К концу мезолита, люди уже вполне осознают особенности кормовой территории, понимают повадки животных, знают в некоторой степени свойства растений и природных минералов. Появляется первый опыт лечения вывихов, нарывов, укусов змей и прочих подобных им травм – проводились даже первые хирургические операции, вроде удаления зубов, ампутаций конечностей.
В мыслительной и духовной сферах достижения были не менее впечатляющими.
Развивается искусство: свидетельством тому служат многочисленные рисунки людей, животных, растений. Скульптуры, в отличие от прежних палеолитических Венер с гипертрофированными вторичными половыми признаками, становятся более сложными, имеются даже изображения фантастических существ. Появляются зачатки пиктографии – прототипа рисуночного письма. Возникает музыка и танцы, использовавшиеся во время празднеств и ритуалов. Серьезно углубляются языческие религиозные представления.
Особенно заинтересовала нас возникновение (с нашей точки зрения – вроде бы совсем безосновательно) религиозных воззрений у человечества. Весьма быстро выяснилось, что это явление – одно из неучтенных следствий внесенных нами же в человеческое сознание адаптаций. Более того, мы выяснили, что в человеческой психике существует целый ряд свойств, побочным продуктом совокупности которых могли бы стать религиозные верования.
Мы уже упоминали о том, что сознание малыша настроено так, чтобы извлекать общую информацию об устройстве мира не столько из наблюдений за этим миром, сколько из общения со взрослыми. И при этом оказывается, что дети с большей готовностью верят тому, что сообщают им взрослые, чем своим собственным глазам – фактически дети готовы безоговорочно принять любую информацию об устройстве мира, которую им передают взрослые. То есть возникает идеальная питательная среда для появления и распространения всевозможных эгоистических фрагментов информации, своего рода «информационных вирусов», в том числе нелепых суеверий, бессмысленных ритуалов и так далее.
Вот еще: такая черта нашей психики, как умение мысленно вступать в «социальные отношения» с лицами, в данный момент отсутствующими. Да – без этого не смогли бы существовать большие организованные коллективы, ведь ну о каком порядке в обществе может идти речь, если люди выполняют свои обязанности только в присутствии вождя или родителя! То есть, способность поддерживать отношения с «идеальным образом» отсутствующего человека – полезнейшая адаптация, но у нее есть неизбежные побочные следствия. Среди них – такие распространенные явления, как реалистичные и эмоционально насыщенные «взаимоотношения» людей (особенно детей) с вымышленными персонажами, героями, умершими родственниками, воображаемыми друзьями. И отсюда до религиозных верований – один шаг.
Повторюсь еще раз: люди отличаются от других приматов способностью образовывать очень большие коллективы неродственных индивидуумов. И адаптация, позволяющая существование больших коллективов, в которых не все знают друг друга лично, заключается в способности подавать, распознавать и высоко ценить сложные, дорогостоящие и трудно подделываемые сигналы, смысл которых – «я свой», «я один из вас», «мне можно доверять». И религии, безусловно стали активно эксплуатировать это свойство психики для своего распространения. Не случайно во многих религиях придается большое значение самым «дорогостоящим», изнурительным ритуалам, а также верованиям, которые кажутся чуждыми и нелепыми представителям всех прочих религиозных групп. Часто считается доблестью верить во что-то особенно нелепое как раз потому, что в это так трудно поверить. Люди таким образом доказывают другим членам сообщества собственную лояльность и готовность следовать принятым в группе нормам невзирая ни на что. Более того: выживаемость религиозных общин напрямую зависит от строгости устава. Чем больше ограничений накладывает община на своих членов, чем более «дорогостоящие» ритуалы им приходилось выполнять, тем дольше она просуществует, поскольку изнурительные обряды, посты и иные подобные излишества, являются эффективными средствами убеждения окружающих в собственной лояльности, и поэтому община со строгим уставом надежно защищена от притворщиков и нахлебников. А это означает, что именно ритуалы и ограничения, а не какие-то другие аспекты религии, играют главную роль в обеспечении устойчивости общины. Но, если вы полагаете, что мы считали религию безусловным злом – окажетесь сильно неправы, поскольку как видите: определенные аспекты религиозного мышления сложились в качестве полезных адаптаций, направленных прежде всего на столь «благие» цели, как повышение сплоченности коллективов, на укрепления парохиального альтруизма внутри них. Религия активно способствует просоциальному поведению индивида – его верности общине, готовности жертвовать личными интересами (и даже жизнью) ради общества…
Да, и еще одно человеческое начинание стоит упоминания: образование первых, так называемых «жилых холмов» – отдаленных прообразов городов (площадью приблизительно два-четыре гектара, иногда около десяти гектаров) относится именно к периоду мезолита.
Неоли?т (греч. ???? — новый, ????? — камень) — новокаменный век, последняя стадия каменного века. Разные культуры вступили в этот период развития в разное время – на Ближнем Востоке, к примеру, неолит начался около 9500 лет до н. э.
Перво-наперво – в эпоху неолита кроманьоиды окончательно уступают место современным расам.
Главной породой обрабатываемого камня все еще оставался кремень. (Впрочем, широко использовались и костяные орудия труда.) Наиболее простым способом добычи кремния был его сбор на поверхности, чаще всего в речных долинах. Но с ростом населения и развитием хозяйства, естественно – количество орудий труда возрастало. А истощение кремниевых россыпей, привело к появлению более совершенного, но и более трудоемкого способа его добычи – разработка в шахтах. Так возникли зачатки горного дела.
В неолите все еще преобладают старые приемы обработки камня: техника двусторонней оббивки, скола, ретушь. Вместе с тем появляется также шлифование, пиление и заточка камня.
Продолжается совершенствование оружия: появляются крупные наконечники копий, костяные кинжалы, иногда снабженные кремневыми вкладышами. Такое оружие было способно поразить крупного зверя. Но есть и маленькие кремневые наконечники – для охоты на пушных зверей. В число ВАЖНЕЙШИХ орудий в неолите входит топор, ранее неизвестный. А топор, это целая технологическая революция – основной инструмент для постройки жилищ, загородей, загонов, а также изготовления плотов, лодок, саней, лыж. Появляются также каменные долота, стамески, тесла.
Значительным достижением стало изобретение ткачества, предпосылками к появлению которого служили ранее придуманные плетение рыболовных сетей и корзин.
Продолжает развиваться межплеменной обмен.
Из мирных изобретений неолита особенно интересно развитие культуры земледелия. Зародившаяся десять тысяч лет назад на Ближнем Востоке, она стремительно (всего за четыре-шесть тысячелетий) распространилась по Евразийскому континенту. Для неолита лесной зоны рыболовство становится одним из ведущих видов хозяйства. А активное рыболовство способствовало созданию определённых запасов, что в сочетании с охотой на зверя давало возможность жить на одном месте круглый год. Естественно, неолитические поселения располагались в основном поблизости от мест, обеспечивающих существование людей, – вблизи от рек, где ловили рыбу и охотились на птицу, вблизи от полей, где выращивались злаки, если племена уже занимались земледелием. А переход к оседлому образу жизни привёл к появлению керамики. И вообще, историческое изменение, которое произошло при переходе к неолиту, представляется современной археологией как неолитическая революция – переход от присваивающего хозяйствования к производящему.
В это время начинают строиться города[20]. При чем некоторые из них были хорошо укреплены, что говорит о существовании в то время организованных войн. И не удивительно – людей на планете становилось все больше, а планета Земля не так уж и велика, и удобных для жизни территорий на ней и того меньше, так что за их обладание племена начинают воевать. Соответственно стали появляться армии и профессиональные воины.
Началось разделение труда, формирование технологий, и как следствие этого – социальное расслоение между людьми. То есть, можно прямо сказать, что начало формирования древних цивилизаций связано с эпохой неолита.
Искусство. Наскальная живопись становится всё более условной. Это скорее торопливый рассказ, переданный средствами изобразительного искусства. Письменности ещё не было, а пробудившаяся мысль требовала к себе внимания. Нарисованные люди и животные делаются всё более схематичными, появляются условные изображения орудий и оружия, средств передвижения, геометрических фигур. И здесь: противостояние одной человеческой общности другому конгломерату – основная тема искусства нового каменного века.
Медный век:
металлургия, лошадь, колесо.
Медный век, медно-каменный век, халколит (от греч. ?????? «медь» + ????? «камень») или энеолит (от лат. aeneus «медный» + греч. ????? «камень») – эпоха в развитии человечества, переходный период от неолита (каменного века) к бронзовому веку.
Медный век приблизительно охватывает период 4 – 3 тысячелетия до н. э., но на некоторых территориях существует и дольше, а на некоторых отсутствует вовсе. Во времена энеолита были распространены медные орудия, но преобладали по-прежнему каменные.
Первое знакомство человека с медью произошло через самородки, которые принимали за камни и пытались обычным образом обработать, ударяя по ним другими камнями. От самородков куски не откалывались, но деформировались и им можно было придать необходимую форму – так появилась холодная ковка. Сплавлять медь с другими металлами для получения бронзы еще не умели, но в некоторых культурах самородки после ковки прогревали, что приводило к уничтожению межкристаллических связей, делающих металл хрупким. Низкое распространение меди в энеолите связано, в первую очередь, с недостаточным количеством самородков, а не с мягкостью металла – в регионах, где меди было много, она быстро стала вытеснять камень, поскольку несмотря на свою мягкость медь имела важное преимущество перед ним – медное орудие можно было починить, а каменное приходилось делать заново.
Древнейшие в мире металлические вещи найдены при раскопках в Анатолии. Жители неолитического селения Чайоню одними из первых начали эксперименты с самородной медью, а в Чатал-Гуюке около 6000 г. до нашей эры научились выплавлять медь из руды и начали применять ее для изготовления украшений.[21]
В Двуречье металл узнали в VI тысячелетии (самаррская культура), тогда же украшения из самородной меди появились в долине Инда (Мергарх). В Египте и на Балканском полуострове их делали в V тысячелетии (Рудна Глава). К началу IV тысячелетия до н. э. медные изделия вошли в обиход культур Восточной Европы. На Дальнем Востоке изделия из меди появились в V – IV тысячелетиях до н.э. (культура Хуншань, Мацзяяо).
С IV тысячелетия до н. э. медные и бронзовые орудия труда начали вытеснять каменные.
Бронзовый век:
Место и время открытия способов получения бронзы достоверно неизвестно даже нам. Мы предполагаем, что бронза была почти одновременно открыта в нескольких местах. Самые ранние бронзовые изделия с примесями олова были обнаружены в Ираке и Иране и датируются концом 4 тысячелетия д.н. э. Но современная археология приводит некоторые свидетельства и более раннего появления бронзы в Таиланде в 5-ом. тысячелетии д.н. э. Содержащие примеси мышьяка изделия из бронзы производились в Анатолии и по обе стороны Кавказа в раннем 3-ем. тысячелетии до н. э. А некоторые бронзовые изделия майкопской культуры датируются ещё серединой 4-го тысячелетия д.н. э.
Именно с началом бронзового века оформились и начали активно взаимодействовать два блока человеческих сообществ Евразии. Южнее центрального складчатого горного пояса (Саяно-Алтай – Памир и Тянь-шань – Кавказ – Карпаты – Альпы) сформировались общества со сложной социальной структурой, хозяйством, основанном на земледелии в комплексе с животноводством, здесь появились города, письменность, государства. Севернее, в Евразийской степи сформировались воинственные общества подвижных скотоводов.
Все вышеперечисленные скучные справочные сведения из истории человечества я упомянул вкратце для того, что бы вы поняли одну простую вещь:
МЫ ПРИШЛИ ОТНЮДЬ НЕ НА ПУСТОЕ МЕСТО. Миром правили сложные, тысячелетиями складывавшиеся культуры, за столь долгое время существование приобретшие огромную устойчивость к внешним воздействиям и немалый инерционный потенциал. И главной сложностью для нас было не столько способность возглавить эти культуры (точнее – государственные образования, ими порожденные), сколько возможность переломить эту накопленную инерцию, направить развитие этих культур по нужному нам пути. При чем силовой метод воздействия не годился.
Силой принудить человечество следовать выбранному нами пути… привлекательно, но почти не осуществимо. При том, что использование тяжелого оружия в Солнечной Системе было невозможно, это было и просто нерационально – нас было слишком мало, и этим немногим, в случае вооруженного конфликта, предстояло бы противостоять всему человечеству, пусть (по нашим меркам) безоружному, но весьма многочисленному. После этого столкновения, любые наши преобразующие усилия просто растворились бы во враждебной человеческой массе.
А вот мирный путь влияния был много более перспективным. Миром правят идеи… А в те грубые времена (в отличие от нынешних, в которых распространение идей – прерогатива СМИ) единственными не сиюминутными проводниками идей были не светские правители (как правило, срок жизни преобразований ими проведенных – одно правление), а религиозные культы, обладавшие действительно ДОЛГОЙ ВОЛЕЙ, растянутой на века. Правда, при том, что мы собирались менять самои устои миропорядка, просто возглавить жречество ведущих религиозных культов было недостаточно. Для тех серьезных изменений, что мы запланировали, да еще в исторически короткие сроки – наш авторитет и в жреческой среде, и среди паствы должен был быть непререкаем. Но, при нашем подавляющем технологическом превосходстве над человечеством, и эта задача была вполне разрешима. Предполагалось сделать божественные сущности, которым поклонялось человечество, более материальными, человекообразными, фигурально выражаясь – впустить их в мир, а потом надеть на себя их личины, и так возглавить крупнейшие религиозные культы планеты. Но и богов на этой планете, как оказалось, было слишком много, и нас оставалось чересчур мало, что бы притвориться каждым местным кумиром. Да еще и, при неправильном выборе места приложения усилий, мы рисковали остаться ни с чем: постоянные войны, которые человечество вело само с собой, стирало культы ничуть не менее надежно, чем светские властные центры. Так что нам пришлось крепко подумать, прежде чем поддержать те или иные политические и культурные центры, оказывавшие влияние на развитие значительной части прилегавшей к ним ойкумены. И уже через них, опосредованно, влиять на развитие остального мира.
Поговорка про неразумность ношения всех яиц в одной корзине, родилась конечно намного позже… но, весьма здравомыслящие существа, мы безусловно полагали неразумным сосредотачивать свои усилия в одной точке – но ведь нужен был и пилотный проект, на котором имело смысл отработать как методику захвата власти, так и выявить возможные ловушки, подстерегающие нас на избранном пути.
Первыми образованиями, подвергшимися нашему влиянию были Древний Египет и конгломерат городов-государств и мелких царств Двуречья Тигра и Евфрата (современные историки именуют это образование, растянутое в пространстве и времени, Вавилоно-ассириской культурой).
«Древний Египет – одна из древнейших цивилизаций, возникшая на северо-востоке африканского континента вдоль нижнего течения Нила, где сегодня располагается современное государство Египет. Создание цивилизации относится к концу 4-го тысячелетия до н. э. – времени политического объединения Верхнего и Нижнего Египта под властью первых фараонов. Её развитие продолжалось в течение следующих трёх тысячелетий, в которых несколько устойчивых царств чередовались с периодами относительной нестабильности, известными как переходные периоды.
Успех древнеегипетской цивилизации в большой степени явился результатом её способности адаптироваться к условиям речной долины Нила. Регулярные ежегодные разливы, удобряющие почву плодородным илом, и организация ирригационной системы земледелия позволяли производить зерновые культуры в избыточном количестве, обеспечивавшем социальное и культурное развитие. Концентрация людских и материальных ресурсов в руках администрации способствовала поддержанию ирригационной сети, коллективному монументальному строительству, раннему развитию оригинальной системы письма, торговле с окружающими регионами, появлению регулярной армии для защиты от иностранных врагов и утверждения египетского господства. Принуждающей и организующей силой этой деятельности был хорошо развитый бюрократический аппарат из лучших писцов, религиозных лидеров и администраторов во главе с фараоном, являющийся гарантом кооперации и единства египетского народа, в контексте сложной системы религиозных верований.
В числе достижений древних египтян были горнодобывающее дело, полевая геодезия и строительная техника, использовавшиеся в сооружении монументальных пирамид, храмов и обелисков; математика, практическая медицина, ирригация, сельское хозяйство, кораблестроение, египетский фаянс, технология производства стекла, новые формы в литературе и самый древний известный мирный договор. Египет оставил долговечное наследие. Его искусство и архитектура широко копировались, а его древности вывозились во все уголки мира. Его монументальные руины вдохновляли воображение путешественников и писателей в течение многих столетий.
Своего высшего расцвета Древний Египет достиг во времена Нового царства (XVI - XI вв. до н.э.), после которого начался постепенный закат…» – так, или схоже, описывают Древний Египет современные энциклопедии. Что же касается реальности...
Для зарождения и развития научной мысли нужна определенная среда, некое сообщество людей, обладающих достаточным количеством свободного от поиска средств к пропитанию, временем, чьим основным (и любимым) занятием было бы поиск истины, в самом широком смысле этого слова.
Нам не доступен был экстенсивный путь развития науки (которым как раз и следуют современные цивилизации): увеличение количества населения, для увеличения вероятности рождения одаренных индивидов, и создание условий, возможностей и (главное) стимулов для того, что бы эти одаренности шли именно в науку. Но – количество научных дисциплин растет, научное мировоззрение усложняется, и хотя, накопленной человеческой массы пока хватает, что бы хоть как-то удовлетворять кадровый голод – по моему мнению – уже пришло время задуматься о селекции, что бы увеличить процент «выхода» гениев из основной человеческой массы. Впрочем, современно человечество, в большинстве своем, насквозь религиозно, считает себя божественным творением, чем-то исключительным, стоящим над миром животных, и никогда не согласится на столь откровенную евгенику. А, уж в более «просвещенном» «демократическом» обществе, открытая евгеника невозможна в принципе. Основная масса населения (которой каждый день вещают об их величии и исключительности) ни за что не захочет ощущать себя подобием скота. А власть имущие, как бы зависящие от электората (реальность говорит нам иное), не спешат промывать мозги населению в этом направлении, поскольку появление новых успешных особей может стать угрозой благополучию их собственных детей. Человечеству нужно пережить слишком сильные потрясения, что бы согласиться на Евгенику. Впрочем, не обращайте внимание, это так, праздные бредни одного, отдельно взятого инопланетянина. Так вот – экстенсивный путь развития нам не был доступен. При практиковавшемся в те времена уровне медицинского обслуживания (пребывающем в зачаточном состоянии), увеличение человеческой массы было делом чрезвычайно затруднительным. Повышение, с наше помощью, качества медицинского обслуживания, без комплекса иных мер, дало бы только временный эффект. При существовавшем примитивном уровне хозяйствования, и при чрезвычайно неэффективном природопользовании, каковое вели наши подопечные, увеличение численности населения привело бы к быстрому разрушению среды обитания, и как следствию – жесточайшему голоду, за тем – эпидемиям, пришедшими в ослабленную бескормицей страну. И, как итог: гибели ослабевшей цивилизации, под натиском конкурирующих культур, либо орд дикарей. А даже наших немалых возможностей было недостаточно, что бы существенно улучшить благополучие целой страны. Да мы обладали довольно обширными ресурсами: для нас, малого количества инопланетян – так просто бесконечными. Но уже для обеспечения десяти тысяч особей – их было маловато, а для ста тысяч, и, тем более – миллионов, их количество было просто мизерно. Так что эпидемии, голод, и потом и войны еще очень долго оставались весьма эффективными регуляторами численности населения.
Но! Как перед единовластными и абсолютными правителями человечества, перед нами был открыт путь селекции и (ограниченно) генетической модификации. Кроме того, располагая неплохими транспортными возможностями, мы могли изымать из подконтрольных нам племен и народов самых перспективных индивидов, что бы воспитывать их в необходимом нам ключе, и обучать по нужной программе. Таким образом и возникла идея храмовых школ, где под присмотром и защитой религиозных служителей, одаренные люди свободно могли бы заниматься наукой. Таким образом под сенью религии и должно было зародиться научное сообщество, способное не толко удерживать минимально допустимый для выживания уровень знаний, но и готовое к генерации свежих идей, и построению новых концепций.
«Вавилоно-ассирийская культура, культура народов, населявших в древности, в 4-1-м тыс. до н. э., Месопотамию – Двуречье Тигра и Евфрата (территория современного Ирака), — шумеров и аккадцев, вавилонян и ассирийцев, создавших крупные государства — Шумер, Аккад, Вавилонию и Ассирию, характеризуется относительно высоким уровнем науки, литературы и искусства, с одной стороны, и преобладанием религиозной идеологии — с другой.
Древнейшая культура Месопотамии — шумеро-аккадская (от названия двух частей территории, северной и южной). Самым старым городом нашей планеты считается шумерский Ур, время расцвета которого некоторые ученые относят к 3800-3700 году до нашей эры. Не намного моложе его древний шумерский Урук, Шуруппак.
Множество источников свидетельствуют о высоких астрономических и математических достижениях шумеров, их строительном искусстве (именно шумеры построили первую в мире ступенчатую пирамиду). Они авторы древнейшего календаря, рецептурного справочника, библиотечного каталога. Однако, пожалуй, самым весомым вкладом древнего Шумера в мировую культуру является «Сказание о Гильгамеше» («все видевшем») – древнейшая на земле эпическая поэма. Герой поэмы, получеловек-полубог, борясь с многочисленными опасностями и врагами, побеждая их, познает смысл жизни и радость бытия, узнает (впервые в мире!) горечь потери друга и бесповоротность смерти. Записанная клинописью, которая была общей системой письменности для говоривших на разных языках народов Месопотамии, поэма о Гильгамеше является великим памятником и культуры Древнего Вавилона[22]. Вавилонское (собственно, Древневавилонское) царство объединило север и юг – области Шумера и Аккада, став наследником культуры древних шумеров. Город Вавилон достиг вершины величия, когда царь Хаммурапи (правил в 1792—1750 г до н. э.) сделал его столицей своего царства. Хаммурапи прославился как автор первого в мире свода законов (откуда до нас дошли, например, выражение «око за око, зуб за зуб»). История культур Междуречья дает пример противоположного Египту типа культурного процесса, а именно: интенсивного взаимовлияния, культурного наследования, заимствований и преемственности.
Вавилоняне внесли в мировую культуру позиционную систему чисел, точную систему измерения времени, они первыми разделили час на 60 минут, а минуту на 60 секунд, научились измерять площадь геометрических фигур, отличать звезды от планет и посвятили каждый день ими же «изобретенной» семидневной недели отдельному божеству (следы этой традиции сохранились в названиях дней недели в романских языках). Оставили вавилоняне потомкам и астрологию, науку о предполагаемой связи человеческих судеб с расположением небесных светил. И это далеко не полное перечисление наследия вавилонской культуры в нашей повседневности»
– Здесь мы затеяли иной эксперимент, игры пока еще не в демократию – нет. Но «царь» в древнем мире, в отличие от фараона либо диктатора, должность хоть и пожизненная, но – выборная. На царство избирали! Да и геополитическое размещение Междуречья, его расположение на пересечении караванных путей, давало возможность местной аристократии узнавать опыт, наработанный в иных землях и другими правителями, объединять его с собственными изысканиями, и в случае удачного исхода подобного смешения, применять получившийся гибрид на своих землях. То есть, в отличие от Египта, в котором мы практиковали жесткую, закрытую (за редким исключением) для посторонних кастовую систему, на землях Двуречья Тигра и Евфрата мы позволили развиться более гибкой структуре власти, предусматривающей, конечно наличие аристократии – но аристократии, откровенно жаждущей (любыми путями) увеличения влияния в кругу себе подобных, активно конкурирующей в собственной среде, и потому не только открытой для внешнего влияния, но и активно ищущей как новых свершений, так и новых знаний.
Если в приведении двух вышеупомянутых культур к нужным нам образцам, я принимал некоторое участие (хотя бы на начальных этапах работы), то о следующих двух проектах я слышал только мельком, и не знаю в подробностях особенностей ведшихся там преобразований. Только общие сведения – без частностей: