Он понял, что кафе необычное. За барной стойкой распоряжался вальяжный негр. Бородатый спросил вполголоса:
— Думаешь, натуральный?
— А какой же?
— Петьку-официанта черной краской вымазали.
— Зачем же?
— За океаном почти все бармены негры. А натурального где взять?
Лошадников пытался уяснить оперативную обстановку. Бармен черен, но не афро-американец, а Петя-официант; светильники горят, но в зале полумрак; столики есть, но за ними почти никто не сидит; музыка слышна, но дохлая; бар работает, но пьяных не видно; пахнет духами, но с какой-то примесью конюшни… Гарцующей походкой наехал парень с лицом цвета оберточной бумаги. Спросил напористо:
— Киношкой интересуешься?
— Да, — согласился лейтенант, не понимая цели вопроса.
— Могу продать диск, голландский супер «Минет волчицы».
— Волков боюсь.
— Не прикалывайся. Могу свести с Дианой.
— Зачем?
— У нее два языка.
— Знает два иностранных языка?
— Не прикалывайся. Два языка в натуре.
— Так не бывает.
— Ей специально разрезали язык вдоль.
— Зачем?
— Для минета.
Бородатый распорядитель торгаша оттер, посоветовав участковому:
— Держись от него подальше.
— Почему?
— Он гермафродит.
Лейтенант начал догадываться, что это за местечко — порнокафе. Но для порнозаведения чего-то не хватало. Тут не было женщин. Правда, парочки бродили — ребята ходили обнявшись. В этот момент лейтенанта больно ущипнули за ягодицу. Он обернулся, изготовив правую руку для защитной оплеухи. Ущипнувший ласково шевелил накрашенными губами:
— Вденем по коктейлю?
— На службе не пью, — вырвалось у лейтенанта.
— На какой службе?
— На сексуальной, — уточнил Лошадников, окончательно поняв сущность этого кафе. Для гомосексуалистов. Неужели в городе столько гомиков? Их зовут сексуальным меньшинством… Какое там меньшинство? Накрашены, сидят обнявшись, в женской одежде, закатывают глаза, визжат… И дело не в законах и не в милиции — неужели им не противно? Нет, двое у стойки хлебают коктейли и целуются взасос.
Участковому захотелось уйти, но он здесь отработал лишь половину задания — выяснил оперативную ситуацию. Была и вторая половина: найти Генриха Коловратского. Его тут не видно.
На лейтенанта начали глазеть. Не накрашен, не обнимается, не пьет… Он подошел к бару и взял у псевдонегра бокал вермута со льдом. Выпить не успел. Бородатый распорядитель сообщил:
— С тобой хочет познакомиться Эммануэль.
Лошадников оглядел зальчик, но ни одной женщины не
увидел. Бородатый взял его за локоть и подвел к столику, стоявшему в самом мглистом углу кафе. Там сидел мужчина в компании бутылки коньяка и нарезанного лимона. Бородатый усадил лейтенанта рядом и ушел.
— Коньячку? — предложил мужчина.
— Спасибо, у меня вермут.
— Впервые у нас?
Лейтенант ответить не смог, потому что… Перед ним сидел Коловратский. Он, конечно он. Вычислению Генрих сразу не поддался из-за одежды: белые штаны, похожие на тугие кальсоны, румяные скулы, кружева на груди…
— Как твое имя? — спросил он.
— Витек, — назвал лейтенант.
— А я Эммануэль, но по жизни я — он.
— Кто… он? — ничего не понял Лошадников.
— Мужик я.
— А кто же Эммануэль?
— Тоже я, хотя мужик в натуре. Например, беременю.
— Ты беременный?
— Женщин беременю. Слово «беременю» в смысле глагола.
— В смысле… В каком смысле? — никак не доходило до участкового.
— Трахаю и делаю им младенцев. Давай выпьем.