На что получила очередную порцию смеха и стремительные поцелуи по всем ладоням. Да-да, я подглядывала и не скрывала этого. Ответив на парочку поцелуев, перестающих быть томными, слегка толкнула в обнаженное плечо.
— Иди, я тоже пойду, приведу себя в порядок.
— Ты в полном порядке. — От горячего взгляда медленно скользнувшего по телу, захотелось прикрыться и стащить сорочку одновременно. В жар бросило мгновенно.
— Спасибо. — Не смутиться не смогла, почувствовала, как румянец залил все лицо, и шею прихватил. Не зря ведь так голодно посмотрел и облизал красивые губы. А штаны тем временем натянулись так сильно, что еще чуть-чуть и материал порвется. — Иди.
Сама тоже поднялась, заворачиваясь в простыню. Нечего его еще больше соблазнять сбитой сорочкой. Только вот не ушла, пока крепкий зад не скрылся за дверью гардеробной. Тяжело вздохнув, покачала головой. Что делают гормоны? С ума сойти, чуть сама не набросилась. Хорош, зараза. Но все равно улыбалась до ушей, когда вошла в свои покои. Интересно, если у нас все наладиться, так и будем жить по разным местам или будем занимать одно помещение? Надо бы обговорить этот момент. Хотелось бы конечно в одной кровати спать, все же больше к такому привыкла.
К счастью, служанка слова ни сказала, дождалась, когда приму ванну и послушно выдала красивое, но удобное платье. Одно из новых. С портнихой вышло занимательно. Я уже и не ждала, что ее пришлют. Благо сам Ништхурак распорядился. Мне естественно никто не сказал, поняла из разговора девочек, которые помогали мастерице. Совсем еще молодые, возможно даже ее дочки, уж больно похожими оказались, хотя может просто родственница. Хорошо, что не стала меня убеждать, что килограммы драгоценностей на платье это очень красиво. Внимательно выслушала и выполнила заказ в рекордные сроки, добавив еще от себя другие модели.
Платье нежного оливкового цвета из приятной струящейся ткани буквально льнуло к телу, а еще к нему тянулись руки погладить — не оставить бы пятна от ладоней. Квадратный вырез прикрывал огромную грудь практически полностью, оставляя видимой лишь кусочек ложбинки. Более светлая — бледно желтая вставка в виде треугольника вершиной вниз, с едва видимым цветочным рисунком, делала узкую талию еще тоньше. В тоже время такая же вставка на юбке только с расширением внизу уравновешивала вид. Пришлось попросить мастерицу соединить две юбки в одну, иначе бы сварилась в такую жару. И чтобы скрыть отсутствие многослойности, женщина применила тонкую золотистую тесьму, которую пустила и по корсажу. Но больше всего мне нравились рукава — короткие, словно у земной футболки, но украшенные широким кружевом, в тон вставок до состояния три четверти. И приличия соблюдены и жарко не будет. Цвет платья не совсем подходил к глазам, но идеально к волосам. Не то чтобы переживала по этому поводу, ну ладно, немного волновалась, но попыталась это в себе задавить. Ведь платье действительно красивое.
Сидя перед зеркалом, рассматривала отражение служанки, которая аккуратно, даже как-то слишком медленно расчесывала мои волосы. Попросила сделать что-нибудь простое, чтобы голову не оттягивало. Неужели не знает, что делать?
— Тебя как зовут? — Решила уточнить. На будущее так сказать. Не нравится, что глаза не поднимает. Дергаться задумала ли что или просто такая особенность личности как-то не особо хотелось. Сама по себе маленькая, худенькая. Лоб высокий, брови широкие, нос длинный, губы только пухлые. Если бы еще голову постоянно не опускала, может и симпатичной бы казалась, но с такого ракурса не очень. Господи, я, что уже людей по внешности оцениваю? Совсем опринцессилась? Быстро выбросила это из головы, главное — работу пусть хорошо выполняет, а как выглядит дело десятое.
— Глаша, госпожа.
Голос тихий, взгляд даже не подняла, продолжила методично расчесывать волосы. Так и уснуть можно.
— Глаша, значит. — Имя еще невыразительное, простое. — Твои родители?
— Мать человек, отец наг.
— Раньше где служила?
— На кухне, — и краской залилась до самого чепчика, еще ниже опуская голову.
— Плести умеешь?
— Да, госпожа, — девушка будто дернулась и начала быстро делить волосы на пряди. А вот я заметила, что украдкой косится на шкатулку. Неужели опять? Будто невзначай открыла увесистую коробку, я бы даже сказала мини сундук и высыпала украшения на стол. Не то чтобы раньше интересовалась, что там лежит, память принцессы не подводила и так знала. Что мое внимание, что внимание служанки привлек кулон. Стоило мне взять его в руки, как она бухнулась позади на колени и упала лицом в пол. Что за странная реакция? А вот кулона я не припоминала. Откуда он у меня? Да и не стала бы покупать такое убожество, и в дар бы не приняла. Еще и грязный, со странным налетом с обеих сторон.
Совершенно обычный, круглый с вылитым цельным ушком для цепочки из того же материла что и сам кулон. Может быть серебро или хром, величиной с двухрублевую монету. С одной стороны какие-то надписи на непонятном языке, даже пальцем потерла серый налет, чтобы разобрать, что там написано. Но напоролась на какую-то загогулину и естественно разодрала палец в хлам так сильно, что кровь буквально хлынула. Самое смешное, что от неожиданности даже не ойкнула, лишь пожалела, что платье испачкаю, не выгуляв. Но вместо того чтобы закапать на одежду, кровь будто впиталась в кулон и он буквально очистился от серо-зеленого налета.
Чертощивна какая-то, как тут в магию не верить, когда даже украшения от крови питаются? Может быть, глупо было дальше рассматривать непонятную вещь, но я действительно это сделала, да и раны на пальце следа не осталось. Отнеслась к ней индифферентно, ну были и была, сейчас же нет. Опять же странная реакция.
Поджав губы, сжала на миг кулон в кулаке, потом поднесла ближе к глазам. Черточки и палочки вместо букв, а я то думала… Ладно, разочарованно вздохнув, хотела было уже перевернуть на другую сторону и посмотреть что там, как заметила, что палочки складываются в слова. Вылупилась во все глаза, когда в… даже не знаю, как это назвать, ведь на иероглифы это вообще не походило, узнала надпись — «и дано ей различать и соединять судьбы и вернется он к ней как исполнит свою волю, не уйти, не отказаться, не передать». Что за бред? Надпись получалось как бы зацикленной по кругу, не понятно, где начало фразы, а где конец. Собственно тут без разницы, все равно ничего не понятно. А вот с другой стороны выбита кобра, почему-то с двумя руками. Страшилище какое. Поморщившись от отвращения, швырнула кулон на стол. Голова неожиданно заболела, видимо слишком сильно пыталась разглядеть надпись. Не дай Бог в жизни такое встретить, надеюсь, здесь таких чудовищ не водится. Откуда вообще эта мерзость в моих украшениях? В жизни такое не надела бы.
Чтобы отделаться от гадостного ощущения, перебрала цепочки, оставив одну золотую с желтым камнем, чем-то похожим на тигровый глаз, но более ярким, не знаю, как он здесь называется. Остальное убрала в шкатулку и захлопнула ее. Кулон же сиротливо остался валяться на столе. Мерзко даже смотреть в его сторону.
— Поднимайся и закончи прическу, не понимаю, почему ты платьем пол протираешь. Плохо убирают? — Покосилась на быстро вскочившую служанку. Благо, прежде чем касаться волос, она протерла ладони о передник. — Или приглянулось одно из украшений? Так ты сразу говори, подарю.
Хотело сказать без злости, а вышло, как вышло, с издевкой. Все же задело то платье. Какая оказывается я злопамятная.
— Простите, госпожа, мне строго настрого запрещено даже смотреть на ваши украшения.
— Можешь смотреть чего уж там, — тяжело вздохнула, беря себя в руки. Сама не лучше, первые дни вообще на всех бросалась и ходила в сорочке, потому, что пышные платья были неудобные и надеть их самой сложно. В моем мире заперли бы в психушку при таком поведении и таблеток бы кучу выписали, а тут ничего еще. Пальцем у виска крутили да осуждали из-за Сашки. Кстати о нем… — Где мой сын?
— Со слугой на прогулке. Хозяин распорядился еще вчера, чтобы маленького хозяина выносили на восходе, когда еще трава в росе и туман стелется.
— Здесь бывают туманы? — Видимо, чтобы я не видела, как сын в нага превращается. Дождавшись, когда Глаша сплетет нечто невероятное из мелких косичек и закрепит их на голове, повертела ею в стороны. Сетка из волос не больше, не меньше. Ладно, ей же это все и расплетать потом. Главное что голове не тяжело и шея открыта. Кивнула на цепочку. — Помоги застегнуть и накрой завтрак в ближайшей беседке.
— Все выполню, госпожа, — тихо пробормотала Глаша, приседая. Кажется, всего лишь моргнула, а она уже в дверях скрылась.
Тяжело вздохнув, бросила последний раз взгляд в зеркало. Глаза показались не естественно яркими, даже нос ближе придвинула к блестящей поверхности. Но нет, показалось. Видимо платье с цепочкой так повлияли. Пригладив невидимые складочки на платье, медленно вышла из спальни, стараясь не смотреть на противный кулон. Глаше должно хватить времени распорядиться о завтраке. Благо дорогу к беседке запомнила и сама дойду.
К моему приходу еда уже была готова и красиво сервирована. В надежде наткнуться на Сашку со слугой немного прогулялась, дыша насыщенным травами воздухом. По пути перенюхала все цветы, даже обоняние отбило, хотелось нестерпимо чихать. Завтракать гренками с яйцом в одиночестве оказалось не так приятно, как на Земле. Странно, вертя в руках поджаристый хлеб, вспоминала свою старую жизнь. Раньше не было проблемой поесть одной, не замечала этого даже. А сейчас то и дело вспоминала, как выглядел Ништхурак в своей рубашке, как ласкал бокал вина, как смотрел на небо, показывая красивую линию челюсти и шею. Тянущее чувство в груди снова дало о себе знать.
Тяжело вздохнув, отложила хлеб. И Сашка… всего-то не видела мальца со вчерашнего вечера, а уже… скучаю. Да, нужно признаться хотя бы себе — действительно скучала без его мордашки. Казалась бы прекрасное утро, но все не то и не так. И ясная погода не радует, и цветы вонючие, и трава не такая зеленая, и завтрак не вкусный. Нет, не спорю, иногда нужны такие минуты в одиночестве, прийти в себя, подумать. Но, похоже, сейчас я в этом не нуждалась. Сейчас мне хотелось на ручки к змею.
Усмехнулась, откидываясь на спинку лавочки. Кто бы мог подумать, что буду хотеть этого гада? Уж точно не я пару месяцев назад. И как бы не храбрилась, как бы отказывалась верить, но… и тут нужно признать свое поражение. Влюбилась в этого красивого змея. Переночевать стоило в одной постели — глупая курица. Откуда я знаю, что чувства не изменятся? Откуда знаю, что когда он получит свое, то не поменяется? Риски, шампанское и все такое. Очередной тяжелый вздох прервало шуршание в ближайших цветущих кустах. Хотело было повернуться и посмотреть, как глаза закрыла широкая мужская ладонь.
— Не нужно, подожди.
Если бы не знакомый голос, то заорала бы от ужаса. А так только сердце лихорадочно зашлось, да полный рот слюны набежал. Испугал до чертиков.
— Не пугай так больше, — положила свою ладонь поверх руки Ништхурака. Откуда он здесь? — Почему нельзя смотреть?
— Сейчас изменится и посмотришь. — Тихий мужской голос пробирал до самых печенок. И глупое сердце буквально кричало «да, ты мне нравишься». Глупое, глупое. Разве можно биться так ясно и отчетливо? Наверняка с его слухом все прекрасно слышит. А глаза открывать не торопился, и дышал на ухо так нежно, мурашки по коже бежали. Вот шумный вдох сделал, нюхая макушку, хорошо, что голову помыла. Хочется улыбаться как дурочке, особенно, когда опускает ладонь, задевая щеки и шею, оставляя руку на плече. То ли удерживает на месте, то ли просто отпускать не хочет.
Удивленно моргнула, когда перед носом появился непонятный кулон. Прозрачная вытянутая капля с мутью внутри. Приглядевшись, поняла, что муть как будто движется, дым что ли внутри? Или духов так прячут. Призраки тут вообще бывают? В любом случае от кулона веяло некой жутью, и носить его не хотелось.
— Э-э-э, если это подарок, то… — замялась, не зная как выразиться. Задрав голову вверх, встретилась с напряженным змеиным взглядом. Осторожно повернувшись на лавочке, чтобы лучше было видно мужчину, медленно протянула: — Мне бы не хотелось такое носить. Дело не в том, что это твой подарок, кулон не очень красивый, муть еще эта…
— Какая муть? — Тут же встрепенулся Ништхурак, ловко пряча украшение в кулак. Интересно, если потренироваться так дергать за цепочку, я тоже смогу ловко подкидывать камень и прятать его?
— Не знаю, внутри, движется еще так, — пальцем описала небольшую спираль. — А что? Что за кулон вообще?
— Принцессы. — Просто отозвался мужчина, обходя лавочку и присаживаясь рядом.
— Не помню такого, — склонила голову на бок, напрягая память. Действительно не помнила, если только… Отец в день знакомства усиленно что-то пихал в ладони, но я была так взволнованна и зла, что не ничего не замечала.
— Суи его стащила, после начались другие кражи. С кулоном она рассталась крайне не охотно, — задумчиво сказал Ништхурак, грызя мою гренку. Ну да, завтракать то собралась одна и второго прибора не поставили. За платье неожиданно потянули. Вздрогнув от неожиданности, опустила взгляд вниз. Сашка держался за подол, оставляя на нем черные разводы. Поносила платице, называется. Улыбнувшись, подняла счастливого мальчишку на руки.
— Где извазюкался так?
Как будто поняв меня, Сашка довольный донельзя посмотрел в сторону кустов. Ну да, вот и веточка в волосенках затесалась. Осторожно убрала ее и, не удержавшись, чмокнула в макушку. Пахло от сына травой и землей.
— Можешь скормить ему яйца, голодно на них смотрит, — усмехнулся змей, доедая мою гренку. И завтрак вдруг заиграл совсем другими красками. Ведь нашел же время, чтобы прийти, перебросится парой слов. А яйца Сашке скормила, съел с большим удовольствием, правда из моих рук, в свои испачканные брать даже не пытался. Может и правда что-то понимает?
Часть 20
***
Ништхурак наблюдал, как новая жена играет с сыном и не мог нарадоваться нитям связи. Она уже воспринимала его как своего. А вечерние поцелуи? Змей усмехнулся про себя. Еще немного и его начнет воспринимать как своего. Мужчина никак не мог понять, почему она этого не сделала, ведь видел, какими глазами наблюдает за ним, да и поцелуи эти — многообещающие.