- Мы вернемся в Тицино завтра. Завтра ночью, - сказала я.
- Это невозможно! - воскликнул Базана.
- Нет ничего невозможного, - ответила я.
- Черт бы вас побрал! - сказал он и закричал, обращаясь к капитанам: Мы потерпели тяжелое поражение. Нас победили магией и силой оружия. Мы не можем больше сражаться. Нас слишком мало. Вся проклятая война с самого начала обречена на поражение! Вообще не надо было ее начинать. Нужно было дать Сарзане подойти к Изольде и разбить его там, на родной земле, в наших морях!
Одобрительные крики.
- А может, лучше, - ехидно сказала я, - просто сдаться без всяких сражений?
Ответом мне было мертвое молчание.
- Может быть, удастся заключить какое-нибудь соглашение с ним, нерешительно сказал Борну. - Мы могли бы предложить ему...
- Что предложить? - перебила я. - Ваших дочерей? Жен? Золото? Честь свою вы не можете предложить, потому что, судя по вашим словам, у вас ее нет.
Борну вцепился в рукоятку меча. Я услышала шорох за спиной. Это Локрис или другая лучница доставала стрелу из колчана. Я спустилась на одну ступеньку ниже.
- Ах, адмирал, вы только сейчас потянулись за мечом. Это хорошо, а то он ржавел в ножнах целый день.
- Это безумие, - сказал он, убирая руку с оружия.
- Да ну? Послушайте, вы все. Прислушайтесь к ветру. Разве он не усиливается с каждым часом? Вы что, думаете Сарзана и его союзник-архонт отпустили нас? Теперь, когда они выгнали нас в открытое море, с ослабленной волей, с сердцами, наполненными страхом, неужели они не воспользуются моментом, чтобы нанести окончательный удар? Думаете, они позволят вам вернуться домой, чтобы восстановить силы и снова напасть на них? Если вы в это верите - это и есть безумие!
Впрочем, не важно, что вы думаете. Вы - воины. Вы поклялись защищать Конию до последней капли крови. Те из вас, которые сдержали клятву и не потеряли своей чести, лежат на корме, зашитые в парусиновые мешки, с монетами во рту и чугуном, прикованным к ногам.
А остальные? Что вы сами о себе думаете? Сколькие из вас бежали, не выпустив ни одной стрелы, не метнув ни одного копья? Теперь вы должны выполнять мои приказы! Мы снова нападем на Сарзану. И на этот раз уничтожим его!
- Выполнять ваши приказы? Приказы женщины! Чужестранки! - с насмешкой выкрикнул Борну.
Я обернулась к Ксиа. Она вышла вперед.
- Я принцесса Ксиа Канара. Мой отец - член Совета очищения. Я говорю от его имени. Кто из вас не согласен с этим?
- Вы еще ребенок, принцесса, - ответил Борну. - Я не приносил вам клятвы.
- Но вы будете подчиняться мне. И я приказываю вам беспрекословно выполнять приказы капитана Антеро, которая лучше всех знает врага. Это признал даже Совет. Нам всем должно быть стыдно, что с самого начала ей не доверили командование экспедицией.
На меня это произвело впечатление - я проинструктировала Ксиа, что говорить, но последнюю фразу она включила в свою речь сама.
Борну хотел что-то сказать, но тут вперед выступил адмирал Базана.
- Адмирал, послушайте, обе женщины правы. Сегодня - несчастливый день, но мы должны отомстить. Я знаю, что не выше вас по званию, но вы должны подчиняться принцессе и капитану Антеро.
- Я адмирал Непеан Борну, и мой род сотни лет служил Конии. У меня тоже есть долг. И мой долг - в целости отвести в Конию оставшиеся корабли, где они будут участвовать в последней, самой важной битве. Чтобы я подчинялся вам, младшему по званию, чужестранке-волшебнице, которая освободила Сарзану и, может быть, сама сотрудничает с ним? Или я должен слушаться эту девчонку, которой чужестранка вскружила голову? Нет! Я отказываюсь.
- Я приказываю вам еще раз, адмирал. - Голос Ксиа был суров и повелителен не по годам.
- У меня есть долг, который для меня превыше всего.
- Принцесса, - сказала я, - я тоже клялась вашему Совету уничтожить Сарзану. Должна заявить, что слова этого человека - измена.
В толпе офицеров нарастал ропот. Несколько голов повернулись в сторону моей конструкции.
- Это не просто измена, это тягчайшее преступление, потому что он выступил против Совета очищения.
- Это измена, и он будет наказан, - заявила Ксиа.
Борну дико огляделся по сторонам. До того, как он успел опомниться или позвать кого-нибудь на помощь, я крикнула:
- Сержант Исмет!
Мои женщины с обнаженными мечами строем сошли по трапу, выставив вперед копья. Лучницы приготовились стрелять. Исмет и Дацис схватили Борну за руки, прежде чем он успел выхватить меч. На палубе среди офицеров раздались крики, кое-где засверкали мечи.
- Сержант! Повесить его!
Борну вскрикнул и принялся вырываться, но неудачно. Его мгновенно втащили по трапу на площадку к рубке, где стояло мое зловещее сооружение. Это была виселица, построенная на нашей галере. Мои плотники перевезли ее на флагман и установили. Предателя поставили на подножку. Веревка обвила шею Борну, ее перекинули через перекладину, свободная ее часть провисла до колен адмирала, ее подтянули, узел затянули у него за левым ухом.
Я оглянулась на принцессу. Ее губы были крепко сжаты.
- Казнить предателя, - твердо сказала она.
Сержант Исмет выбила подножку у Борну из-под ног, и он повис. Между завываниями ветра я услышала, как трещит его шея. Тело начало дергаться, потом бессильно обвисло и больше не шевелилось.
- Адмирал Борну умер позорной смертью предателя, - сказала я. - Любого, кто не подчинится мне, ждет та же участь. Вы будете подчиняться мне, - я повысила голос, - или, клянусь небом, я уничтожу всех, кто стоит на пути, даже если придется идти в бой с мертвецами на каждой рее.
Я не дала им времени прийти в себя.
- Теперь я хочу, чтобы все командиры подразделений прошли в каюту адмирала Базаны. Я отдам вам распоряжения, которые вы передадите остальным.
Больше я ничего не сказала, повернулась и пошла в каюту. Говорила я смело, но на самом деле внутри у меня все переворачивалось. Меня тошнило. Я не раз встречалась со страхом и паникой, но не в таких масштабах. Я раньше действовала во имя закона и даже участвовала в казни одной стражницы, которая оказалась убийцей и опозорила нас перед всем городом. Ее принесли в жертву в Каменном поцелуе, чтобы искупить грех. Но я никогда не видела такого повешения - без суда, защиты, апелляций.
Но это случилось, и это был единственный выход. В битве нет места колебаниям, и любое проявление слабости должно беспощадно уничтожаться, отсекаться, как пораженная гноем конечность, - или погибают все.
Я замечаю, писец слишком прилежно пишет и не поднимает глаз. Вот еще одна часть войны, о которой не рассказывают те, кто хочет забыть, что война - это смерть, а не боевые песни, знамена, парады и сверкание оружия на летнем солнце. Помни, что я сказала, писец, расскажи об этом своим сыновьям и дочерям, прежде чем они попадут в лапы вербовщика.
Я так же сурово говорила с командирами подразделений, отдала приказания, упомянув о шторме, грозящем нам. Капитан Ойрот подтвердил, что штормы в этих водах в это время года - неслыханное дело.
Теперь, когда тела Борну не было видно, у офицеров появилось время подумать. С неохотой они согласились, что Сарзана попытается прикончить нас с помощью магии и шансов спастись у нас так же мало, как если бы за нами гнался весь его флот.
- Хотя, в принципе, мы можем разделиться, - сказал один из них, - и плыть домой поодиночке, пусть этот негодяй гоняется за всеми нами раздельно.
Пока никто не успел обдумать это предложение, я предложила свой план. Завтра я пошлю на корабли своих представителей со схемой боя. Днем мы отправимся обратно в Тицино, проплывем мимо портовых городов в полной тьме и около полуночи тихо приблизимся к стоящим на якоре кораблям у пристани Тицино.
- Ночная атака? - хмуро сказал один офицер. - Наши люди не привыкли сражаться ночью.