Атакующий клин панцирников остановился, будто уступал мне поле боя. Метель стихала, но видимость всё ещё оставалась низкой. Грохотавшие повсюду пулемёты замолчали, когда офицеры с двух сторон поняли, что войска схлестнулись в рукопашку.
Своих от чужих отличать просто. Чужие — в стальных нагрудниках и в мундирах с жёлто-красными воротничками, в которых сложно ходить в такую холодную погоду.
Ещё у них открытые шлемы вместо практичных касок, и сабли с мечами, с которыми враги не расстались до сих пор. Они так и атаковали, винтовка или автомат в одной руке и сабля в другой.
У нас же постепенно вводились штыки. Медленно, но верно, войска их успешно осваивали. Просто и удобно, не надо таскаться с дурацкими мечами. Берёшь и тыкаешь.
А моё оружие мне не мешалось. Карнифекс и Флаггеллум, ждали своего часа. Они уже как два закадычных друга. Оба ждут возможности себя показать.
Я шёл вперёд. Кто-то бежал следом. Мой адъютант, клановые из отряда Варга и наёмники, которые со мной ещё с прошлого лета. Они ехали следом на других бронемашинами. Ну да, мне же теперь нельзя без охраны.
Снег хрустел под нашими ногами. Иногда попадались трупы, уже обмёрзшие, хотя умерли совсем недавно. Их много.
Где-то рядом выстрелили из револьвера. Офицер в заиндевевшем нагруднике бил саблей кого-то из моих клановых. Парня спас толстый тулуп и тупая сабля офицера, но всё равно должно быть больно. Я снёс противника удлинившимся клинком, а потом разделал кого-то из его подчинённых.
Красные клинки моего оружия должно быть видно издалека, даже в такую погоду. Ветер почти стих, но теперь нам мешал туман. Панцирники стреляли куда-то из пушек, откуда-то спереди доносились разрывы. Воняло гарью.
Взорвалась граната совсем рядом. Я переместился вперёд и проткнул мечом одного из смельчаков, что кинулись на нас с саблями. Другой замахнулся, я отбил клинок топором, ударил придурка коленом и рассёк лезвием Флаггеллума.
Выжившие в ужасе бежали. Я убрал оружие. Над головой поднимались красные вспышки сигнальных ракет. Фойл где-то рядом.
Из тумана выскочил отряд клановых, направляясь в сторону врага.
— Ограния! — заорал их командир. — За Наблюдателя Громова!
Его подчинённые с рёвом бежали за ним. Ещё больше сигнальных ракет запускали в небо. Будто это фейерверк бьёт в честь нашей победы.
Но её не будет, пока я не найду Фойла.
Я потёр лицо. Щёки и скулы совсем замёрзли. У кого-то из моей охраны заиндевела борода, а усы покрылись сосульками.
Один панцирник, едущий неподалёку, издал громкий скрежет и остановился. Изнутри повалил дым. Что-то влетело в него на огромной скорости. Но это не снаряд из пушки, это что-то очень длинное и блестящее. Будто гигантская сосулька.
Другая такая штуковина угодила в бронемашину с башней, построенную Лином. Вреда не было, сосулька разбилась о наклонную броню. Но я вроде понял, откуда это кинули. Недалеко отсюда.
Вот же гадство, там пулемёт. Вспышки стрельбы видны в тумане, оттуда полетели трассирующие пули. Но тут пальнул наш панцирник. От мощного выстрела разметало снег под пушкой, сама она начала парить, когда растаял лёд, что успел намёрзнуть сверху.
Впереди что-то взорвалось, какая-то машина или что-то вроде. Земля дрогнула, летающий снег осветило заревом огня. Пулемёт замолчал, но сразу заголосил другой. Этот стрелял прямо в нас.
Кто-то напрыгнул на меня сзади. А потом ещё один человек. Но я пока не стал призывать оружие назад.
— Там пулемёт! — крикнул мне в ухо клановый боец в каске поверх шапки. — Осторожно!
Я не спорил. Один из бойцов, вооружённый длинной трубой с вытянутым цилиндрическим наконечником на ней, встал на колено и положил трубу на плечо.
Она хлопнула, выплёвывая снаряд, который оставил за собой густой дымный след. Он взорвался совсем рядом. Не так громко, как крупнокалиберный снаряд из пушки, но трещащий пулемёт заткнулся. Я поднялся, а моя охрана отряхнула с меня снег.
Кого-то ударила пуля в грудь. Он застонал. Я подхватил обмякшее тело, не давая ему упасть.
— Помогите ему, — сказал я.
Кто-то сразу же достал бинт. Рана в груди, опасная. И настоящая. На этот раз настоящая. А то я начал стареть, раз они недавно смогли меня обмануть…
Впереди горела колёсная бронемашина. Передний бронелист пробит насквозь. Судя по дыре, это попал панцирник Лина. Задняя часть, где стоял движок, была разорвана напрочь. Вокруг лежало несколько тел. Снег и лёд таяли от жара.
За остовом большая группа солдат в бесполезных нагрудниках. Они столпились вокруг одного человека. Мужчины лет пятидесяти, с сединой в причёске и аккуратной бородке.
Его глаза немного светились. Он меня тоже увидел.
Я хотел его окрикнуть, но решил сделать проще.
— Огонь! — приказал я.
Мои сопровождающие начали стрелять. Охрана Фойла облепила его со всех сторон, не давая подстрелить. Храбрый жест, но живыми так никого не останется. Целая куча расстрелянных, которые погребли под собой Небожителя.
— Отставить, — приказал я и призвал своё оружие. — Теперь в сторону. Следите, чтобы никто не мешал.
Что-то загудело. Куча трупов и раненых подлетела в воздух, будто под ними что-то взорвалось. Одно из тел сбило кого-то из наших. А Небожитель Фойл напал сразу на меня.
У него длинная алебарда с красным лезвием и угрожающим шипом на обухе. Он пытался задеть меня, ловко орудуя древком.
Я уклонился, переместился в другую сторону, и сразу ударил с двух рук. Фойл легко парировал удар и сразу рубанул в ответ. Я переместился к нему со спины.
Он отбился древком. Быстрый, но дыхалки ему не хватает, он уже немолод. А левой рукой он полез в карман. Нет, не выйдет. Я напал, не давая ему времени на передышку.
Какой-то парень их охраны южного Небожителя кинулся мне наперерез, пытаясь помешать. Его пристрелил мой адъютант. В него прицелились из винтовки, но стрелка завалил клановый охотник из отряда Варга.
В стороне они не удержались, как и охрана Фойла. Вокруг нас разгорелся ещё один бой. Но по нам не стреляли, опасаясь задеть своего Наблюдателя.
Небожитель ударил своей призванной алебардой, а потом воткнул древко в землю и направил туда обе руки. Время вспомнить старые уроки Инжи. Я одной рукой выставил барьер Небожителя, а другой рукой подтянул к себе адъютанта, который оказался слишком близко.
Сначала в нас прилетело несколько трёхметровых сосулек, которые зародились прямо в воздухе из мелких ледяных игл. Потом по земле пошёл ледяной туман. Он мгновенно охватил купол со всех сторон. Кто-то из клановых, кто не успел сбежать, мгновенно замёрз. Больше я его не видел, всё заледенело.
Холодно, только тёплая рукоять Флаггеллума немного меня грела. Интересно, а смогу ли заполучить ту алебарду?
Я снял купол, но лёд вокруг него всё ещё оставался и держал форму.
Если Небожитель Фойл повелевает льдом, то почему это он живёт не на севере? Упущение.
Бледный от страха адъютант смотрел на ледяной купол вокруг нас. Я разбил лёд пинком ноги и сразу переместился через туман. Бой только разгорался, а Небожитель Фойл стоял с глупым видом вместо того, чтобы готовиться к продолжению.
У него в руках была синяя коробочка с золотой гравировкой.
— Сейчас ты пожалеешь, что родился, — он ухмыльнулся.
А я сдержался. Фойл не должен знать о нашем маленьком подлом плане.
Коробочка, где он хранил Эссенцию, была пустой. И сейчас он недоверчиво на это смотрел, не веря своим глазам.
— Все по сторонам, — предупредил я своих, направляя меч в сторону Фойла.
Врассыпную бросились не только наши, но и враги. Фойл оскалил зубы, но остался на месте.
Рука онемела, а с кончика меча слетела красная молния. Противник закрылся барьером. Молния разлетелась на искры. На барьере остались трещины.
Продолжаем.
— Ты не справишься! — крикнул Фойл. Из-за барьера голос казался глухим.
Я поднял меч над головой и начал размахивать. Лезвие разделилось на сегменты и стало гибким, как хлыст. Я взмахнул раз, два, три. Моя собственная буря, пусть и не такая большая.
Красные порывы ветра раздували снег. Ещё взмах, который пронёсся над землёй с жутким завыванием. Снег и комья земли взмывали в воздух. Торнадо, внутри которого били молнии.
Фойл сдерживался, но с каждым взмахом его отодвигало назад. Лезвие Флаггеллума снесло горящий остов броневика, кого-то из охраны Фойла засосало внутрь и отбросило очень далеко.
Я взмахнул ещё раз и переместился ближе, обрушая всю свою мощь на его барьер, и так покрытый трещинами.
Он взорвался, меня отбросило назад. Я упал спиной и проехал по голой и лишённой снега морозной земле. От удара из груди выбило весь воздух, а ещё я приложился затылком. А Фойл тем временем просто побежал куда-то к своим.
— Стой! — крикнул я.
— В бой! — вопил Фойл. — Все в бой! Защищайте меня!
А сам продолжал убегать. Вот же трус, бросил своих людей на верную смерть. Я побежал следом. Но здесь слишком много врагов. Кто-то лёг на землю, целясь в меня из ручного пулемёта.
— Господин Громов! — охрана пыталась меня удержать. — Нужно уходить!
Я вырвался, но клановый парень, что держал меня за плечи, предпринял ещё попытку меня остановить. И получил пулю. По нам начали прицельно стрелять. Парень упал на землю и начал грести ногами.
Сейчас тут всех перестреляют.
— В укрытие! — приказал я, хватая раненого за шиворот и утаскивая за собой.
— Нужна поддержка! — крикнул адъютант в свой радионаушник.
Метель стихла, и связь вновь работала.
Мы понемногу отходили. Кто-то ещё из тех, кто закрывал меня телом, получил пулю. Нет, рисковать своими людьми я так глупо не буду. Трус уже сбежал, а эти пойдут за мной в самое пекло. И сдохнут. Я же забыл, что многие обещали за меня умереть.
Я схватил ещё одного раненого за ногу и потащил за собой пригибаясь. А два наших панцирников выдвинулась на помощь.
Пулемёты, установленные на корпусе и внутри, палили в сторону врага. Громко стрельнувшие пушки заставили пулемёт замолчать. Я оставил раненых и посмотрел, что там творится.
Одинокий силуэт Фойла бежал по белому полю. Метель почти стихла, видимость лучше, а зелёные сигнальные ракеты освещали всё.
Он уже далеко. Наблюдатель Хитланда размахивал руками, пытаясь заставить верные ему войска наступать. Но войска оценили всё по-своему. Завидев бегущего к ним Небожителя, они бросали оружие и убегали сами, впереди него. Остальные тоже не выдержали.
— Гоните их до самой границы! — приказал я.
Адъютант убрал руку от раненого плеча и приложил радионаушник плотнее.
— Приказано атаковать, — сказал он слабым голосом.
— А ты в госпиталь, — я показал на него.
Видимость улучшилась, насколько это возможно было в условиях ночи. Панцирники двинулись дальше вдоль берега, часть войск шли прямо по льду. Враг отступал по всем направлениям.
Но мы его будем преследовать долго и не дадим вернуться. Фойл сбежал. Теперь вопрос, когда он сунется. Или мне напасть первым? Я пока не знал. Ведь у меня ещё…
— Что ты делаешь? — вдруг раздался голос внутри головы.
Со мной говорил дух, они говорят именно так. Но этот голос я не знал, но смутно помнил, будто слышал его давным-давно.
— Ты же вызван для мести, помнишь?
По телу пошла слабость. Кажется, я понял, что сейчас будет. Я попытался призвать оружие. Оно не шло. Как в тот раз, когда Король-Спаситель пытался меня прикончить на озере. И чуть не сдох, потому что занимался далеко не своим делом. Ему тоже задали этот вопрос?
— Почему ты здесь? — спросил голос. — Разве им ты мстишь?
— Нет, — ответил я. — Если бы я не пришёл сюда, мы бы проиграли. Нас бы захватили, а меня убили. И тогда месть никогда бы не свершилась. И я здесь не только ради мести. Клану, тем, кто уцелел, нужна защита. Громовы и Климовы. Они уже не клан, они сильнее. Но их всё равно нужно защищать. А что до мести, она рано или поздно свершится.
Голос молчал. Исчезло странное ощущение присутствия в моей голове. Оружие вернулось в мои руки.
Я убедил этого духа. И я догадывался, кто это. И почему он так долго молчал.
Высшие офицеры моей армии уже столпились возле меня.
— С вами всё хорошо, господин Громов? — спросил седой генерал, с беспокойством глядя на меня.
— Да. Гоните их до границы. И на этот раз не пускайте к нам, если вернутся.
— После такого они вернутся нескоро, — сказал полковник, командир бронегруппы. — Панцирники оставить здесь?
— Новые отгони в столицу, старые пусть останутся. Если построим ещё, пришлю. А я уезжаю в Мардаград. Справитесь сами?
Офицера хором заверили меня, что да.
— Из Мардаграда только что прибыло послание, — сказал генерал. — Не знаю детали, но оно тревожное.
— А бывают другие? — я усмехнулся и проглядел поданый мне листок.
— Так мы же победили, — генерал засмеялся.
— Тоже верно. Я возвращаюсь. Дел ещё полно.