- Спасибо, Григорий, - только и вымолвила она.
- Я счастлив, если могу хоть чем-то пригодиться, хоть чем-то помочь...
Прикрыв разорванную застежку любезно поданной ей шалью, Таня поднялась из кресла и собралась было в дамскую комнату, но Гриша ее не отпускал.
- Давайте уж помогу до конца, - сказал он с доброй улыбкой.
Таня поняла теперь, что улыбка у Гриши была не самодовольной и не хамской. А совсем иного свойства!
- Давайте я помогу вам отремонтировать вашу поломку, а то иначе это будет помощь полупроводника...
- Полупроводника? - удивилась Таня, позволяя своему спасителю увлечь себя в какие-то коридоры, в какие-то двери...
- Именно полупроводника, - со смехом подтвердил Гриша, - потому как проводник провожает девушку до самого дома, а полупроводник, только до первой опасности, до первого встречного хулигана...
Они пришли на открытый паркинг.
- Вот сюда, Танечка, - Гриша указал на представительский "Кадиллак" и открыл заднюю дверцу.
Таня послушно вошла в полумрак просторного салона.
- Это ваша машина? - спросила она.
- Не совсем, но на сегодня вполне моя, - неопределенно ответил Гриша, - показывайте доктору свою спинку, не бойтесь, доктор вылечит...
Смеясь, Гриша рассказал Тане, что у него, как у хорошего солдата, всегда с собою есть иголка и нитка.
И пока он дотрагивался до ее спины... Пока он прикасался к ней своими тонкими пальцами... Пока он трогал ее... Она вдруг почувствовала необыкновенную радость и свободу.
Он... Он стал ее Тристаном. Он стал ее избавителем... И он прикасался к ней. К ее спине.
Тонкими частыми стежками схватывая разошедшуюся молнию.
- Вы из службы спасения? - шепотом спросила она...
- Почти, - ответил Гриша...
И тут она почувствовала, как он наклонился к ее спине губами.
Закончив стежки, чисто по-русски решил перекусить тонкие ниточки...
Он перекусил нитку, но не отвел губ, запечатлев на ее шее нежный, едва влажный поцелуй.
- Спасибо вам, - сказала Таня, - вы мой спаситель...
Когда они вернулись из гаража к гостям, вечеринка была в самом разгаре.
- Гриша, спой нам! - попросила одна из вчерашних ассистенток, та, что щелкала давеча своим "никоном", а теперь вместо фотоаппарата держала в руках бокал шампанского.
- Гриша, спой! - вторили ей гости.
- Спойте, Гриша! - попросила своего нового друга Татьяна.
- Ну, если только Таня мне подпоет, - сказал Гриша, беря в руки гитару.
- Точно-точно! - подхватил оказавшийся тут Эрон, - дуэтом, дуэтом, пожалуйста...
И когда Таня, слегка откашлявшись, попробовала голос, Эрон крикнул куда-то в глубь гостиной:
- Колин, Колин, подойди к нам сюда, ты хотел на это посмотреть...
И они спели.
Они спели "Яблоньку". Причем спели так, как будто репетировали вчера весь день. Гриша даже знал два куплета на цыганском, и спел их один своим мягким, словно черный бархат, баритоном.
Спели "Шумэн-шумэн" по-цыгански, Гриша прекрасно подтягивал вторым голосом, а когда он сыграл сложное, исполненное звучными пас сажами гитарное соло, Таня не удержалась и прошлась цыганочкой по вмиг освободившемуся проходу.
Все их обступили. Обступили и хлопали в такт Гришиным аккордам.
- Ай да Таня Розен, ай да молодец, - громче всех хлопал Колин Фитцсиммонс, - с такой актрисой разве мы не снимем приличный фильм? обернувшись к какому-то важному мужчине громко, чтобы все слышали, спросил он...
* * *
Их первая ночь была прекрасна.
Но она все же поплакала.
Поплакала, прошептав сама себе: "Прости меня, прости меня, мой ослик! Прости меня, Пашка..."
А когда они завтракали с Гришей, завтракали в постели в его номере, Гриша вдруг предложил ей записаться на студии "Юнайтед Артистс".
- Давай запишем альбом цыганских романсов!
- С тобой - все что угодно, - сказала Таня и снова раскрыла ему свои объятия.
Леди Морвен - Гейл Блитс
Морвен-хаус, Лондон, Великобритания
Март 1996
Интересным образом на смерть лорда Морвена отреагировал журнал "Форбс". Американец Дэвид Лоусон, экстравагантный секретарь короля Иллюминатов, который достался Тане в наследство вместе со всем движимым и недвижимым, во время утреннего доклада сообщил, что "Форбс" включил ее, леди Морвен, в десятку самых богатых женщин Англии. Сразу на почетное шестое место, между госпожой Аль-Файед и принцессой Анной.
- Боюсь, это нескромно, - сказала Татьяна Лоусону.
- Увы, мадам, но это теперь неотъемлемая компонента вашего имиджа, ответил Лоусон с легким поклоном головы, - таковы неизбежные издержки гласности в демократическом обществе, мадам...