Тишина. Негромкие слова команды…
Громовый удар. Еще, еще… Всполохи фиолетового пламени в камере. Взрывы сливаются в гуд, в котором тонут все звуки.
Сквозь желтое броневое стекло виден ослепительный поток, в камере бушуют беспрестанная молния и беспрерывный гром.
Чуть вздрагивают стрелки на пульте управления. Спокойны люди, вызвавшие эту бурю — смерч бушующей плазмы, температура которой только в два раза меньше, чем на поверхности Солнца: три тысячи градусов. Внимательно следят люди за приборами. Вот стрелка одного поползла направо, деление за делением…
Ярким светом вспыхнула сигнальная электрическая лампочка.
— Есть ток!
Чудо свершилось! Чудо безмашинного превращения тепловой энергии в электрическую. Техника грядущего стала явью. Создан плазменный генератор. Советские ученые испытали уникальную модель будущих установок, которые смогут давать огромные мощности.
…Еще со времени Фарадея было известно, что для получения тока необходимо перемещать металлическую проволоку в магнитном поле.
А если проволоку заменить газом? Он станет течь в магнитном поле, пересекать магнитные силовые линии, и в нем возникнет электродвижущая сила. Тогда, опустив в быстродвижущуюся струю газа электроды, можно отвести от нее электрическую энергию. Но газы в обычном состоянии не проводят электричества. Чтобы газ стал проводником, его надо ионизировать, превратить в плазму — сильно разогреть и добавить в него соединения калия, цезия или других щелочных металлов.
Так получается плазма, в которой «рождается» электрический ток.
Чем выгоднее плазменный генератор по сравнению с другими? В нем нет движущихся частей — якорей, турбинных дисков. А трущиеся поверхности быстро изнашиваются. Устройство плазменного генератора просто. Струя раскаленного ионизированного газа проходит через сильное магнитное поле и омывает электроды, которым отдает возникшее в газе электричество. Это, конечно, кажущаяся простота. Нужны сверхтугоплавкие материалы, чтобы выдержать даже «низкотемпературную» плазму. Но советские ученые успешно штурмуют и этот, последний барьер. Уже сделаны необходимые расчеты по созданию уникальной плазменной установки мощностью в десятки тысяч киловатт. В ближайшее время начнется ее сооружение.
В Программе Коммунистической партии Советского Союза записано: «Наиболее важными являются следующие задачи:…открытие новых источников энергии и способов прямого преобразования тепловой, ядерной, солнечной и химической энергии в электрическую…».
Создание плазменного генератора — шаг к осуществлению величественной программы строительства коммунизма.
Да, речь идет о всей нашей планете, которую ученые хотят исследовать с помощью «космического рентгеновского аппарата».
Самые глубокие скважины прошли в глубь Земли не более чем на семь километров. Дальше взгляд человека еще не проникал. Если сравнить земной шар с куриным яйцом, то можно сказать, что мы едва преодолели скорлупу. А каковы природа и строение остальной массы планеты, об этом ученые могут пока лишь догадываться.
Сейчас существует ряд проектов освоения «геокосмоса». Об одном из них мы уже рассказывали во втором (восьмом) номере «Искателя» за этот год. Но, пожалуй, самый «фантастический» проект исследования внутреннего строения Земли предложили физики.
Исследования структуры материи могут проводиться с помощью частиц, которые названы учеными «снарядами», — Частиц с наибольшей пробойной силой, нейтрино.
Нейтрино, по представлениям современных физиков, обладает способностью «прострелить» насквозь земной шар. Советские ученые считают, что в перспективе возможно создание такой установки, которая позволила бы использовать нейтрино для просвечивания всей толщи земного шара.
Понятно, что изучение нейтрино в космических лучах представляет большой принципиальный интерес. Особое значение для этой работы будет иметь установка, создаваемая грузинскими физиками. Основные параметры ее уже определены.
Известно, что, подобно рентгеновским лучам, частицы высоких энергий, проходя через слои различной плотности, теряют часть своей энергии, а то и вовсе поглощаются средой. Этим-то и объясняется появление на специальном экране рентгеновского аппарата изображения различных предметов. Некоторое весьма отдаленное сходство будет иметь с рентгеновским аппаратом и установка по работе с нейтрино.
Физики считают, что «фотографию» внутреннего строения Земли им удастся получить намного раньше, чем другие ученые иными методами смогут исследовать сокровенные недра нашей планеты.
Автобус с туристами отошел от скромного домика, где некогда родился великий поэт Германии.
— Александр Иванович! — крикнули из окна автобуса. — Что же вы?
Немолодой человек в темном костюме, улыбнувшись, помахал рукой. Он вынул из кармана бланк адресного стола, внимательно прочитал его и зашагал в обратную сторону. Он шел не торопясь, оглядывая улицы ищущим взглядом приезжего. Город был красив, весь в зелени садов. Рядом с черепичными крышами старинных особняков и островерхими башнями церквей подымались новые здания из бетона и стекла.
Человек на секунду задерживался на перекрестках, читая таблички с названиями улиц, и сворачивал в нужную сторону.
Внизу за гранитной набережной лежала широкая серо-зеленая река. Суетились буксиры и катера, неторопливо плыли вереницы барж. С прогулочных теплоходов неслась музыка.
Человек свернул к центру города. Здесь его темный костюм особенно выделялся среди ярких плащей, курток рубашек уличной толпы. На стенах висели плакаты: толстый человек измерял штангенциркулем серебряную марку. Подпись гласила: «Если ты не хочешь, чтобы наша марка стала меньше, голосуй за Эрхарда — ХДС!»
Приезжий равнодушно скользил взглядом по изобретательным приманкам бесконечных витрин. Вдруг он остановился.
За окном на темном бархате лежали ордена. Железный крест, рыцарский крест, дубовые листья к рыцарскому кресту, крест за тыловую и этапную службу, бронзовый щиток участника боев в Крыму, медаль за зимнюю кампанию 1941–1942 годов… Человек изумленно поднял глаза на вывеску. Нет, это не была лавка древностей. Обычный ювелирный магазин. Здесь каждый мог приобрести себе соответствующий орден.
Было душно. Приезжий снял шляпу. У него были сильно тронутые сединой волосы, простое, чуть скуластое лицо.
Он снова вынул из кармана карточку адресного стола и прибавил шагу. Он шел теперь быстро, внимательно вглядываясь в номера домов. Наконец остановился перед серым четырехэтажным домом. Еще раз сверил адрес. Все правильно. Над подъездом висели медные номера квартир.
Человек сделал шаг к массивной двери и остановился. Он постоял в нерешительности перед подъездом, потом перешел на противоположную сторону улицы и вошел в небольшое кафе.
В зале было немноголюдно. Кельнеры убирали со столов чашки из-под кофе и пустые рюмки. В углу двое подростков кидали никели в игральный автомат. Приезжий сел за столик у окна. За соседним столиком пил пиво широкоплечий парень в пестрой рубашке.
Кельнер положил на стол круглую картонку с надписью: «Избавь нас, боже, от злого взгляда, большого зноя, ненастья тоже» — и поставил на нее высокую глиняную кружку темного пива.
Послышалось осторожное позвякивание. У столика остановился худощавый юноша в сером потертом свитере. В руках у него был небольшой металлический ящик-копилка.
— Алжирским детям! — строго произнес он.
Парень в пестрой рубашке, не подымая глаз, ел шницель. Приезжий положил в кружку несколько монет.
— Спасибо, — с достоинством сказал юноша и двинулся дальше.
Еще несколько раз звякнули упавшие в кружку монеты.
Вечерело. От стоящего поодаль собора доносился явственный даже в уличном шуме перезвон колоколов. Неожиданно могучий рев заглушил все. Зазвенели стекла. Люди, повскакав с мест, прильнули к окнам. Над готической колокольней собора низко, едва не коснувшись шпиля, пронеслись два стремительных треугольника.
— «Локхид»! — восторженно воскликнул парень в пестрой рубашке.
— «Спитфайер», — поправил кто-то.
— Жаль, не «мессершмитт»… — парень бросил на стол деньги и вышел.
Человек в темном костюме задумчиво посмотрел ему вслед…
Гулко бьется сердце. Темнота. Комок тошноты у горла. Я сижу на узкой жесткой койке. Сильно качает. Пахнет сыростью. Отдергиваю штору светомаскировки. За круглым иллюминатором тусклый рассвет. Проступают очертания тесной каюты. Верхняя койка пуста. Мой сосед штурман Иенсен на вахте. Значит, он ничего не слышал. Проклятый кошмар! Снова я проснулся от него. Каждый раз одно и то же…
…Над степью беззвучно летят грязно-серые самолеты с черными крестами на хвостах. Они летят не торопясь, спокойно выглядывая цель.
Один из них нависает надо мной. Помедлив мгновение, бросается вниз, и сразу исчезает тишина. Все ближе нарастающий вой. Тело тщетно пытается уйти в землю. От самолета отделяется черная капля. Она неудержимо приближается. Нет сил пошевелиться, отвести взгляд. Черный овал закрывает весь мир. Из груди вырывается отчаянный немой крик…
Я открыл иллюминатор. В каюту ворвался холодный воздух. Тошнота отступила. Закутавшись в одеяло, откинулся к стенке. Прикрыл глаза. И тут же вновь встала выжженная степь у переправы, вспененный взрывами Дон и надвигающаяся армада грязно-серых «юнкерсов»…
Где теперь моя третья стрелковая? Я не имел никаких вестей от ребят уже несколько месяцев — с того самого дня, когда меня после выздоровления от контузии неожиданно вызвали в штаб и приказали отправляться в Москву для подготовки к заграничной командировке…