой указывала в ту сторону, откуда мы только что шли.- Отвечайте! Ну, что вы молчите?
- Да,- кивнул я.
- А мне во-он туда,- вытянув руку, показала она на далекие деревья в конце улицы.-Так что же вы стоите? Или, может быть, я мешаю вам?
- Все это вы просто так говорите...-уныло сказал я.-А по природе вы человек очень добрый. Вы такого цвета!..
- Ну, а это уже неправда. Ошибаетесь: я недобрая. Я злая!
Я повернулся и пошел обратно, в ту сторону, куда она мне показала.
- Прощайте! - сердито и громко сказала она.- И если не хотите еще раз меня разозлить и обидеть, пожалуйста, не попадайтесь мне больше на глаза. Я вас очень прошу!..
Я ее понимал и не понимал. Немного странная...
Но и какой-то приятной была и эта ее странность: насмешливо крикнула "Прощайте!" и тут же слова "Я вас очень прошу!.."-чтоб я постарался больше не попадаться ей на глаза. Я молча брел среди прохожих. Через минуту оглянулся и, мало что соображая, побежал к ней. Девушка по-прежнему светилась золотисто-лимонным пламенем.
Мне было ясно как день: сегодня выбор и поворот, сегодня или никогда. А из-под моих ног и тень надежды уже уплывала. Она спокойно - безразлично! - уходила.
- Знаете что!..-сказал я, догнав ее.
- А, это опять вы!..-удивилась она и высокомерно подняла брови.-Я же вас просила... Ну, хорошо, говорите, но только побыстрей. Ради бога!.. Я не хочу, чтобы нас увидели здесь...
- Это неправда... Я должен был сказать... Что я... Что мне...
- Значит так: я вам нравлюсь, потому что красивая. Вы это хотели сказать? Ну вот что, молодой человек. Выслушайте меня очень внимательно.
Своей прямотой, манерой говорить-будто она не от себя, не свои слова говорит, а читает с книжки - она меня сбивала с толку.
- Неправда, что мне идти в ту сторону,- сказал я.
- Так вы, оказывается, лжец?
- Мне идти в ту сторону, куда и вам!..-решительно проговорил я.
- Ах, вот еще что!.. Так что ж вы пошли в другую? - с удивлением подняла она брови и округлила глаза (может быть, округлила чуть больше, чем следовало).- У вас что, туман в голове?
- Я сегодня уезжаю в Москву,- уныло сказал я.
- Ах, какая жалость, какая печаль! То-то вы с чемоданом и ходите по улицам.
- Он еще пустой,- просто так сказал я.
- Правда? Очень жаль, что еще пустой!
- И неправда, что вы недобрая. А доброта выше всего...- говорил я и все больше удивлялся: как некстати говорю эти банальности, прописные, совершенно неуместные слова.- Вы как ребенок, а думаете, что все считают вас взрослой.
- Пожалуйста,-тихо сказала она,-не стыдите меня при всех... Я этого не заслужила. Понимаете? Не заслужила.
- Вы в каком классе учитесь?
- Может быть, вам и школу заодно назвать? Прощайте! И больше не преследуйте меня. Счастливого пути!
Мы шли молча. Минуты через три я сказал:
- Только не думайте, что я иду следом.
- Вы пешком собрались в Москву? Кстати, мне думать нечего, потому что я вас совершенно не знаю. Вы для меня такой же прохожий, как и все остальные. Вы даже не представляете себе, как вы мне безразличны! Совершенно напрасно вы возомнили о себе. Напрасно! Уверяю вас. Запомните, что никто так, как вы, с девушками не знакомится. Мне очень жаль, но у вас в жизни при каждом знакомстве будет очень много неприятностей...
Она вдруг спохватилась, что говорит слишком много и умолкла.
Ах, как она была красива! Как она мне нравилась!
Мне казалось, что она по чьей-то доброй воле идет по улице только для того, чтоб ее увидели люди. Но лишь кто-никто мельком бросал на нее взгляд. Не чаще, чем даже на меня! Равнодушие прохожих к моей спутнице изумляло меня и где-то в глубине души успокаивало: мне легче и реже придется ее оберегать от других. А такие пижоны - вон как тот!- пока осмыслят, что они прохлопали, мы с ней будем уже далеко-далеко.
Мы шли и молчали.
Грубовато, совсем нелюбезно, я вдруг спросил ее:
- Как вы знакомы с Ниготковым?
- Ах, это вы? Вы все еще не ушли? -удивилась она.
- Что вы о нем знаете?
- Все.
- Что все? - спросил я.- Все-таки, может быть, не все?..
- Абсолютно все!
- Что он сделал? Скажите!
- Это семейная тайна.
- Говорите! - вскричал я.- Немедленно!
- Я вас уже однажды просила...-очень тихо сказала она.- Пожалуйста, никогда не кричите на меня при всех...