Двое суток он тщательно ухаживал за прилично пострадавшим от взрыва Лансом, но тот был живуч, как кошка, и скоро Тэо пришлось позаботиться о том, чтобы гость не уполз, а потом и о том, чтобы не удрал.
Тэо приковал Лайтмена к стене с помощью цепей из титанового сплава, зная, что пленник может разогреть наручники до температуры, достаточной, чтобы потек обычный сплав. «На этот раз тебе не выбраться, Ланс», — было написано на железной морде Ментена.
Лайтмен понимал это и, постепенно приходя в себя, приходил в ужас. Правда, выражалось это лишь в том, что по утрам он приветствовал Тэо все более широкой и доброжелательной улыбкой.
Впрочем, Ментен продержал пришедшего в сознание Ланса прикованным к стене без воды и пищи не больше 2-х суток. То ли время поджимало, то ли он по-своему заботился о здоровье пленника, но тот даже не успел озвереть от скуки, когда узнал, наконец, что хочет от него Тео.
— Я так рад, что ты решил пожаловать ко мне в гости, junge, — сказал робот, имитируя улыбку. — Жаль, что мы не встретились раньше…
— Прости, но последние лет пять я не мог выбрать свободной минутки, чтобы потратить ее на ржавое железо вроде тебя, — улыбнулся ему в ответ Ланс. — Надеюсь, ты не в обиде, а то я, — он звякнул цепью, — почувствую себя не совсем уютно. Ты не в обиде, железо?
— Я не в обиде, — ответил Тэо, пораскинув мозгами. С чувством юмора у него было плохо и он долго обдумывал приколы и шутки. — За это время я успел изучить твои вкусы и могу побаловать гостя чем-нибудь пикантным. Хочешь? Ланс постарался пожать плечами. Кое-что ему удалось.
Бронированная дверь открылась, и биороботы втащили двух грязных голых парней в железных ошейниках с толстыми цепями. Парни долго огрызались, пока не учуяли запах Лайтмена. Они заскулили, в их глазах читался только голод. Ментен подошел к Лансу и одним движением сорвал с него рубашку.
— Хочешь стать пищей для собак? Люди-собаки заволновались и заскулили еще громче.
— Тебе не страшно, правда? — Тэо хитро улыбнулся.
Ланс и в самом деле неиспытавший ничего, кроме легкого недоумения, прикрыл глаза. Сделал вид, что ему стало скучно.
— Конечно, это не для тебя. Дверь снова открылась, и робот швырнул к ногам Лайтмена подростка. «Вот сволочь, — подумал Ланс. — Ты думаешь, что изучил меня, кретин?»
Тэо поднял руку, и роботы спустили людей-собак. Ланс закрыл глаза. Собаки бросились к мальчишке, но вдруг с воем покатились по бетонному полу. Ланс фыркнул. Убить робота на расстоянии он не мог, но психи все-таки были людьми, и это стоило бы учесть Тэо. Люди-собаки корчились в агонии.
— Бедняга, — сказал Ментен, глядя на подростка. — Ты избавил его от легкой смерти.
— Только не оскверняй мое зрение очередной неэстетичной сценой, — поморщился Лайтмен. Он делал вид что не напуган, а оскорблён. Тэо, перешагнув через пацана, встал перед пленником.
— Мастер красивых сцен? Ну, так поучи меня, — сказал он, протягивая железную руку к лицу Ланса. — Вот так, — он дотронулся до подбородка жертвы, и по его руке побежал электрический ток. Лайтмен вздрогнул.
— Не бойся, я не испорчу тебе внешность! — усмехнулся Тэо. — Кстати, я изучил и китайское искусство иглоукалывания. Вот здесь, — он коснулся искрящим пальцем руки Ланса. — Здесь! И вот здесь! Расположены особые болевые точки! Ты уже встречался с такой разновидностью боли, junge?
Ланс уже почти не слышал Ментена, с трудом улавливая какие-то звуки. Сознание он практически потерял, но особой боли в общем-то не было, так, неприятно малость. Психически-то он страдал, а вот с физикой сбоило. Тео следовало внимательнее читать отчеты, или в лаборатории СКР не успели зафиксировать это маленькое недоразумение? Тэо, похоже, понял, что что-то идет не так и убрал руку.
— Ничего ты не изучал, — подняв голову, прошептал Лайтмен, голос у него прерывался, но в целом, он уже почти восстановился. — Иначе не спутал бы иглу с паяльником.
Обделенный вниманием Тэо подросток спрятался за труп одного из людей-собак и с восхищением наблюдал теперь оттуда за Лайтменом. Лайт вдруг поднял голову и поймал его взгляд. Мальчишка оказался пухлым, симпатичным ребенком. Ланс чуть улыбнулся ему окровавленными губами — он сам не понял, каким образом рот его наполнился кровью. Может, Тэо использовал не только ток?
Тэо снова протянул к лицу Лайтмена руку, намереваясь продолжить пытку. Он размышлял, прикидывается ли Ланс, или ему в самом деле всё фиолетово.
Пацаненок вдруг осторожно потянул на себя конец длинной цепи от ошейника человека-собаки. Пальцы его дрожали, но не настолько, чтобы не удержать цепь.
«А ну, брось!»- мысленно приказал Ланс. Пацаненок вздрогнул, чуть не выронив цепь. «Ток, — сказал Лайтмен медленно от давящего на мозг электрического импульса — Тео таки поднес лапу к его лицу. — Это электрический ток! Тебя ударит током!»
Не совсем веря происходящему, паренек все-таки кивнул Лансу и обмотал конец цепи курткой.
«Кретин, — подумал Ланс, — мне ты все равно не поможешь! Лучше попробуй бежать! Попробуй открыть дверь!»
Пацан обернулся на глухую бетонную стену — нет, такую дверь, которую он даже не видит, ему не открыть. Он примерился. «Это же бессмысленно! Дурак!»
Цепь, лязгнув, опустилась на голову Тэо. Голубоватая вспышка прошла между ней и роботом. «Неужели?…» — подумал Ланс.
Но Ментен уже оправился от удара. Он медленно развернулся к мальчишке, и еще одна молния разрезала воздух. «Черт!» Пацан отлетел к стене. «Притворись мертвым! Ну!»
Мальчишка, не понимая Ланса, пытался вжаться в бетонную стену. Собрав последние силы, Ланс заставил его сознание погаснуть. и сам чуть было не провалился в темноту.
— Ты убил его? — удивился Ментен.
— О, я не хотел задевать твои чувства, — Ланс изобразил озабоченность. — Ты же не расстроился железяка, нет? Тэо с лязгом (видно, все-же какой-то блок закоротило) развернулся к нему.
— Кретин, — усмехнулся он. — У меня нет чувств.
— Ошибаешься, — Ланс тянул время, стараясь восстановить силы. — Чувства-то были… Просто у тебя в одном месте разошлись контакты. Хочешь, починю? Или вызовем телемастера?
Ментен снова протянул было руку к лицу Лайтмена, но вдруг отдернул и, круто развернувшись, пошел к уже открывающемуся в бетонной стене проему.
Робот так торопился, что открыл дверь, не прибегая к электронике, и Ланс уловил, как он это сделал.
Пацан у стены зашевелился. Только ржавая банка с ее консервной логикой могла подумать, что всё-таки Лайтмен может убить ребенка.
Салажонок потряс головой, сел и уставился на Лансс. Только сейчас Лайтмен заметил, какой он грязный. А одежда, похоже, еще и побывала в огне.
«Тебя как зовут, чучело? — мысленно спросил Ланс. — Рот закрой. Отвечай мозгами. Ну? Мише? Что за дурацкое имя?»
— Не Мише, а Мишель. Если хочешь — пусть Майк. «Не говори вслух!» Мишель заткнулся и захлопал глазами.
«Слушай внимательно! Сейчас я попробую открыть дверь. Заложит уши — не пугайся. И молчи!»
Ланс сосредоточился. Ментен только что открыл дверь с помощью ультразвукового сигнала. Сможет ли Лайтмен его повторить? Ему случалось смеха ради сбивать в воздухе летучих мышей, но серьезно он никогда не тренировался.
Ланс попробовал. Мишель зажал уши руками. Наконец, часть стены поползла в сторону.
«Беги! — приказал Лайтмен мальчишке. — Беги. Сколько смогу, я тебя прикрою. Если выберешься, позвони в полицию или еще куда, если это тебя успокоит. Учти — шансов мало — но здесь их нет совсем. Марш». Майк пошел к двери, оглядываясь на Лайтмена. «За меня не беспокойся. Мы с Тэо — старые друзья. Беги, Майк».
Ланс почти вытолкнул мальчишку и вернул стену на место. Оставив Лайтмена, Мишель понесся по коридору бегом. Пленник следил за ним, пока не почувствовал приближение Тэо.
— На этот раз Ментен, кажется, действительно поймал его, Эл.
— Да, безупречности работы твоих служб я удивляюсь уже не первый год.
— Ну, в конце концов, — ведь это мы воспитали его, — поизносившийся Тимоти Шерман закурил сигарету (что было недавней привычкой) и пнул ногой стул (так он снимал стресс никак не меньше 25 лет). — Он был одним из наших лучших агентов, а уж самым… э… нечеловекоподобным — точно. Что мы с ним только не делали — реакции у него не предсказуемые и всё тут. Даже Сигби не знал, что он может в нестандартной ситуации выкинуть. Я, кстати, до сих пор не уверен, что мы с тобой с ним сладим… — поморщился Шерман, и в глазных щелях Эла Мэдиссона возникла недобрая усмешка. Он-то как раз и не считал Тима своим партнером и был уверен, что «вместе» они с Лайтменом не сладят — это точно.
— Я сделаю из него идеальную машину, — сказал Эл Мэдиссон. «Разве что Ваше Убожество не сможет ей управлять». — Вот эти блоки, — он вынул стеклянный контейнер, — мы вживим непосредственно в мозг. Он, конечно, будет пытаться противостоять нашим командам, но тогда ты сможешь отключить его, как Ментена. Правда — лишь в крайнем случае, потому что включить снова будет гораздо сложнее. Основная же программа будет действовать на уровне стереотипов поведения, привычек, условных рефлексов и инстинктов, к сожалению, он так и останется не очень лояльным типом, но он будет любить делать то, что мы от него хотим. А главное, мы заменим ему часть памяти, и он будет считать, что все эти 4 года тихо и мирно работал на нас. Не забудь, что нужно будет обработать и его одногруппников, они могли быть в курсе, по крайней мере, один точно входил с ним в контакт.
— Я в курсе. А с лояльностью, значит, вопрос так и не решен? — снова поморщился Тим.