— Чья бы корова мычала, а ваша молчала! — вдруг вылетело из юриста.
— Что?!!
Тарас Леонтьевич, поражаясь своей смелости, сбежал по лестнице и скрылся в кильдиме.
Взял тряпку.
Залепил ею по мухе на стене:
— Я работаю спортсменом!
Сердце выпрыгивало из груди. Что сейчас будет? Лег головой на стол и слышал, как его соседка Анюта разговаривала через перегородку с Павлом:
— Снится мне, я по банку иду, а стены все белые-белые, и мужик сидит и сметану ест. Я спрашиваю его: «Чего это вы тут?» А тот: «Квартиру ремонтирую» — «Так, значит, здесь уже не банк?» — «Да, две квартиры пятикомнатные, одна на первом этаже для управляющего, другая на втором для его зама…»
— Вещий сон, — прогундел Павел.
«Если бы», — подумалось Тарасу.
Анюта встала, прошла к зеркалу и стала брызгаться лаком:
— Вроде в банке работаю, а денег на прическу не хватает!
Пшик.
Пшик.
— Это кто там снова забыл, что у меня на запахи аллергия? — появилась Глафира.
«Отравить, что ли, эту Салтычиху?» — спросил себя Тарас Леонтьевич, так и не дождавшись ответных действий управляющего.
Вечером Тарас обратился к жене:
— У нас есть что-нибудь пахучее-пахучее?
— Снова по бабам собрался?
— У тебя в голове только одно… Дезодорант мне нужен. Огуречный…
Тарас Леонтьевич нашел в ящике баллончик с жидкостью для мытья стекол. Нажал на кнопку, из носика вылетела струйка.
— Сладко пахнет.
Ночью Тараса Леонтьевича несколько раз толкала в бок жена:
— Ты что дерешься?..
— Да гниду одну травлю, — закрывал глаза, а в них все бегала мохнатая крыса с коготочками и вертела из стороны в сторону бородавчатым носом.
В банке Тарас Леонтьевич вытащил из портфеля баллончик и, опрыскав из него проход около Глашкиного кабинета, спрятал к себе в сейф.
Глафира сразу почувствовала запах. Обошла зал: от милиционеров не пахло, от юриста — тоже, кассиров еще не было; пристала к Паше:
— Это ты надушился?
Тот ехидно:
— А что, разве нехорошо?
Тарас Леонтьевич утолкал баллон глубже в сейф. На душе похорошело. Хоть одной гниде воздал должное.
Глафира целый день слонялась из комнаты в комнату, от сотрудника к сотруднику, пытаясь найти источник приторного запаха, заскочила даже к управляющему, который лишь пробубнил:
— Ты знаешь, что мне вчера юрист выдал…
Манина преследовала бессонница. После нескольких ночей бодрствования он все-таки провалился в сон, который превратился в кошмар. Вот банк погрузился в кромешную темноту, углы окутала тишина. К замочной скважине двери кассового зала подобралась мышь. Дверца открылась. В проход хлынули темно-серые грызуны. С писком прошмыгнули под стойкой кассы и, пробежав мимо стула, прилипли к плинтусу. Скользнули по ступеням вниз. Остановились… Мышь порылась в шерсти, вскарабкалась по дверце сейфа и что-то сунула в одну щелку сейфа, потом в другую… Дверца отошла — серые грызуны устремились на аккуратно сложенные столбиками пачки…
— Снова батя не в себе! — В дверях закачался объявившийся после вечеринки Кирилл.
Приехав в банк, Манин поймал юриста прямо на порожках:
— Так что с моей квартирой?
— Повестку ждите… — удивился вопросу Тарас.
— Ждать повестку я буду с другим защитником!
«Наконец-то», — пронеслось в голове Тараса Леонтьевича, который давно ждал таких слов.
Но сначала замер, а потом чуть не засмеялся. Ему так захотелось состроить шефу рожицу.
Спросил, снимая галстук с шеи:
— Вам когда заявление?
— Чем скорее, тем лучше!
Подскочила Глафира:
— Ключи!
Тарас Леотьевич вытащил из сейфа баллончик.
А! Это ты меня травил?! — заверещала, подавшись носом к горлышку баллона.
Юрист сунул баллон в портфель, утолкал сборник кодексов, чашку, ложку, пачку с заваркой, положил поверх галстук и, взяв трудовую книжку, вышел из банка., Зажмурился от солнечных лучей, стрелявших сквозь решето тополевых веток.