— Солнце… — повторил Азаров, прижимаясь к прозрачной стене, черное пространство за которой сразу перестало казаться таким безнадежным.
Ему хотелось петь, смотреть на Солнце без конца. С трудом заставил он себя войти в открывшийся перед ним люк. Побежали вниз стены, трубы… Теперь Азаров оказался на самом верху, на заветной площадке.
— Ну да, — сказал он. — Я так и думал…
Он очутился в небольшом круглом прозрачном зале, и теперь со всех сторон его окружало звездное небо. По окружности зала тянулись низкие широкие диваны. В центре, у четырехгранного пульта, стояло откинутое назад кресло. Перед пультом возвышался большой постамент с экранами, шкалами приборов, блестящими точками индикаторов. На самом же пульте не было ничего: ни переключателей, ни рычагов. Только две большие выпуклые кнопки — красная и белая — выступали над его гладкой поверхностью.
— Так я и думал… — проговорил Азаров. — Конечно, это не спутник. Звездолет, звездолет высокого класса…
Он сел в кресло за пультом. Тотчас же на постаменте засветился экран: на нем была точная картина звездного неба, такая же, какая виднелась за прозрачным куполом этой, по всей вероятности, ходовой рубки. Наверное, это был звездный компас: чтобы следить, насколько точно машины соблюдают курс. Азарова немного удивило, почему строители звездолета вынесли ходовую рубку на самую поверхность, гораздо безопаснее было бы поместить ее где-нибудь в глубине корабля. Но тут же, став на место воображаемого оппонента, он возразил сам себе: так можно судить, исходя из земных представлений о прочности…
Приборов на пульте громадного звездолета оказалось даже меньше, чем на их земной ракете. Вероятно, здесь гораздо в большей мере, чем пока на Земле, применялось суммирование показаний приборов вычислительными устройствами. К пилоту поступали лишь обработанные, самые важные сведения. За остальными следили сами машины.
Азаров вздохнул, закрыл глаза. Вот так здесь сидел когда-то командир звездолета, вел его к неведомым светилам — представитель иной жизни, намного обогнавшей нашу… На диванах вокруг располагались в свободные минуты члены экипажа, друзья и соратники командира — такие же, как он, рослые, здоровые и, наверное, добрые и веселые люди. Они жили, они стремились к открытиям, от которых, быть может, зависела судьба пославшей их планеты.
Азарову показалось, будто просторное помещение наполнилось вдруг сдержанным гулом голосов, едва слышным отзвуком работавших где-то внизу двигателей… Перед его закрытыми глазами замелькали незнакомые, причудливые рисунки созвездий, почудилось, что он сам грудью рассекает пространство, через которое стремится этот могучий шар…
Так он сидел несколько минут, не раскрывая глаз. Но надо уходить отсюда: не здесь же, в ходовой рубке звездолета, искать остатки автоматической ракеты!
Он спустился обратно в оранжерею, не задерживаясь, двинулся дальше. И снова потянулись бесконечные вереницы помещений, заполненных машинами, механизмами, все более странными, непохожими на земные, комнат с неустойчивыми полами, — они мягко колыхались, когда Азаров проходил по ним… В одном месте он наткнулся на прозрачную перегородку, за которой клубился лиловый туман — только густые лиловые облака, сквозь которые ничего нельзя было разглядеть, — и среди них то и дело посверкивали голубые молнии. Азаров долго стоял, наблюдая за причудливой игрой разрядов, пока они не начали слишком часто отскакивать в его сторону. Тогда он поспешил уйти отсюда, обозначив перегородку на плане, на котором отмечал весь свой путь.
…Через два часа он снова оказался внизу, в радиальном коридоре. Сегодняшняя программа поисков была закончена, он видел очень много интересного, а ведь была осмотрена лишь малая часть того, что скрывалось в этом колоссальном шаре. Над его устройством впоследствии не один год поломают голову ученые Земли. Но никаких следов автоматической ракеты он так и не обнаружил.
Азаров уже хотел войти в коридор, ведущий к ангарам, но раздумал и решительными шагами подошел к другой двери — той самой, у которой Сенцов и Раин, прЪбираясь с поверхности, обнаружили, по их словам, усиленную радиацию. Почему ракета или ее остатки не могли находиться в помещении, где уровень радиации выше?
Он приблизился к двери вплотную. Лампочка индикатора затлела чуть ярче. Ну и что? До опасности, во всяком случае, далеко, а ракета может находиться именно здесь, и все равно ведь, если она не найдется в других помещениях, придется лезть за ней сюда.
Азаров оглядел дверь. Запорной планки здесь не было, но слева он увидел три углубления — такие же, как и у входного люка корабля, — вложил пальцы в эти гнезда.
Дверь тяжело поехала в сторону, он успел удивиться ее необычной толщине… И сразу лампочка в скафандре запылала так ярко, что в глазах его на миг поплыли красные круги. Радиация стремительно возрастала, как будто он, открыв дверь, выпустил на волю миллиарды крошечных дьяволов и они, радостно кувыркаясь, стремительно неслись теперь по коридору… Азаров инстинктивно рванулся назад, но тут же остановился: надо же закрыть дверь, иначе…
Он снова вложил в гнезда три пальца, но дверь не закрывалась. Азаров стал лихорадочно вспоминать, как же закрывался люк ракеты, и с ужасом вспомнил, что это происходило лишь после того, как кто-нибудь переступал порог в одну или другую сторону. Наверное, был и другой способ, но он его не знал. Значит, чтобы закрыть дверь и прервать течение смертоносного потока, остается одна возможность: заставить ее опуститься за собой, а потом уже искать, как открыть ее изнутри…
«У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, — чтобы создать действительно могучую и обильную Русь».
Пророчество этих слов особенно ясно осознаешь сегодня, когда видишь, как воплощается в жизнь великая Программа нашей партии. Мы расскажем лишь о некоторых задуманных и уже осуществляемых советскими людьми чудесах.
…В трудные годы гражданской войны по инициативе В. И. Ленина в Сибирь была послана небольшая геологическая экспедиция. В объемистых рюкзаках изыскателей лежало… 30 пудов соли — самое большое, что могла дать тогда геологам голодная сражающаяся Советская республика. Это было первое «ассигнование» на развитие нефтегазовой промышленности в восточных районах страны.
Прошли годы. В поисках нефти и газа снова отправляются в Сибирь экспедиции. Но как не похожи они на ту, первую! Исследователи получили самолеты и вертолеты, тракторы, вездеходы, легкие буровые станки, современные приборы. Поиски горючих ископаемых достигли небывалого размаха: «прослушивая», «простукивая» недра Сибири, тысячи километров отмерили не знающие усталости геофизики. Вслед за ними — проверить на практике результаты сейсмической разведки — шли буровики. По болотам и непроходимым лесам тащили многотонное оборудование тракторы. И вот наконец…
50-е годы. На берегу Оби, в полярной тайге, в районе Березова, ударил газовый фонтан. А затем еще восемь фонтанов голубого топлива забило в других районах обского понизовья. Геологи предполагают, что запасы газа в этих местах исчисляются цифрой с двенадцатью нулями!
1960 год. На реке Конде, студеном притоке Иртыша, возле поселка Шаим, получена первая промышленная нефть.
1961 год. Прибавилось еще два месторождения в среднем течении Оби. Настоящую большую нефть дают они!
1962 год. На берегу Лены, на севере Иркутской области, забил колоссальный фонтан высококачественной нефти.
Месторождения нефти и газа открыты сегодня в Якутии и арктической части Сибири; не без успеха ведутся поиски в бассейнах Ангары и Тунгуски.
Да, Сибирь баснословно богата горючими ископаемыми. У геологов есть все основания предполагать, что только западная ее часть (не говоря уж о всей Сибири) по запасам нефти и газа, вероятно, значительно превосходит месторождения Кавказа и Волго-Уральской области и вполне соизмерима с уникальными месторождениями Среднего и Ближнего Востока.
Мы знаем Сибирь угольную, Сибирь рудную, Сибирь алмазную. Теперь можно говорить о Сибири нефтяной. На помощь сибирякам едут нефтяники со всех концов страны: из Азербайджана и Татарии, Башкирии и Украины. Нет сомнения, что в скором времени сибирская нефть и газ будут питать нашу растущую промышленность.
Вспомните: первое ассигнование… И наши планы сегодня: к концу двадцатилетия Советский Союз по производству топлива оставит далеко позади все страны мира.
Вот оно, чудо XX века!
Куда впадает река Печора! Еще сегодня на этот вопрос можно ответить без труда — в Баренцево море. Но завтра эта истина перестанет быть бесспорной…
Ученые из института «Гидропроект» имени С. Я. Жука разрабатывают сейчас план переброса вод Печоры и Вычегды в Волгу.
Представьте себе:
Двенадцатикилометровой, глухой плотиной перегорожены верховья Печоры (близ села Усть-Воя). Дамбой перерезана в верховьях река Вычегда (близ села Усть-Кулом). На реке Каме построен Верхне-Камский гидроузел. Три водохранилища, образовавшиеся возле плотин, соединены густой — 160-километровой — сетью каналов. Огромное новое Печорско-Вычегодско-Камское море ищет выхода. И находит его: через турбины Верхне-Камской ГЭС северные реки текут в Волгу…
Эти покоренные воды несут свет, электрическую энергию. Потому что благодаря им на гидростанциях Волги и Камы можно получить дополнительно столько электроэнергии, сколько дает одна из Волжских ГЭС!
Они несут печорский уголь и лес. Новый водный путь длиной в 800 километров прочно связал южные районы страны с северными. Любые суда проходят по новой водной магистрали.
Они несут воду в засушливые степи Заволжья. Заволжье станет крупнейшей животноводческой базой в стране.
Они несут, наконец, жизнь Каспию, который постоянно мелеет. Только за последние 30 лет его уровень понизился на два метра, а из многочисленных протоков в дельте Волги судоходным остался лишь один — Бахтемир.
К осуществлению этого дерзкого проекта уже приступили. Комплексная изыскательная экспедиция работает сегодня на берегах Печоры. Гидрологи и геофизики собирают данные для гидростроителей.
Скоро советские люди внесут серьезную поправку в географию своей страны: часть печорских вод потечет на юг.
…Тяжелые, налитые колосья. Золотые волны убегают вдаль, скрываются за горизонтом. Море пшеницы, бескрайное, необъятное. Такой в недалеком будущем станет вся Кулунда.
Словно гигантский треугольник, врезалась Кулундинская степь в междуречье Оби и Иртыша. Этот край жаркого солнца» плодороднейших почв и богатейших залежей соли страдает из-за нехватки воды.
Победить засуху, превратить всю Кулундин-скую степь в плодородное море — этой проблемой заняты сегодня ученые Сибири. Шесть научно-исследовательских институтов, руководимых специально созданной координационной комиссией во главе с академиком П. Я. Кочиной, готовят планы широкого наступления на засуху.
Чтобы разработать тактику наступления, исследователи занялись глубоким изучением естественных условий Кулундинской степи. Уже второй сезон работает здесь комплексная экспедиция. Климатологи и гидрологи определяют водные ресурсы края, почвоведы исследуют плодородие почв в различных районах, агрометеорологи и гидрофизики уточняют режим жизни и питания растений в условиях Кулунды.
Одновременно ученые обдумывают и техническую сторону вопроса: какими средствами можно победить врага — засуху! Есть несколько проектов строительства ирригационных систем в Кулундинской степи. Они очень разные, но ясно одно: все воды Кулунды — крупные реки, подземные источники, малые речушки, талые воды — все должно быть использовано в полной мере. Обь и Иртыш смогут оросить обширные, прилегающие к ним земли. Северную часть степи напоят поверхностные воды: поперек склонов будут строить дамбочки, которые задержат их. А для средней части Кулундинской степи люди добудут живительную влагу из-под земли: по подсчетам ученых, подземные водные ресурсы Кулунды составляют полтора-два миллиарда кубометров в год.
Орошение Кулундинской степи позволит получить только зерна дополнительно 15–20 миллионов тонн в год!
Изучая вопрос обводнения Кулунды, академик Г. М. Кржижановский писал, что создание здесь оросительной системы явится «своеобразным маховым колесом», которое двинет огромный край по пути прогресса.
Сегодня это «маховое колесо» приводится в действие.
Почему Клещинский ушел в дождь? Он был разведчиком — одним из первых среди тех, кто, стремясь за ускользающий круг горизонта, угадал требования своего века.