— Начнем? — спросил он.
Адвокат огляделся в поисках стула, выбрал наиболее, на его взгляд, удобный, стоявший у окна, придвинул к столу, положил на стол кейс, достал довольно пухлую папку, сел наконец и сказал:
— Сначала вопрос к мистеру Дымову. Мы так и не оформили наши отношения…
Двусмысленное заявление, хотел сказать Виталий, но промолчал. Отношений они действительно не оформляли, более того, Спенсер уверял, что не сможет защищать его интересы одновременно с интересами Айши, поскольку может возникнуть конфликт. Ситуация изменилась?
— Я уже объяснял мистеру Дымову, что для меня затруднительно защищать его интересы… — начал адвокат, обращаясь к детективу, и тот прервал Спенсера словами:
— Ситуация изменилась.
— Это я и хочу объяснить мистеру Дымову. Вы были свидетелем, теперь стали вторым подозреваемым по делу. Ваши интересы совпали с интересами мисс Гилмор, потому я могу взяться также и за вашу защиту. Более того, это было бы желательно, поскольку…
— Хорошо, — нетерпеливо сказал Виталий. — Я должен что-то подписать?
— Да, — адвокат пододвинул к Виталию открытую уже папку, где сверху лежал лист договора, куда были вписаны имя клиента, предварительная формулировка обвинения («соучастие в убийстве первой степени») и сумма гонорара («стандартная, по расценкам Коллегии адвокатов, семь тысяч долларов в случае…»). Прикинув, что денег у него может не хватить, а кредит в банке взять будет, мягко говоря, затруднительно, Виталий расписался в месте, куда Спенсер указал пальцем, и отодвинул от себя бумаги. «Скажи, наконец, — подумал он, — что изменилось, что произошло…»
— Хорошо, — Мэнтаг повернулся наконец к Виталию. — Можем начать. Вы спрашивали, что произошло, я вам отвечу. Закончена экспертиза отпечатков пальцев, снятых в палате, где лежала миссис Дымов. Вы можете спросить, почему на это ушло столько времени. Во время осмотра места преступления эксперты сняли отпечатки с бортиков кровати, прикроватных столиков, аппаратуры, и эти отпечатки были обработаны в первую очередь, результаты экспертизы вам известны. Во вторую очередь были обработаны многочисленные отпечатки, снятые с внутренних поверхностей шкафчиков, с дверных ручек, оконных рам и стекол и так далее — это трудоемкая работа, потому и произошла задержка.
Господи, думал Виталий, что они могли обнаружить? Подходил он к окнам, безусловно. Открывал и закрывал. И дверные ручки трогал — как иначе?
— Отпечатки ваших пальцев обнаружены на оконных рамах и дверных ручках, это не вызвало вопросов, — продолжал Мэнтаг, — но вам придется объяснить, каким образом ваши отпечатки остались на двух запасных шлангах для прибора вентиляции легких и на внутренней — подчеркиваю: внутренней — поверхности аппарата, подающего воздушную смесь. Запасные шланги и еще кое-какие детали аппаратуры хранились в запертом шкафу, расположенном в углу палаты, справа от входной двери. Ключи от шкафа имеются в трех экземплярах: у главной медицинской сестры, у техника, обслуживающего аппаратуру на шестом этаже, и, понятно, в сейфе, где хранятся запасные ключи от всех палат и шкафов. К сейфу вы доступа не имели и, скорее всего, не знаете, где он находится. Старшая медсестра, миссис Окленд, утверждает, что никогда не давала вам ключей, то же самое говорит техник Дэниэл Бертман.
Бертман… Лысый тощий мужчина лет под пятьдесят, Виталий видел его раза два в коридоре, никогда с ним не разговаривал и уж точно не имел понятия, где тот держит ключи. Да и с сестрой Окленд общался не так уж часто, в последний раз, кажется, обменялся несколькими фразами месяца три назад. Ему было вполне достаточно общения с Айшей…
— Шкаф вы открывали ключом. Открыть аппарат воздушной смеси можно легко, там раздвигающаяся панель, но объясните, зачем вам нужно было это делать, если не с целью саботажа, обнаружить который было бы затруднительно, пока аппарат работает нормально и подает смесь в нужной пропорции?
— Аппарат подавал смесь в неправильной пропорции? — осведомился Спенсер, подав Виталию знак не вступать в дискуссию.
Мэнтаг почесал переносицу — то ли тянул с ответом, то ли у него действительно зачесалось.
— Неизвестно, — сказал он неохотно. — Доказать, что в течение какого-то времени подавалась некондиционная смесь, сейчас невозможно. Такой вопрос перед экспертами поставлен, но от ответа они пока уклонились.
— В таком случае… — Спенсер развел руками.
— Повторяю: пока уклонились, — с легким раздражением сказал Мэнтаг. — Остается вопрос: для чего ваш подзащитный лазил в систему, принципиально важную для поддержания жизни жертвы?
— Если прибор так важен, — пожал плечами адвокат, — то почему не был закрыт, опечатан?.. Ну, вы понимаете…
— Несколько раз в неделю, — терпеливо объяснил Мэнтаг, — техник проверял состояние аппаратуры. Замки там не предусмотрены конструкцией. Видимо, никому в голову не пришло…
— В таком случае…
— Гораздо большее значение имеют следы, оставленные мистером Дымовым в шкафу, где, кроме набора трубок, хранится и запасной экземпляр аппарата, разрушение которого привело к смерти миссис Дымов. Шкаф, повторяю, был заперт, и ключи…
— Да-да, — адвокат сделал вид, что задумался, а может, действительно перебирал варианты ответа? Виталий для себя вывод уже сделал, но понимал: его объяснение не только не удовлетворит Мэнтага, но — сейчас, по крайней мере, — еще больше укрепит детектива в мысли, что подозреваемый водит полицию за нос. И ничего не докажешь. Теперь уже точно — ничего.
Если только…
Но на это надежды ровно столько же, сколько на то, что на город опустится летающая тарелка, оттуда выйдет двухголовый пришелец и трубным голосом возвестит, что Виталий Дымов невиновен в гибели жены, а имел место природный феномен…
— Давно ли были оставлены следы? — спросил адвокат.
— На этот вопрос экспертиза не дает точного ответа. На шлангах имеются также следы техника — понятно, он их брал в руки, — и неопознанные смазанные отпечатки еще двух человек, но это, скорее всего, еще с завода, потому что отпечатки пальцев Бертмана эти следы перекрывают. А отпечатки мистера Дымова, — со значением произнес Мэнтаг, — перекрывают и следы Бертмана. Кроме одного случая, когда пальцы Бертмана оказались поверх пальцев Дымова.
— И вывод…
— Техник утверждает, что в последний раз открывал шкаф за четыре дня до гибели миссис Дымов. Он не помнит, брал ли шланги в руки — возможно, брал. Судя по тому, что оставил следы, — брал наверняка. Следовательно, мистер Дымов открывал шкаф и трогал шланги в промежутке времени между субботой и средой. Вы девятого улетели в Европу, мистер Дымов, верно?
— Да, — выдавил Виталий. Не открывал он этот проклятый шкаф и понятия не имел, что там лежит!
— В чем, скажите на милость, криминал? — демонстративно удивился адвокат. — Вы обвиняете моего клиента во взломе или в соучастии в убийстве? Согласитесь, это разные…
— Одно — следствие другого, — резко сказал Мэнтаг. — Зачем было вам, — детектив ткнул пальцем в Виталия, — рисковать, добывая дубликаты ключей, открывать шкаф, к которому у вас доступа не было и где лежал аппарат, аналогичный тому, чье разрушение привело к гибели вашей жены?
— Зачем? — эхом повторил Виталий, несмотря на предостерегающее покашливание адвоката.
— Для того, — назидательно сказал детектив, — чтобы изучить конструкцию, я полагаю.
— Вы сами говорите, что мой подзащитный трогал в шкафу что угодно, но не этот аппарат, — удивился Спенсер.
— Верно, это было бы прямым доказательством…
— А у вас такого нет, — быстро сказал адвокат. — Еще одна очень косвенная, ничего не доказывающая улика. Кстати, на какой срок задержан мой клиент?
— На сорок восемь часов. Зачем вы спрашиваете, адвокат?
— Вы намерены послезавтра предъявить мистеру Дымову официальное обвинение? — деланно удивился Спенсер. — Или попросите суд продлить срок содержания под стражей?
— Видно будет, — неопределенно проговорил Мэнтаг.
— Прямых улик у вас не было и нет, — уверенно заявил Спенсер. — Если вы задержали моего клиента только потому, что его отпечатки обнаружены в шкафу…
— Во время обыска в квартире мистера Дымова…
— У вас есть ордер? — осведомился адвокат. — Почему обыск проводился не в присутствии задержанного?
— Ну, пожалуйста, Спенсер! Конечно, есть ордер. При подозрении кого-либо в убийстве или в соучастии в убийстве первой степени обыск может быть проведен без присутствия хозяина квартиры, я должен вам об этом напоминать? В то время, кстати, мистер Дымов еще не был задержан… В общем, ваши претензии беспочвенны.
— Хорошо, — отступил адвокат, — но прямых улик у вас нет.
— Об этом я и хотел сказать, — сердито продолжал Мэнтаг, — но вы меня прервали. Во время обыска в квартире был обнаружен ключ от шкафа. Это плоский ключ, на головке отчетливые отпечатки — на одной стороне большой палец, на другой — указательный, можете посмотреть фотографии. Пальцы мистера Дымова, естественно.
Виталий не стал смотреть. Спенсер внимательно изучил фотографию, прочитал постановление о проведении обыска, попросил разрешения скопировать…
— Это копии, — сказал Мэнтаг, — можете забрать. Вопрос к вам, Дымов. Понятно, что, изучив аппарат, лежавший в шкафу, вы поняли, что разрушить его руками не удастся, тем более это не удастся мисс Гилмор. Тем не менее был выбран именно этот способ совершения преступления. Сложный способ, да, но, как вы полагали, надежный. Надежнее, чем если бы мисс Гилмор отключила аппарат, тогда ее вину было бы проще доказать.