стеклянные доски с наименованиями организаций, здесь пребывавших. Количество офисов в городе обгоняло все другие учреждения, включая магазины и торговые ларьки. Но вход в «КСИС» был в стороне и отдельно. Капитан шагнул…
Внутренний интерьер удивил — вроде приемной к зубному врачу. Креслица, столик с журналами, цветы на окнах… Пять пациентов. В углу, под загадочным постером, за чем-то вроде парты сидел парень в медицинском обличье, в салатном халате и шапочке. Он капитана поманил взглядом:
— На прием к Ивану Архиповичу?
— Именно.
— Ваша фамилия?
— Узников Петр Фатьянович, — брякнул он то, что пришло на ум.
— Цель визита?
— Насчет могильной порчи, — придумал капитан мистиконевразумительное.
— Ждите, — велел парень и ушел в соседнюю дверь.
Капитан злобно упрекнул себя. Пришел, не заготовив ни версии, ни мотивов. Он разглядел клиентов: четыре женщины и од ин мужчина. Все в возрасте. Следовало от них получить какую-нибудь информацию. Сидевшая рядом женщина его опередила:
— Молодой человек, что такое «могильная порча»?
— Когда в гробу выглядишь не гламурно.
— Тогда к Ивану Архипычу, — без тени усмешки ответила собеседница.
— А к нему можно обращаться с любой просьбой?
— Молодой человек, с любой просьбой обращаются к депутатам. А к Ивану Архипычу идут с делами, которые не поддаются земным силам.
Казалось бы, тема обязывала к разговору вполголоса, но женщина чеканила слова звонко. Палладьеву не хотелось беседовать на виду. Последняя ее мысль о земных силах, которые поддаются только Ивану Архипычу, заставила спросить:
— Как понимать ваши слова?
— Урну с прахом мужа я не захоронила, а поставила в шкаф. Теперь оттуда слышу шорохи и стоны.
Палладьев был настолько удивлен этой историей, что с ходу дал совет:
— Переставьте урну.
— Куда?
— Например, в холодильник.
Палладьев оглядел присутствующих, надеясь заметить улыбки. Их не было: не то место и не те люди. Ему хотелось узнать у своей соседки, какой совет она хочет получить у этого колдуна. Но соседка отвернулась, обиженная, видимо, иронией, которой на его лице было больше, чем краски на лице модницы. Зато старушка с другого боку приникла к его плечу с вкрадчивым сообщением:
— Иван Архипович видит сквозь землю.
— В каком смысле? — попробовал уточнить капитан.
— В таком, что пришла поблагодарить за мужа.
— Вылечил?
— Полгода, как помер.
— За что же благодарить?
— Мужа я хоронила с уважением, гроб из ценного дерева, меху туда постелила… А недавно приснилось, что ему неудобно, на бок повернулся…
— Кто? — повысил голос капитан.
— Про кого говорю-то? Супруг мой. Я и обратилась к Ивану Архипычу. Он мужа и показал.
— Где показал?
— Могилу за приличные деньги разрыли и зарыли. Лживый мой сон. Петр лежит на спине, лицо довольное…
— Мадам, он же пробыл в земле шесть месяцев, — перебил капитан.
— Да, он как огурчик. Спасибо Ивану Архипычу.
Палладьев огляделся с некоторой беспомощностью. Куда
он попал? Приходилось встречаться с нетрадиционными лекарями и с маниакальными личностями, которые защищали от негатива, разгружали стрессы, отсрочивали климакс, уводили в какие-то зеркальные коридоры, притупляли аппетит… Но все это делали в реальной жизни. Здесь же шагали в загробный мир, да еще с доказательствами. Правда, со слов двух старух. И капитан пересел к мужчине, который за разговором явно следил. Усмехнувшись, мужчина спросил:
— Если не верите, то зачем пришли?
— Чтобы убедиться.
— Парень, я убедился. Год, как похоронил брата. Сижу как-то в парке на скамейке, где мы с ним любили отдыхать. Вдруг его голос: «Аркадий, сними с меня очки, давят…» Отчетливо, с его интонацией. А вокруг никого. И так повторил трижды.
— Кто-нибудь сидел в кустах?
— Ни кустов рядом, ни цветов — дорога для велосипедистов. Дело в том, что брат ходил в очках и похоронить себя велел в них. Его волю я исполнил. А теперь пришлось исправлять.
— Каким образом?
— Могилу вскрыли и очки сняли.
— Но ведь год прошел! Наверное, и лица нет? — опять не то удивился, не то возмутился капитан.
— Иван Архипыч употребил свои возможности. И лицо цело, и очки лежат на глазницах, как я их положил.
Все сидевшие кивнули синхронно. Капитан ощутил тоску зеленую и уставился не то на картину, не то на постер… Клубок розовых веревок. Через несколько минут догадался, что изображены не веревки, а черепная коробка с мозгами. Видимо, очень умный был человек, поскольку мозги-веревки походили на ливерную колбасу. Капитан усмехнулся, но не по поводу картины, а по поводу собственной личности: сидит, разглядывает мистический кишечник, выслушивает кладбищенские байки… Дела же стоят. Надо писать отчеты, съездить по двум адресам, встретиться с агентурой… Но начатую работу бросать капитан не любил, потому что на нее уже было затрачено время. Бросать неоконченную работу значило разбрасываться временем. И после беседы с клиентами захотелось увидеть этого Ивана Архиповича.
В приемной запахло вкусно — кашей, сваренной на молоке.