- Вы бы, все-таки, сначала посоветовались, прежде чем в воду лезть, - назидательно порекомендовал Прокопенко – а то неровен час...
- Вы бы, Николай Филимонович, нам бы уж сразу печатные памятки подготовили на предмет того, по каким вопросам личной гигиены нам с вами советоваться надо, - откровенно хамским тоном проговорил Толик – А то попадем ненароком впросак, потом век не оправдаемся!
Филимоныч предпочел сделать вид, что хамства не заметил. С другой стороны, конечно, группой профессуры командовать, это не на закрытом объекте парторгствовать – так что, может быть, он считал, что его дело свои соображения до сведения поднадзорных довести, а уж там, как получится. Так сказать, его дело прокукарекать, а там хоть не рассветай! Ну, да Бог с ним...
А пока что позавтракали со сказочным видом на озеро и горы, и начали симпозиум. И пошла работа, как работа – сначала все представились, потом слушали доклады, потом задавали вопросы, потом спорили, потом опять слушали, опять задавали, и опять спорили, как бывало на всех симпозиумах до этого и будет на следующих. И так до самого ланча. А там все по новой – и засиделись чуть не до самой вечерней трапезы, так что осталось только несколько минут, чтобы хоть за пределы виллы выглянуть и посмотреть на миленький маленький городок, живописно расползшийся по приозерным холмам. В пределах видимости находился даже какой-то торговый центр. Так что решили прогуляться по итальянской глубинке вечером после ужина. После чего на этот самый ужин и направились.
VI
И ожидала их та же самая картина, что и в предыдущий раз – стол с закусками, бутылкой вина и чекушкой чачи, то есть, граппы. Подзабывшееся за обилием свежих положительных впечатлений давешнее разочарование объявилось снова. Так что вскоре после начала трапезы, когда стало ясно, что и во второй вечер оттянуться в привычном российском масштабе не удастся, Толик, с естественной тоской глядя на уже пустую чекушку из-под какой-то новой затейливой граппы и почти пустую всего навсего поллитровую бутылку ошеломительно ароматного белого - тоже выпивка для четырех здоровых советских ученых, взращенных на лабораторном спирте! - мрачно пошутил, обращаясь разом к Игорю и к Семену:
- В придачу к двум русским еще и двое сильно пьющих евреев за столом, можно сказать, в середине винодельческой Италии, а выпить нечего! Какая-то дефлорация прав человека просто! Ну, с нашей нерасторопностью дело известное, но значит и про вашу изворотливость тоже врут, иначе мы бы здесь не высыхали, а мокли бы вовсю... Слабо доказать, что вы все можете?
Обидеться Игорь с Семеном не обиделись - поскольку Толик периодически проходился практически по всем национальностям, включая и собственную великорусскую, и всегда вполне беззлобно, то обижаться было и нечего - а вот призадуматься, поскольку им и самим выпить хотелось донельзя, особенно под такую великолепную закусь, каковой им предстояло пользоваться еще добрых десять дней, призадумались. Что там крутилось в голове у Семена, сказать было трудновато, да от него, учитывая его еще неизжитую провинциальную стеснительность, полное отсутствие опыта работы с иностранцами и довольно молодые годы, предопределяющие недостаток жизненного опыта, особо многого и не ожидалось, а вот Игорь начал кумекать всерьез. Кое-какие идеи нарисовались практически сразу. В конце концов, не бином Ньютона. Так - определенный жизненный опыт и знание некоторых деталей того, как, собственно, тратятся заложенные в смету деньги на всех этих заграничных мероприятиях, что в Союзе, когда итальянцев принимают, что в Италии, когда совки понаехали... И плюс к тому умение разговаривать с людьми... Особенно, с теми, которые ему нравились. А Франко ему нравился. Поэтому, когда они закончили тот самый ужин, на котором Толик жаловался на жизнь и отсутствие алкоголя, Игорь задержался в столовой, сказав уходившим на вечернюю прогулку по городку ребятам, что у него на пять минут дел (пояснять, каких именно, он на всякий случай не стал) и он нагонит их на главной улице у входа в торговый центр, где они несомненно будут достаточно долго липнуть к витринам, прикидывая, на что именно потратить свои полученные лиры (сумма которых, хотя и выглядела внушительно из-за бесконечного числа нулей на каждой бумажке, но на деле или, точнее, в магазине составляла величину, приближавшуюся к бесконечно малой).
Когда ребята ушли, а остальным делегатам-соотечественникам, не слышавшим их вечернего застольного трепа, и дела не было до его передвижений по залу, Игорь прямым ходом направился к Франко, чесавшему язык на свои итальянские темы у самого выхода в сад с блондинкой-переводчицей, то и дело громко смеявшейся в ответ на короткие франковы реплики. Хотя Игорь и подозревал, что мешает активному процессу соблазнения - настолько выразительны были и взгляд Франко, застывший на уровне выреза кофточки переводчицы, и смех молодой дамы, не делавшей даже слабой попытки отодвинуться от нависавшего над ней собеседника, но у него дела были поважнее.
- Франко, - сказал Игорь, вежливо дотронувшись до плеча токующего секретаря-организатора, - у меня к тебе кое-какое вопросы протокольного порядка. Извини, конечно, что вас прерываю, но мы все можем утрясти за пять минут.
Тот, с трудом оторвав взгляд от выреза переводчицы, повернулся к Игорю:
- Что-нибудь не так? Или больше времени надо на магазины выделить? Думаю, вполне реально.
- Нет, тут нечто иное, - негромко проговорил Игорь, одновременно оттягивая Франко за рукав подальше от девушки, которой обо всех предполагаемых переговорах знать было совершенно не обязательно.
Заинтригованный Франко послушно отошел за Игорем на пару шагов, и они оба пристроились у стенки сразу за входом в мраморный сортир.
- Франко, ты не удивляйся, пожалуйста, моему странному вопросу, но не можешь ли ты мне сказать, какая сумма у вас отпускается каждый день на покупку выпивки для советских участников. Только не в лирах, если можно, а в долларах. А то от этих ваших нулей у меня в мозгу рябит.
Франко пожал плечами, показывая, что вопрос Игорь задает не слишком понятный и вообще пустой, но с терпением привыкшего ко всяким проблемам организатора тут же начал рассчитывать вслух.
- Ну, смотри - у нас на каждый столик, то есть на четверых ваших, предполагается к ужину одна маленькая бутылка граппы ценой примерно в десять долларов и одна бутылка вина примерно в ту же цену. То есть, двадцать долларов на столик в день. Если теперь помножим это на пять столиков, который вы занимаете, то...
- Множить не надо! - бесцеремонно перебил Игорь, - Сконцентрируемся именно на нашем столике. Лучше скажи мне, а есть, скажем, в продаже граппа подешевле, да и вино тоже?
- Конечно, есть, - удивился Франко, - Но ведь качество...
- Забудем на минуту про качество. У нас критерии другие. Вот скажи, за сколько можно купить бутылку граппы, от которой не умрешь, и бутылку такого же вина?
- У нас ни от чего не умрешь! - возмутился Франко, заступаясь за родную граппо- и винодельческую промышленность, - А поллитровую бутылку вполне терпимой граппы можно купить доллара за три. Да и вина тоже.
- Ага, - восхитился Игорь, уже поняв, что он находится на самом что ни на есть правильном пути, - Это ведь означает, что на те же самые двадцать долларов вы запросто можете выставлять нам на стол две бутылки водки, пардон, граппы, и по бутылке вина на брата ежевечерне! Так?
- Так, но зачем вам так много?
- Ну, это кому много, а кому нет... Видишь ли, у нас свои манеры. Нам не столько качество, сколько количество требуется, поскольку к хорошему качеству у нас привычка как-то исторически не выработалась, а вот к количеству - совсем наоборот. И недопить для нас куда страшнее, чем перепить. А мы явно недопиваем. Что безусловно будет сказываться на моральном состоянии участников и на эффективности их участия в работе семинара. Я уже не говорю об авторитете страны-организатора, который падает необратимо. Можем мы для поправки дела хотя бы в качестве пробы для одного нашего стола к завтрашнему ужину закупить выпивку по моей программе? Заметь, за те же деньги, так что на твоем бюджете это никак не отразится. И не волнуйся - утром все будут совершенно трезвыми и работоспособными. Особенно, если в ваше озерцо будем каждый день перед завтраком окунаться, как планируем...
Теплолюбивого Франко передернуло. Но идею он оценил. И даже улыбнулся, предвкушая предстоящую публичную демонстрацию советской манеры пить за ужином.
- Нет проблем. Я шоферу скажу. Он для вашего стола все именно так и купит. Вам вина какого брать - белого или красного?
- А вот это все равно - великодушно махнул рукой Игорь, - бери, как всем. И спасибо за понимание. О масштабировании эксперимента поговорим завтра. А теперь возвращаю тебя твоей даме.
И Франко шагнул обратно к терпеливо дожидавшейся конца из важного делового разговора переводчице, а Игорь рванул догонять своих. Они, как он и предполагал, прилипли к уже зарешеченной на ночь витрине и громко обсуждали сравнительные достоинства какой-то видневшейся в просветы охранной решетки техники, денег на которую ни у кого из них все равно бы не хватило.
- Порядок? - мимоходом поинтересовался Толик и, после игорева неопределенного пожатия плечами - а что, дескать, может у него быть не в порядке? - вернулся к теоретическому спору с Семеном. Больше никто ничего и не спрашивал. Напрепирались и еще с полчаса растрясали ужин, бродя по холмистому городку. Потом пошли обратно на виллу.
VII
Следующий день протекал, как и предыдущий – проснулись, выкупались, поели, позаседали, опять поели, опять позаседали, а тут и ужин подоспел. Потянулись в ресторанный зал. Игорь постарался быть в первых рядах, чтобы, во-первых, убедиться, что все в порядке, и Франко договор выполнил, во-вторых, чтобы, если все действительно в порядке, насладиться полным своим торжеством в глазах соседей, и, наконец, опять же если все в порядке, то заодно и проследить, чтобы ничья шкодливая рука ничего ненароком бы не умыкнула. Таки все было в лучшем виде! Даже случайно брошенный в зал взгляд как-то самопроизвольно останавливался именно на их столике, поскольку аккурат в его середине красовалась настолько живописная группа из шести оговоренных бутылок – двух граппы и четырех вина, что только рука большого мастера была бы достойна запечатлеть ее на полотне в назидание менее расторопным сотоварищам и даже потомкам. Игорь занял свое место и стал ждать. Дальнейшие события развивались по двум направлениям: почти одновременно появившиеся Толик, Саша и Семен застыли у своих стульев, не отводя глаз от напитков и восторженно, хотя и не слишком громко, матерясь, тогда как все остальные соотечественники издавали завистливое “Ого!” и усаживались за свои жалкие чекушки с прицепом, а представители принимающей стороны только изумленно таращились на их стол и радостно улыбались, лопоча что-то по своему.
- Садитесь, козлы! - зашипел Игорь на сотрапезников – Завязывайте внимание к себе привлекать!
Те быстро сели и сразу потянулись к бутылкам. Толик при этом с огромным и светлым чувством произнес:
- Игореха, чувствую твоя работа. Не знаю – как ты это, не знаю – где и почем, но одно теперь знаю точно – не могли евреи Христа распять! Люди, которые так заботятся о ближних, на нехорошие поступки не способны! Так что если теперь при мне кто о вас слово дурное скажет, убью на месте! А если и завтра такой же набор на столе будет – то и двоих убью! Мое слово тверже гороха!
Саша и Семен тоже невнятно лопотали что-то в высшей мере почтительное.
Расплескали для начала по полстакана граппы, и все потянулись своими стаканами к Игорю.
- За тебя! – внушительно произнес Толик – Если не западло, расскажи, как?
И пока весь зал внимательно (а советская его часть – с откровенной завистью) следил за их лукулловой трапезой, Игорь, между глотками и жевками, вкратце растолковал сотоварищам, как именно применил он в этой конкретной ситуации хорошо известное правило увеличения объема при постоянстве цены, если стоимость единицы объема при этом уменьшается.
- Что в московском винном, что на Лаго ди Гардо, по соотношению цена-качество нет ничего лучше халявного пива. Но вино тоже сойдет! - закончил он свои разъяснения – Ну, как, довольны? Продолжаем в том же духе?
Столик сыто и утвердительно заурчал.
К концу ужина, когда и тарелки и бутылки были уже совершенно пусты, а итальянская часть конференции пребывала в состоянии полнейшего восторга от того, что все рассказы о русском умении пить оказались чистой правдой, тогда как оставшаяся неохваченной советская часть просто-таки погибала от желания узнать, что и как, и, по возможности, присоединиться, Игорь заметил, что ему призывно машет рукой Прокопенко.
- Так, - обреченно сказал он совершенно разомлевшим сотрапезникам – Суши весла! Начинается разбор полетов. Если погибну, прошу считать меня коммунистом.
- А если нет? – подхватил шутку Сема.
- Ну, нет – так нет! – отрубил Игорь и, решительно поднявшись и стараясь даже не покачнуться, зашагал к столику Филимоныча.
- Что происходит, Игорь Моисеевич? – полным напряжения голосом поинтересовался тот у подошедшего Игоря.
- Вы, Николай Филимонович, собственно, про что? – невинным голосом проворковал несколько забалдевший от выпитого Игорь.
- То есть, как это, про что? Естественно про эту выставку бутылок у вас на столе! Откуда все это? И в честь чего? У вас что, день рождения сегодня или юбилей какой-нибудь? Так надо было меня оповестить – мы бы нормальное мероприятие организовали! А так – привлекаете к себе ненужное внимание, а толком никто ничего не понимает! Я вас как руководитель делегации спрашиваю!
- Да нет, что вы! Если бы какое мероприятие, мы бы как раз с доклада руководителю и начали бы. Просто еда какая-то непривычная и суховато идет. Вот мы и решили смочить получше. Посоветовались с местными товарищами, то есть, господами, и оказалось, что проблем нет. И за те же деньги. Просто наши напитки подешевле. Так что организаторов в расход не ввели. Если скажете, то я попрошу, чтобы Франко завтра для всех такое организовал. Мне кажется, что народ возражать не будет. Так что вы не беспокойтесь, Николай Филимонович – все чин-чином и, повторяю, при полном согласовании с хозяевами. Жалоб не будет. Как говорится, комар муху не подточит!
- Чего комар?