— Надеюсь, Ваше Высочество, Вы поняли свою ошибку.
— О чем ты, Кенрид — я же победил. — Немного нервно ответил принц.
— Вам чуть не снесло половину головы, а так ни о чем! Вам нужно больше думать о последствиях Ваших же решений. — Мечник видел, что принц все оценил верно, однако решил «додавить» его до признания своей ошибки, пускай уж это случится сейчас, чем позже, но уже с более серьезными последствиями:
— Смерть пролетела мимо по чистой случайности…
— Я понял Кенрид…
— … и если бы клинок опускался немного под другим…
— Я ВСЕ понял, Кенрид…
— …углом, — Как ни в чем не бывало, продолжал Ронин. — То мы сейчас уже не разговаривали, и если…
— Я был неправ, Кенрид!
— Вот и хорошо, надеюсь, Вы больше это не повторится… Ваше Высочество. — Смиренно закончил мечник.
Натан действительно понял свою ошибку, сразу, в первый же момент остановки схватки. Теперь же ему надо было отвлечься от мыслей.
Он ошибался, когда думал о множестве передышек в стрельбе. Остановок на отдых вообще не делал, и к вечеру его правая рука уже ощутимо побаливала. Возвращаясь в крепость, принц нес с собой не семьдесят восемь стрел, сколько брал с обеда, а сорок пять — остальные в щепы. Однако мишени на сто десять тоже досталось — расколота надвое. Придется со слугами завтра после церемонии ещё тащиться в здание Ордена за новым инвентарем: два на два метра дощатом щите с покраской сине-красно-желтых кругов мишени.
Натан вернулся как раз вовремя. Еще минут десять и за ним послали бы гвардейцев с барбакана. Сейчас без четверти восемь, а когда большая стрелка встанет вертикально, врата закроются до утра. По пути в свою комнату он встретил слугу и распорядился:
— Принесите ужин в мою комнату. — А потом остановился, задумчиво опустив взгляд в покрывающий коридор ковер:
— Нет, не нужно. Через полчаса в детскую: кружку молока и печенье. — В его голове уже созрел сценарий сказки для Миралисы, а для пущей реалистичности не хватает одного предмета. Даже двух.
Настроение немного поднялось.
Он зашел к себе, поставил лук и колчаны на положенное им место. Начал торопливо рыться в комоде, ища лишь одному ему ведомое. Наконец искомое предстало пред радостными очами Его Высочества — плотная, выкрашенная в черный цвет длинная накидка с капюшоном и перевязью на талии. В ней принц часто выходил при сильном ветре пострелять, испытать свое мастерство. Было очень интересно предугадывать каждые порывы стихии, и когда он попадал в щит, неважно, в центр или «молоко», ощущал себя победителем бога ветров Хулла, брата Грасфа. Глупость конечно, однако выиграть соревнование у бездумного ветра не так почётно как у расчетливого и коварного противника.
Натан только начал размышлять на тему, куда поместить одежину, но внезапно вспомнил о подсумке, до сих пор пристегнутом к ремню. Выйдя в коридор, он приложил ладонь к двери.
Принц стремительным шагом пошел по коридору, на ходу скатывая валиком будущее одеяние злодея — сказка будет в лицах. Странно, наследник не беспокоился больше по поводу сегодняшнего происшествия. Все воспринималось как плохой сон. Да что-то случилось сегодня в обед и никаких последствий не наступило. Можно считать, ничего и не было. Удивительная штука время. Испуг Натан постепенно забывал, чувствуя лишь беспокойство и уверенность в правильности своего маневра. Забавный случай, который не грех рассказать кому-то в шутливой форме. Вот только кому? Но не важно.
В противном случае Сьюзен не стала сдерживать свои снисходительные речи, а он бы терпеть этого не стал. Слово за слово, и принц оказывается в еще более унизительном положении. Натан представлял эту картину как наиболее реалистичную. Язык у сестры даже больше подвешен, чем у его самого. Сказывается больший опыт общения с двуличными персонами. За размышлениями он еле не промахнулся мимо лестницы. Уже спускаясь на первый этаж вслед за наследником, Ронин немного удивленно спросил:
— Разве Вы не идете к Ее Высочеству Миралисе, Ваше Высочество?
— Иду. — Согласился принц, не поясняя ничего дальше. Почти дошел до конца лестницы как справа из-за угла, наверняка от основного рабочего кабинета короля, вышел Торим. В подмышке толстая папка с ворохом торчащих под разным углом бумаг. Они встретились, когда наследный принц был уже одной ногой на первом этаже.
— Доброго вечера, Натан. — Первым поздоровался Торим.
— Доброго вечера, Торим. — В тон брату ответил старший из них.
Вот и все. Это фраза самая часто используема братьями для общения. Может разниться только одно слово и зависит оно не от желаний Торима или словарного запаса Натана, а от времени суток. В их отношениях целиком и полностью виноват наследник. Он ненавидел Торима, в основном из-за того, что отец хорошо к нему относится. Проще говоря ревновал. Сам понимал всю несуразность подобного отношения к брату. А как увидит его, сразу же хочется сказать гнусность. Натан часто мечтал о том дне, когда Торим «побывает в шкуре» Натана.
Младший принц поднимался и с удивлением посмотрел вслед брату. Тот не пошел в подземелье, превращенное в рай для отдыхающего с помощью Олафа, как предполагал Торим. Тем более он не пошел в сторону рабочего кабинета отца, Главного зала или двух порталов, ордена и церкви в разных концах коридора. Он свернул к служебному проходу на кухню, слева от входа на нижние уровни Цитадели.
Натан прошел кухню насквозь, лишь звуки выпускаемого кастрюлями пара, глаза размером с монету и последующее склонение головы сопутствовали ему. При ярком освещении было много людей в белых сорочках обвязанных фартуками и натянутыми на волосы поварскими колпаками. Среди этой застывшей толпы Натан заметил бросающаяся в глаза черно-белым пятном Мариссу. Подмигнул ей. Та, что-то до сих пор дожевывая, перестала двигать челюстью и с перепуганными глазенками заалела до кончиков ушей. «Не часто её встретишь смущенной» — Развеселился принц.
Он дошел до служебного выхода из цитадели и ступил на серую квадратную поверхность пола, которая таковой по сути не являлась. На самом деле это часть стены Цитадели толщиной в два с половиной метра. При команде из лаборатории, на четвертом этаже, три таких куба в разных концах здания поднимутся из углубления и вставятся в сквозные пазы такого же размера. Сейчас эти «дыры» являются проходом для слуг. Через этот конкретный проносят продовольствие и складируют в погребах кухни. Проход открыт круглосуточно и пропускает только определенные ауры, которые в свою очередь нельзя скопировать или подделать. Правда, можно скрыть, но барьер тогда не пропустит живой объект. Натан все это знал досконально, в былое время много крыс перебросал он в этот барьер. Причем как мертвых, так и живых. В прежнем подвале их было не в сравнение больше и вынося их через главный вход приходил сюда для испытаний.
Интересный факт: бедные животные до столкновения с барьером летели довольно прогнозируемо, однако стоило им коснуться невидимой плоскости как они уносились в непредсказуемом направлении в разы увеличивая скорость. Подопытные грызуны иногда даже перелетали стену Ордена. А до нее как-никак двадцать метров и в высоту она не ниже двух человеческих ростов. Иногда подобные живые и не очень снаряды возвращались к тому, кто их бросил. Тогда месть настигала циничного экспериментатора, оставляя приличных размеров синяки или царапины. И все же это того стоило…
Выйдя из Цитадели, принц уперся взглядом в здания Ордена.
— Ваше Высочество, можно задать Вам один вопрос? — Спросил гвардеец.
— Да валяй! Как кстати тебя зовут? — Спросил рубаха — парень принц.
— Нирс Фарентал…
— Из тех самых? — Перебил Натан и бодро направился вправо по газону, в сторону главного входа.
— Нет. Ваше Высочество, куда Вы направляетесь?
— За сценическим реквизитом. — Спокойно ответил Натан.
— Ваше Высочество, а где оно?
— Там где я его оставил. — Как несмышлёнышу объяснил принц.
— Мой Принц, куда мы едем? — Ронин почувствовал, что еще немного и напарник начнет закипать.
— Ну вот, обратились с просьбой задать один вопрос, а уже требуют ответить на третий. С вами, ордынцами (он знал, это рядовое звание служителей ордена), всегда так — дай только палец и, локтя, плеча, шеи и головы уже не увидишь, как и своих ушей… которые останутся на ней. — Принц задумался над сказанным. Мудрецы говорят, что быстрее мысли ничего нет. Брешут! Язык Натана пошустрее будет. Во всяком случае, ЕГО мысли за ним не поспевают.
— Натан, это касается твоей безопасности! Основные входы уже перекрыты, а в крепости предприняты меры повышенной безопасности. Сейчас лучше находиться в Цитадели. — Принц с семи лет общается с Ронином, и иной раз мог позволить ему такое обращение.
— Мне нужно выйти за пределы моста…
— За осколком?! — Наполовину утверждая, наполовину спрашивая, произнес изумленным голосом мечник. — Ты готов второй раз за день рисковать жизнью из-за куска стали?!
— Не забывайся, гвардеец! — Перестав двигаться и резко развернувшись, жестко сказал принц, напустив металла в голос.
— Извините меня, Ваше Высочество я не имел намерения оскорбить Вас или выказать неуважение. — Спокойно, без тени эмоций, извинился Ронин, но так легко он не собирался сдаваться. — Я лишь хотел сообщить о том, что в Цитадели сейчас безопаснее, учитывая ситуацию.
— Спасибо, я приму эту информацию к сведению. — Натан продолжил путь и, уже выйдя на брусчатку около главного, парадного входа дворца, направился к барбакану. Спросил:
— Что-то еще?
— Пока это все. — Ронину сегодня судьба-Сарес подкинула приличных размеров хряка в виде испытания для нервов.
Слева Асор уже касался крепостной стены, которая отбрасывала тень на добрую треть пространства внутреннего двора.