- Готов, - уверенно ответил Тассельхоф. - Мой отец любил повторять: "Самое вкусненькое приберегай напоследок". Хотя...- Кендер помолчал. - Мне кажется, он имел в виду обед, а не способ смерти, однако вполне вероятно, что большой разницы тут нет.
Он вытащил свой маленький нож и вслед за Карамоном вступил в волшебный Вайретский лес.
Глава 5
Темнота поглотила путников. Свет луны и звезд не в силах был преодолевать мрак, царящий в этом страшном лесу. Не видно было и блеска разноцветных яростных молний. Только раскаты грома проникали во мрак чащи, однако даже они походили лишь на собственное слабое эхо. Карамон едва различал у себя за спиной глухой ропот дождя и жирное чавканье крупных градин, врезающихся в раскисшую почву, но в лесу было сухо, словно капли воды не осмеливались просочиться в кромешную тьму Вайрета.
- Ну ладно, и то хорошо, что нет дождя! - с явным облегчением вздохнул кендер. - Вот если бы только у нас был какой-нибудь свет, я бы...
Его голос неожиданно прервался с таким звуком, будто Тас поперхнулся. Карамон прислушался, ожидая, что еще скажет его маленький приятель, однако расслышал лишь тупой удар, скрип дерева и громкий шорох, словно по земле проволокли чье-то тело.
- Тас? - окликнул он.
- Карамон! - донесся до него приглушенный крик друга. - На помощь! Это дерево, оно меня схватило. Помоги, Карамон!!!
- Это что, шутка?! - рявкнул гигант. - Если шутка, то она совсем не смешная!
- Нет! - снова завопил кендер не своим голосом. - Оно схватило меня и куда-то тащит!
- Что?!.. Куда?! - встревожился гигант. - Я ничего не вижу в этой проклятой темноте! Где ты, Тас?
- Здесь! Здесь! - заверещал кендер. - Оно держит меня за ноги и хочет разорвать пополам!!!
- Продолжай кричать! - Карамон ринулся вперед, но тут же споткнулся обо что-то в темноте. - Я сейчас!..
Огромный древесный сук вынырнул из мрака и с силой ударил его в грудь, опрокинув на землю и сбив дыхание. Когда Карамон немного отдышался, справа от него вдруг что-то затрещало и заскрипело. Наугад рубанув мечом, гигант откатился в сторону и с трудом встал. Нечто весьма тяжелое обрушилось на землю в том месте, где он только что лежал. Карамон снова замахнулся мечом, но еще один толстый сук хлестанул его сзади по пояснице, и гигант упал лицом вниз на голую землю.
Могучий удар пришелся прямо по почкам, и Карамон застонал от боли. Несмотря на это, он попытался подняться, но раненое колено отказывалось держать его вес. Он больше не слышал криков кендера - лишь зловещий скрип смыкающихся вокруг деревьев.
Что-то твердое и гибкое обвилось вокруг руки Карамона. Сморщившись, гигант вырвался и отполз подальше, однако крепкие щупальца схватили его за ноги. В отчаянии он ударил по ним мечом, острые деревянные щепки вонзились ему в ногу, однако нападавшему или нападавшим он никакого вреда не причинил.
Сила и крепость столетий чувствовались в массивных ветвях древних деревьев! Магия наделила их способностью мыслить и действовать. Карамон незваным вторгся на земли, которые они охраняли. Теперь деревья собирались убить его; Карамон понял это внутренним чутьем.
Еще один корявый сук крепко обхватил его бедро. Ветки потоньше сплелись вокруг рук, словно проволочные петли. Еще несколько секунд, и они действительно разорвут его на куски...
Издалека донесся хриплый вопль Таса...
Гигант открыл рот и закричал во всю силу легких:
- Я Карамон Маджере, брат мага Рейстлина! Я должен встретиться с Пар-Салианом или с тем, кто ныне является Владыкой Башни!
На мгновение наступила тишина, деревья словно заколебались. Гигант почувствовал, что ветви слегка ослабили свою железную хватку.
- Пар-Салиан, ты здесь? Ты знаешь меня! Я его брат! Я - последняя твоя надежда!
- Карамон? - раздался поблизости дрожащий голосок.
- Тихо, Тас! - прошипел гигант.
Наступившая тишина казалась осязаемо плотной, как и кромешный мрак. Наконец воин почувствовал, что лес отпускает его. Послышались шорох и скрип, однако на этот раз деревья удалялись. Карамон облегченно вздохнул, чувствуя, как им овладевают слабость и тошнота - последствия пережитого страха.
- Тас, ты цел? - с трудом проговорил он.
- Да, Карамон, - раздался у него за спиной голос кендера. Гигант протянул руку и, нащупав полу Тасовой куртки, притянул его к себе.
Несмотря на то что деревья отступили, у Карамона появилось такое ощущение, будто они продолжают внимательно следить за каждым его движением и прислушиваются к каждому его слову. Гигант медленно убрал меч в ножны.
- Я очень рад, что ты вспомнил про Пар-Салиана и сказал, кто такой, отдуваясь, пробормотал кендер. - Я как раз думал о том, как мне объяснить . Флинту, что убило меня на этот раз. Не знаю, можно ли смеяться на Том Свете, однако я почти уверен, что, не будь Флинт мертв, он мог бы лопнуть от смеха...
- Тсс! - слабо шикнул Карамон.
Тас помолчал, потом шепотом осведомился:
- А ты в порядке?
- Да, только дай мне отдышаться. Я потерял свой костыль.
- Он здесь. Я как раз об него споткнулся. - Кендер уполз в темноту, но сразу вернулся, волоча за собой дрын. - Вот он.
Тассельхоф помог Карамону подняться.
- Послушай, - спросил он через минуту, - как ты думаешь, сколько нам понадобится времени, чтобы добраться до Башни? Я...мне очень хочется пить, и, хотя я чувствую себя немного лучше с тех пор, как меня вывернуло наизнанку, в животе у меня как-то щекотно. А иногда там что-то скребет...
- Я не знаю, Тас, - честно признался Карамон. - Я ничего не вижу в темноте, не знаю, куда идти, и не представляю, как можно сделать в этой чаще хотя бы пару шагов и при этом ни на что не налететь и не выколоть себе глаза.
Шорох и поскрипывание вокруг внезапно возобновились, словно штормовой ветер принялся раскачивать огромные сучья, сталкивая их между собой с сухим треском. Карамон напрягся, Тассельхоф тревожно замер - деревья снова смыкаются вокруг них. Путники беспомощно озирались, хотя вокруг по-прежнему не было видно ни зги. Ветки осторожно ощупывали их в темноте, мертвые листья касались волос, нашептывая в уши странные, незнакомые слова. Дрожащая ладонь Карамона сомкнулась на рукоятке меча, хотя он прекрасно понимал, что никакое оружие ему не поможет. Внезапно, когда лес подступил совсем близко, шорох и треск снова прекратились. Вытянув руку, Карамон ощупал крепкие стволы слева и справа от себя. Он чувствовал, как деревья толпятся у него за спиной. Повинуясь внезапно пришедшей ему в голову догадке, гигант вытянул руку перед собой. Впереди никакой преграды не было.
- Держись ближе ко мне, Тас, - приказал он, и кендер на этот раз не стал с ним спорить. Первые же несколько шагов убедили обоих, что они идут по проходу, специально оставленному для них деревьями.
Поначалу кендер и Карамон двигались медленно, боясь запнуться об упавший сук или выступающий из земли корень и следя за тем, чтобы не запутаться в кустах или, чего доброго, не провалиться в какую-нибудь яму. Постепенно, однако, они поняли, что земля под их ногами - ровная и сухая, что никаких препятствий или ловушек здесь нет, равно как нет ни кустов, ни густого подлеска. Они не имели никакого представления о том, куда бредут. Вокруг было все так же темно, однако свернуть с тропы им бы не удалось, даже если б они и захотели. Деревья расступались перед ними и снова смыкались позади.
Жара в лесу стояла совершенно невыносимая. Здесь не было ни ветра, ни дождя, и жажда, позабытая на время за недавним страхом, снова вернулась, чтобы мучить их с удвоенной силой. Карамон, поминутно смахивая пот с глаз, удивлялся, откуда взялась эта странная жара. Казалось, тепло излучали сами стволы волшебных деревьев. Сейчас лес казался куда более живым, чем при прошлых встречах. За треском и скрипом ворочающихся во тьме стволов Карамон различал или ему это только чудилось - шаги крадущихся хищников, хлопанье птичьих крыльев и плывущие низко над землей горящие глаза иных, не ведомых ему тварей. Тем не менее мысль о том, что его снова окружают живые существа, не принесла Карамону никакой радости. Он чувствовал их гнев и ненависть, однако довольно скоро ему стало ясно, что эти чувства направлены совсем не против него. Они были обращены, на них же самих.
Затем ему послышалось пение птиц - совсем как в последний раз, когда он входил в чащу Вайретского леса. Звонкая и чистая трель жаворонка поднималась над высокими деревьями, над смертью и мраком. Карамон остановился, чтобы послушать ее, чувствуя, что глаза его защипало от слез.
В восточном небе ясный свет зари,
Где только утро вечное царит,
Согреет сердце, душу озарит,
Тоску развеет, веру оживит.
И жаворонок ангелом любви
Взмывает ввысь. Его благословил