- Это вся твоя благодарность, малыш? - воскликнул воин.
- Разве ты не поможешь предать тела разбойников земле? - снова засуетился жрец.
Я даже растерялся. И подумал, что, забыв заветы отцов вместе с правильным языком, чужеземцы могли лишиться и части разума. Спящие коварны! Желая наказать, лишают человека разума...
- Что-то я совсем вас не понимаю, чужеземцы, - признался я. - Ни тебя, воин, ни тебя, толстый жрец... За что я должен быть благодарен тебе? Ты искренне веришь, что эти бродяги могли причинить мне вред?! В моем лесу? Да меня бурундуки бы засмеяли...
- И то верно, твое высочество, - растянул толстые губы жрец. - Парнишка к сосне прислонился, и я насилу его разглядел...
- Тебя я тоже не понял, жрец чужого бога. Что значит - предать тела земле? Разве они уже не на земле?
- Басра учил тела людские закапывать, дабы не достались они поруганью диких животных и птиц...
- На счастье, меня твой Басра ничему не учил, - хмыкнул я. - Да и не станут животные моего леса... э... как ты там сказал? Да неважно... Трупы к утру съедят и все. Ты бы лучше доспехи прибрал... Нечего лес железками засорять...
Разум и так-то с трудом пробирался сквозь толстенный слой жира на лицо коротышки. А тут он и вовсе идиотом выглядел.
Молодой воин тоже сначала опешил. А потом смешно хрюкнул носом, утерся рукавом и, уже не пытаясь сдержаться, засмеялся так, что птицы с веток взлетели.
- Ты самый чудной парнишка, которого я повстречал по эту сторону Великой реки, - ничуть не стесняясь текущих по щекам слез, заявил принц. - Клянусь кошельком брата Пареля!
Тут он кивнул на побагровевшего от ярости жреца.
- Да и я не часто встречаю таких, как вы двое, - ухмыльнулся я. - По правде сказать, так я столько чужеземцев за один раз в своем лесу вообще ни разу не видел...
- Легко клясться чужой мошной, коли своя пуста, - пробурчал толстозадый брат Парель, не отрываясь, впрочем, от увлекательнейшего занятия - обыска трупов.
- Кто ты? Как твое имя? - принц все не переставал меня удивлять. Немного найдется людей, не слыхавших о нас. Особенно в окрестных орейских княжествах. - Что делаешь один в чаще леса?
- В наших краях принято гостю первому представляться, - я не осторожничал. Просто мне нужно было время, чтоб обдумать потрясающую новость - люди за Рекой действительно полностью забыли заветы отцов! У нас даже дети знают - леса принадлежат нам!
- Ты прав, - учтиво склонил голову воин. - Прости. Мое имя Ратомир. Я старший сын ныне покойного короля Любомира из Модуляр.
- Арч, - коротко кивнул я. - Младший в семье Белого. Я из лесного народа. Это наш лес.
- И велики ли ваши владения? - неожиданно заинтересовался жрец.
- Две луны шли мы с отцом на восход, - я пожал плечами. - Лес так и не кончился...
- А много ль из этого принадлежит твоей семье? - толстяк выговаривал, конечно, сильно исковерканные, но вполне понятные слова. Да только я никак не мог ухватить их суть. Что именно он хотел узнать?
- У меня есть лук, - осторожно ответил я. - Вот этот - легкий. Дома остался еще один. Его дядя Стрибо Белый делал. Для охоты он не годится...
- И все? - гыкнул Парель кому-то-брат. - Не слишком-то твоя семья разбогатела, в чащобе сидючи...
Я силился его понять... и не мог. Слово "богато" на орейском имеет значение - "красота, посвященная богу". "Не слишком твоя семья раскрасивела, проживая в лесу"? Глупость какая!
- Ты, наверно, здесь все дороги знаешь? - принц, который должен быть уже королем, а вместо этого шляющийся за тридевять земель от родных границ, тоже вольно обращался со словами.
- Здесь нет дорог, Ратомир из Модуляр. Здесь даже троп нет. Сюда без приглашения люди не ходят. Особенно чужие.
Солнце приближалось к зениту. Лучи пробивали хвою сверкающими колоннами, превращая бор в прекрасный храм. Ветер раскачивал верхушки деревьев, колонны переползали с одной заросшей мхом кочки на другую, и по-весеннему свежая поросль вспыхивала живыми изумрудами. Или, попадая на тела мертвецов, высвечивали кроваво-красные цвета смерти, рубины. Или матовые опалы безжизненных оленьих глаз...
Спящим пора проснуться и навести порядок, коли появились люди, переставшие видеть красоту леса. Прекрасное творение, посвященное богу - истинное богатство. Призрачную, иллюзорную, вечно меняющуюся, потрясающую, трогательную красоту, которая и есть единственный настоящий Бог!
Горло перехватило. И от восторга, и от жалости к этим бродягам, коим мошна застила глаза и обманула их язык ...
- Как же вы ходите? Ни троп, ни дорог... Варварская страна... - жрец даже глаз не поднял от ладони, на которой пальцем пересчитывал серебряные и золотые монетки.
- Путями ходим, - если у меня и случилось презрительно выплюнуть эти слова, то не специально. - Кто знает пути, тому ни к чему вытаптывать траву, словно баранам.
- Все мы агнцы божии... - сумничал Парель.
- Забавная у вас семейка, - хмыкнул я.
Принц звонко щелкнул ножнами, вгоняя туда отчищенный до блеска клинок.
- И ты, конечно, знаешь пути? - улыбнувшись, поинтересовался он.
Я кивнул.
- Сможешь вывести нас поближе к Ростку?
- Это не трудно, - пришлось снова кивнуть. - А что у тебя за дело к князю Вовару?
- Хочу попросить его о помощи, - признался тот. - Проводишь?
- Пожалуй, - губы сами растянулись в ответ на искреннюю улыбку принца.
- Там, видать, знатное торжище, - обрадовался жрец, разглядывая оружие наемника. - В дремучей стране хороший меч должен быть в цене...
О своих планах по закапыванию тел неудачливых чужеземцев он уже забыл. Видно, этот жрец тоже не особо внимательно слушал уроки своего бога. Или был не таким уж и жрецом, каким хотел казаться. Я поймал себя на мысли, что личина путешествующего и проповедующего служителя - отличная маска для... недруга, желающего подобраться поближе.
- Этот меч возьмет Арч, - твердо сказал принц. Это была не просьба. Это был приказ. Я тогда еще не ведал, что связывает этих двоих путешественников, но зато теперь стало понятно, кто из них главный.
- Прими этот трофей, Арч Белый. Прими как дар и прости за вторжение в твой лес. Ибо не ведали мы, что творим беззаконие.
С этими словами, Ратомир, принц и наследник Модуляр, забравши прежде меч у жреца и снявши ножны с тела наемника, склонил передо мной копну длинных пепельных волос и протянул свой подарок.
По дедовской правде такое подношение, не обидев дарителя, нельзя было не взять. Видно, не совсем все забыли там, за Великой рекой. Спящие могут еще немного подремать...
Я улыбнулся и взял.
Нужен был ответный подарок. Как знак прощения.
- Мы будем у ворот Ростка завтра к высокому солнцу, - приладив меч за спину, сказал я. - А чтоб идти быстро и твой толстый спутник с его баулом нас не задерживал...