Мы вышли из подъезда и быстренько пробежали до припаркованного рядом с домом лексуса (черного, подсознательно отметила я, значит, папин *у мамочки такой же, только стальной, они вместе покупали*).
— Кто это у нас? Неужели будущий труп? — ехидно вопросили под ухом.
Я не обращая внимания на выпад, скользнула в открытую дверь. И только потом обратила свой взор на водителя.
Кстати, что-то уж больно он стал, раскован в последнее время. Вот мне интересно, чья это заслуга. В то, что Андрей поменялся в положительную (для меня, а не для окружающих, ну, разве что найдется еще один людь, которому нравятся язвы) сторону, я не верила не то, чтобы из принципа, но просто от утверждения, такие как он, с бухты-барахты не меняются.
— Андрей, будь любезен, поторопись. Мы и так опаздываем.
Он тяжело вздохнул. Да, резко у меня меняется у утра настроение.
Кстати, давно хотела сказать.
— Олесь, пожалуйста, называй меня Снежанной. И дома тоже, а то я запутаюсь, окей?
— Угу, — она кивнула.
— Хи-хи-хи, — раздалось со стороны водителя, не я, конечно, понимаю, что смех продлевает жизнь и все такое, но, судя по вечным смешкам автолюбителя терпеть мне его ой как долго!
— Что? — раздраженное. Мое.
— А фамилия случайно не Королёва?
Это он на прозвище намекает? А вот и обломись, я покруче придумала!
— Нет, Зимина.
Всплеск смеха. А что такого? Хоть привидением не буду!
Голос водителя как отрезало.
— Что это с ним? — удивилась полукровка.
— Ангина? — наивное.
Впрочем, ну не говорить же ей, что эта тишина — последствие моего любимого заклинания немоты? В конце концов, это ничего не меняет.
Но вот насладиться поездкой мне не дали.
Минут через пять-шесть машина остановилась. Что автоматически снимало результаты волшебства.
Нет, конечно, ни криков, ни обиженных возгласов не было, видно ко всему человек привыкает.
— Зонтики хоть возьмите, — вздохнул водитель, протянув нам сии приспособления серебряного и черного цветов.
И, подождав пока мы не зайдем в здание, отправился восвояси, а именно, как я подозревала, досыпать дальше. Мда, мне бы так везло…
Закрыв, предварительно отряхнув на пороге, зонтик, я повесила его на руку и с любопытством осмотрелась. Похоже, звонок уже был, ведь в сравнительно небольшом для трехэтажного здания холе находилась только одна старушка, по-видимому, техничка.
— Девочки, вы, почему опаздываете? Урок уже минут десять как начался, — возмутилась она.
Я откликнулась только рассеянной улыбкой.
— А мы только собираемся здесь учиться, — пояснила за меня Олеся, старательно не замечая, как морщится, глядя на ее наряд, пожилая женщина.
— Простите, не подскажите, как пройти к директорской? — обратилась я к ней.
На меня посмотрели умиленные выцветшие глаза. Такое ощущение, что у всех я ассоциируюсь только с милым ребенком! Р-р-р-р…
— Второй этаж по левую от вас строну, до конца коридора. И не опаздывайте больше, ладно?
Я автоматически кивнула и, схватив за рукав Олесю, отправилась в указанном направлении.
А здесь не плохо.
Довольно усмехаюсь.
Я бы даже сказала уютненько. По-домашнему. По крайней мере, именно так на меня подействовали расставленные по коридору цветы, множество развешанных картин и плакатов, да еще и занавески на окнах и вместо лавочек, вполне приятные и аккуратные диванчики.
— Мне нравится! — тихонько проговорила рядом девушка, — Совершенно не похоже на мою прежнюю школу!
Я легонько улыбнулась, порадованная, что не у одной меня возникают такие мысли.
Как вдруг одна из дверей резко распахнулась, и оттуда вышел мужчина лет двадцати пяти приятной наружности, как видимо один из здешних учителей (что ж, надеюсь, он правда что-то знает, а не пришел сюда просто от армии закосить).
Он удивленно уставился на нас, изредка хлопая глазами. Молчание длилось минуты три, пока мне не надоело такое времяпровождение и я, пожав плечами, мол, ничем не могу вам помочь, не потащила Олесю дальше к уже видневшейся цели.
Внезапно, еще одна дверь распахнулась, явив нам женщину среднего возраста в бордово-коричневом костюме. Она целенаправленно дошла до нас, причем при ходьбе ее темные вьющиеся волосы слегка подпрыгивали, а отраженный в карих глазах свет ламп, казалось, выливался добротой и заботой.
— Снежанна Зимина? — обратилась она к… правильно, ко мне.
— Да, — я склонила голову, подтверждая, впрочем, не отрываясь от созерцания женщины, отчего она одобрительно улыбнулась.
— Я — Мария Константиновна, здешняя директриса. А это…? — она с любопытством покосилась на полукровку.
— Олеся Воронова, моя троюродная сестра.
— Понятно. Вы не возражаете пройти в мой кабинет?
Я легко передернула плечами, намекая, что совершенно не возражаем.
— Прекрасно. Попрошу за мной.
— Эй! Вы меня, конечно, простите, но это кто? — мужчина не культурно указал на нас пальцем.
— Думаю, с этого дня ваши ученицы, Георгий Иванович, — усмехнулась директриса.