И снова я ничего не понял. Некоторые связки казались знакомыми: что-то из первого или второго круга Пяти Колец. Будь я Мастером Стали, сказал бы точнее.
- Твой дружок, должно быть, страшен, как пещерный демон, - отвлек меня от зрелища приторно сладенький голос наряженного в невообразимые платья рыцаря из эмберхартской свиты, и совершенно женским жестом поправил непокорную завитую челку. - Взгляни на меня, молодой рыцарь. Я тоже люблю юношей из благородных семей...
А я еще не верил, смеялся даже, над рассказами Ратомира о нравах, царящих в империи... Две волны, одна за другой, с головой погребли меня под собой: вызвавшая легкую тошноту от омерзения и залившая весь окружающий мир алым - ярости.
- Сейчас я стану тебя убивать, тварь, - выдавил я сквозь хрустящие от ненависти зубы и выхватил меч.
Вспыхнули багровым выбитые на клинке руны. Помню, как кривился кузнец в Малом Сколе, заливая в выемки расплавленное серебро. Ему представлялось прихотью избалованного княжича портить превосходную полосатую сталь непонятными угловатыми узорами.
Другой, не наш, не добрый ветер загудел, скручиваясь в смерч, вызванный силой серебряных знаков. Что-то темное, злое, словно муть со дна, поднималось из самых потаенных закоулков души. Питаясь будущим запахом крови, наслаждаясь, купаясь в океане моей ярости, темный вихрь подхватил светящуюся серебром сталь. Я даже не смог заметить, успел ли противник обнажить оружие, как под ноги скатилась обрызгавшая живицей песок под ногами голова.
Взвыла темная сторона души, не успевшая насладиться пиром крови. Очищающий поток разочарования смыл остатки ярости. Потухли руны. Стих, исчез, забился в нору сумрачный вихрь. Торжествующим маршем билось сердце...
- Прикажите своим псам поменьше тявкать, барон, - пристально взглянув в выпученные глаза Эмберхарта, рыкнул я. - Иначе в вашей своре поубавится голов.
- Кхе, - выкрикнул Ратомир, который, пока я бился с черным смерчем, успел оттеснить противника к повозкам на опушке. Меч сверкнул словно молния, и рука рыцаря, отделившись от тела в районе локтя, шлепнулась в пыль. Вмиг побледневший сер Вернер зачем-то потрогал культю, закатил глаза и упал рядом.
- Управился, - шумно дыша, кивнул принц, становясь рядом. - Ты, твоя светлость, хоть имя его успел спросить?
- Зачем? - равнодушно покачал я головой.
- Ну, может и незачем, - покладисто согласился командир. Баронские дружинники пронесли мимо тела и грубо взвалили на двухколесную повозку.
- Доспехи мне не испортите, олухи, - прикрикнул на них барон и повернулся к нам. - Убирайтесь с моей земли. Путь отныне вам сюда заказан.
Давно уехал барон, пообещавший продолжить разговор на турнире. Похожие на сосны с золотой корой деревья дружно качали курчавыми головами, разговаривая с вдруг окрепшим ветром. Что-то мне выговаривал принц - я не слушал. Смотрел, как черные птицы бьются в небе с упрямым легконогим братом. Мне было страшно. При одном воспоминании о тьме, всколыхнувшейся в моей душе, сердце сжималось от ужаса.
Мы прошли половину пути от Ростока до Модуляр, и с каждым шагом искра зла - демон в теле человека - оказывался все ближе. Все больше ненависти и крови. И тьмы.
28
Причудливыми цветами распустились на огромном поле, у старых стен замка ДеТарт, разноцветные поляны шатров. Корявая, изломанная тень поседевшей от времени твердыни в течение дня, словно стрелка гигантских солнечных часов, медленно переползала с одного яркого пятна на другое. Поздним утром, напоминая, кто именно хозяин этих земель, графское гнездо заслоняло солнце многочисленным купцам, кузнецам, шорникам, кожевенникам и их приказчикам, расположившимся у вросшей в землю таверны, ровесницы замка. После полудня, когда так приятно погреться в лучах почти летнего светила, угловатый перст гостил в лагере, где царствовали осенне-желтые флаги с траурно-черной осой. Ближе к вечеру, едва чиркнув невообразимо измятыми флюгерами по серым доскам трибун турнирного ипподрома, она начинала взбираться в гору, в сторону по-военному четких рядов однотипно белых шатров. Туда, где ветер играл с ярко-алыми королевскими вымпелами. И уже там, склонив в почтении главы десятка башен, так и не решившись побеспокоить покой Его Величества Лотара Готтарда, тень растворялась в вечерних сумерках.
- Говорят, герольды Лотара уже с месяц тому обустроились на том холме, - Парель, полдня пропадавший в торгово-ремесленных рядах, был под завязку полон слухами и сплетнями и торопился выплеснуть их на нас. Ради этого даже пожертвовал бочонком с трудом добытого саливийского летнего вина. И, чтоб после не пожалеть, одновременно торопился этот самый бочонок откупорить и это самое вино разлить по бокалам.
За нашими спинами дружинники со слугами ставили палатки, а мы, словно немощные, сидели на неудобных раскладных стульях и были вынуждены выслушивать раскрасневшегося от чувства собственной значимости жреца:
- Баронские прихвостни-то и так и этак, и выкупить почетное место хотели! Да только ничего у них не вышло. Дело уже и до поединков дошло, пока граф право герольдов не утвердил, объявив, что поле издревле для короля со свитой предназначено. А признают вольные бароны Лотара или нет, мол, не его графское дело... Ну, пробуйте, господа!
Все дружно пригубили необычайно розовое, пахнущее фруктами, вино. Как ни странно, особенно зная пристрастия Пареля, в напитке совершенно не чувствовался алкоголь. Саливийское по вкусу напоминало скорее ягодный компот, что хозяйки заготавливают на зиму. Хранящееся в бочонке с толстенными стенками, оно даже в тепле бабьего лета сохраняло весеннюю прохладу.
- Восхитительно! - похвалил принц. - Так что там с Лотаром и его герольдами?
Я кивнул, соглашаясь с оценкой друга. Заречные дрязги меня мало касались, но вино стоило восхищения.
- Действительно замечательно, - пропела Серафима, сверкая глазами на Ратомира. - Как только ваш казначей сумел его добыть. Саливийский берег - невероятно далекая страна... И, должно быть, благословенное богами место, раз сок ее земли настолько хорош.
- Осторожнее, сестренка, - оскалился Фанир. - Сказывают, розовый компот столь же коварен, сколь и приятен на вкус.
- О, благородные господа, - взмахнул колбасками пальцев жрец. - Бочонок удручающе мал, чтоб мы позволили напитку проявить свое коварство!
Я крутил головой, переводя взгляд с одного на другого. Впрочем, не забывая маленькими глоточками прихлебывать компот. Так приятно было катать фруктовые капельки по языку...
- Не знаю, - шумно выдохнул я носом и улыбнулся. - Коварна ягодная вода или нет, но вот воздух здесь действительно... какой-то не такой. То ли железяки на здоровенных мужиках пары какие-нито испускают... То-то вы все словесам так хвосты закручиваете: "удручающе мал коварный сосуд с соком земли"...
Аргардский княжич хихикнул, а вот принц с княжной осуждающе сверкнули глазами. Парель тяжело вздохнул, зачем-то взглянул на небо и выговорил:
- Сии земли у самого порога колыбели культуры и цивилизации лежат. Благородство здесь в воздухе разлито. И человеки с тонкой организацией души флюиды те улавливают и в движения да в слова выливают!
- Пьют пусть меньше всякого пойла дешевого, - с показной серьезностью, менторским тоном, заявил Фанир. - Чтоб после движения... того...от обочины к обочине... и флюиды под каждым кустом вокруг таверны...
- Варвары! - сокрушенно выдохнул кому-то-брат под дружный хохот прекрасно все слышавших дружинников.
- Так что там Лотар? - напомнил порозовевший в попытке сдержать смех принц.
- Говорят, король уже принял вассальную клятву у многих вольных прежде баронов по эту сторону Флер. И жадно посматривает на другой берег. Черной осе Лотар что кость в горле. Торговые гости открыто говорят, будто дядя твой и золотом Эмберхартам помогает, чтоб тот против Кюрфхаузена рыцарей да владык подбивал. Ни к чему Модулярам сильный сосед под боком...
- Герцог Игларский, значит, уже и не в счет?
- Мы не застали, а сказывают, рыцари из герцогства там лагерем стояли, - жрец махнул рукой в сторону беспорядочного многоцветья шатров у подножия холма, на склоне которого располагался наш бивуак. - Да дня три как свернулись и ушли. Будто бы весть донесли - Эковерт у границы с Игларом игрища военные устроил. Герцог и отозвал своих... Мало ли чего...
- Демону все мало, - покачал головой Ратомир.
- Как же вышло, что короли немецкие могущество свое растеряли? - вскинул брови Фанир. - Прежде же вроде единой страной все эти... лохмотья были?
- Это вон Арчевы предки постарались, - одними губами улыбнулся Парель. - Раньше-то у них как было: вассал моего вассала мне не вассал. Ну, вроде как - это воин моего сотника, а не мой. В чудской битве столько князей немецких головы сложили, что Готтарду, прадеду Лотара, когда он за реку удрать сумел, и кланяться некому стало. Да и злы бароны на своего владыку были. Считали - их доблесть не превозмогла его глупость! Все смириться не могли, что толпа пеших ратников цвет блистательного рыцарства, как стадо гусей, двое суток по берегу реки гоняла...
- Сейчас, значит, король немецкий вознамерился обратно свои земли под руку собрать?
- Да уж лет десять как собирает. Теперь только каждый из баронов ему в верности меч целует.
- А мы чего? Нам-то оно зачем? А ну как силу наберет да и снова через реку к нам полезет?!
Я пожал плечами. Хотя бы потому, что заочно считал поднимающего голову немецкого владыку куда умнее его же прадеда.
- Не думаю, что орейским княжествам будет какой-то урон от короля Лотара, - поддержал мои мысли Ратомир. - Ему гораздо выгоднее иметь за рекой друга, чем врага.
Вино в бокале неожиданно кончилось. Вот только вроде еще было на пару глотков, и исчезло. Я разочарованно перевернул кубок дном вверх и выразительно глянул на Пареля. Тот с совершенно счастливым выражением лица колыхнул почти полным бочонком и выдернул пробку.
Под хлынувшую из узкого горлышка розовую струю поспешили подставить бокалы и принц с княжичем. Серафима лишь проводила взглядом бережно передаваемые, до краев наполненные емкости - ее кубок не опустел еще и наполовину.
- Я так думаю. Если король-демон и отпустил рыцарей на этот турнир, то искать их нужно где-то неподалеку от черной осы, - сделал вывод жрец.
У меня создалось впечатление, будто я несколько минут отсутствовал. Словно уходил куда-то, прослушал целую речь Пареля и поймал лишь самый ее конец. И, судя по ополовиненному саливийскому в моей чаше, кто-то еще и вино мое вылакал.
- Забавно, - только и смог выговорить я и оглянулся в поисках коварных выпивох.