Сигнальный огонь тотчас же погас, но двери кабины раздвинулись, приглашая нас на всякий случай занять место за толстой броней, ударила, донесла до нас холодок струя воздуха, которая не пустит внутрь ничего живого. Автоматика ревностно хранит невеликий кусочек моей Родины, так уж она запрограммирована. По тревоге включились все системы защиты, и они будут функционировать, несмотря на мой приказ. Ничего чрезвычайного, будем надеяться, не произойдет. Но и танкетку можно обмануть: по инструкции я не должен отходить от нее дальше километра, потому что лишь на этом расстоянии она способна вести наблюдения и получать информацию, потом она глохнет, слепнет и становится мобильной лишь при командах Головы или по моей команде.
- Ты разрешишь мне, Хозяин, говорить с ними?
- Разрешаю.
- Ты спрячься в свой дом, Хозяин. Они тебя будут бояться.
- Хорошо.
Я отвел танкетку в густые заросли, поставил ее так, чтобы не терять из вида Скалу, сидящего на земле в очень важной позе. Брат мой закаменел, профиль его был высокомерен, одна рука, правая, царственно лежала на банке с вареньем, другая - держала копье. Чуть в стороне лежал лук и колчан со стрелами. Всякая фамильярность в обращении исключалась заранее и самым решительным образом ведь общение предполагалось на уровне двух миров, и брат мой с полным сознанием взваливал на себя груз галактической ответственности.
2
Аборигенов было трое. Они долго стояли в отдалении и поочередно смотрели на Скалу из-под руки, звали его с униженной робостью, но брат мой не шелохнулся. Тогда трое, будто по команде, упали на песок, остаток пути преодолели на четвереньках и смиренно легли у ног соплеменника своего, сделавшего за последние дни головокружительную карьеру.
Последовало долгое и томительное молчание. Я видел, как покрылись потом спины молодых воинов. Наконец Скала разомкнул губы:
- Вы можете даже сесть.
Делегация не преминула воспользоваться добротой, и воин с длинным, похожим на тыкву лицом заговорил торопливо, прищелкивая языком и качаясь, словно от зубной боли:
- Сын Скалы, разве ты не помнишь, как я ходил с тобой за нектаром Белого Цветка? Тогда ты называл меня другом? Почему же теперь не узнаешь?
- Я узнал тебя. Ты, кажется, тот, что родился, когда твоя мать собирала червей?
- О! Вспомнил!
- И тебе дали имя Червяк Нгу?
- О! Вспомнил!
- Неудачное дали тебе имя.
- Неудачное, ты прав. Как же называть тебя?
- Как и раньше - Сын Скалы из клана вождей. Это имя овеяно подвигами, которые не выпадали никому и никогда.
- Не выпадали. Никому. Никогда! - хором повторили воины и закачались кланяясь.
- С нами за нектаром ходил Рожденный На Мягкой Траве. Почему он не пришел?
- Его взяли старики в яму с собой, чтобы наказать за ересь.
- Почему тебя не взяли, Червяк Нгу?
- Я дрался и убежал. Наше племя будет жить, Скала? Дети и старухи будут жить?
- Ты тороплив, как женщина, Нгу!
- Прости. - Я решил угостить вас пищей особого свойства.
Это - подарок Вездесущего и Неизмеримого.
- О-о! Скала сноровисто распечатал варенье ("Кажется, последняя банка?") и протянул каждому в горсти по янтарному плоду, а сладость слизал с руки, сопя носом, взял из банки абрикос сам и выплюнул косточку в ладошку.
- Делайте как я! - приказал брат мой и разбил косточку камнем, вынул зернышко и съел его, закатив глаза от наслаждения.
- Эту пищу можно есть дважды! - закричал Нгу, пораженный. - И дважды было вкусно. Никогда я не пробовал ничего подобного!
- Ты никогда больше и не попробуешь! - отрезал Скала и убрал банку с абрикосами за спину.
- А нельзя ли, Великий Сын Скалы из клана вождей, что осталось положить обратно в сосуд и получить пищу снова такой же сладкой и такой же целой?
- Ты тороплив, как женщина, Нгу! Червяк Нгу. - Прости, Великий.
- Я прощаю твою глупость. С чем пришли? Не шибко радушно встретил Скала своих соплеменников. Зарвался, однако, разлюбезный, нос задрал.
- Расскажи, где был и что видел? - спрашивал, почтительно клонясь, Червяк Нгу, двое других, одинаково круглолицые, невыразительные, были, судя по всему, лишь статистами и не имели права голоса.
- Я могу рассказывать о том, где был и что видел, до сезона дождей.
- А где тот, которого ты привел? - шепотом осведомился Нгу, оглядываясь.
- Он вознесся. Временно. - Скала показал пальцем на небо.
- И зачем он вознесся? Временно?
- Советуется с предками, как наказать племя Изгнанных за дерзость и непослушание.
- О! Виноваты старики, Великий, ты же знаешь? Ты скажи ему, тому, кто упал с неба, что старики бросили племя и спустились в яму. Они надеются, что под землей их не достанет месть. Скажи ему: мы покоряемся.
- Скажу.
- Он тебя послушает?
- Он - брат мой!
- О! Здесь нет девственниц и стариков, Сын Скалы, можно и не врать.
- Ты мне не веришь!? - Оруженосец мой поднялся, свалив ногой банку с вареньем, схватил копье и нацелился его острием в грудь Червя Нгу. - Я проткну тебя, нечестивец! Копье мое пройдет сквозь твою грудь, как сквозь воду.
- Я тоже воин и умею драться, лгун Скала!
- Поднимайся, и мы будем драться! Я переключил "лингвиста" на другой канал и закричал во всю мощь своих легких:
- Прекратить свару!