- Я хочу вас предупредить, учитель. Идут слухи.
- Как, уже?
- Очень много зависит от того, как вы начнете. Мариана Бердвуд сказала мне, что вы поощряете хулиганство в школе.
- Не может быть.
- Ее Этель ей это сказала.
Я не помнил лица Этель Бердвуд, но по списку она была одной из старших девочек, пятнадцати лет.
- И что же она сказала?
- Это Фенни Бэйт. Правда, что он подрался с другим мальчишкой прямо у вас перед носом?
- Я с ним поговорил.
- "Поговорил"? Говорить тут без толку. Почему вы не применили розгу?
- У меня ее нет, - признался я.
Вот теперь она действительно удивилась.
- Но так нельзя! Их обязательно нужно пороть. Одного-двух каждый день. А Фенни Бэйта особенно.
- Почему его?
- Он испорченный.
- Я вижу, что он несчастный, неграмотный, быть может, больной, но не вижу, что он испорченный.
- Испорченный. Другие дети боятся его. Если вы будете применять тут свои идеи, вам придется оставить школу. Не только дети ждут, что вы будете пользоваться розгой. Послушайте моего совета, я желаю вам добра. Без розги нет учения.
- Но почему Фенни стал таким? - спросил я, игнорируя ее заключительный афоризм. - Может, ему нужна помощь, а не наказание?
- Розга, вот что ему нужно. Он не просто испорченный - он сама испорченность. Вам нужно утихомирить его обязательно. Послушайте моего совета, - с этими словами она вышла, и я даже не успел спросить ее о человеке, которого я видел на дороге.
(Тут Милли Шиэн отложила поднос, который якобы чистила, бросила тревожный взгляд на окно, чтобы убедиться, что шторы задернуты, и встала прикрыть дверь. Сирс, прервав историю, увидел, что дверь со скрипом приоткрылась).
Aeaaa 3
Nирс Джеймс, думая о том, что Милли слушает их с каждым разом более открыто, ничего не знал о том, что случилось в городе в тот день и роковым образом повлияло на их жизнь. Само по себе событие было малопримечательным - в город приехала молодая женщина, которая сошла с автобуса на углу у библиотеки и оглянулась вокруг, словно любуясь давно знакомыми местами. Глядя на нее, на ее улыбку, на ее темные волосы и длинное дорогое пальто, можно было подумать, что она вернулась на родину, но родину, которая была не очень ласкова к ней. В улыбке присутствовала некая мстительность. Милли Шиэн, увидев ее по пути в магазин, подумала, что где-то уже видела ее. То же показалось и Стелле Готорн, сидящей за столиком кафе. Она посмотрела вслед незнакомке, и ее спутник, профессор антропологии Гарольд Симе, заметил:
- Одна красивая женщина всегда смотрит на другую с завистью. Но за тобой я этого не замечал.
- А ты думаешь, она красивая?
- Сказав "нет", я бы солгал.
- Ну ладно, если я тоже красивая, то все в порядке, - ока улыбнулась Симсу, который был на двадцать лет моложе ее, и посмотрела вслед незнакомке, исчезнувшей за дверью отеля Арчера.
- Если все в порядке, то что ты на нее так смотришь?
- О, просто.., просто так. С такими женщинами нужно сидеть в кафе, а не с подкрашенными развалюхами вроде меня.
- Ну ладно, - Симе пытался взять под столом ее руку, но Стелла вырвала ее быстрым движением. Она терпеть не могла, когда ее лапали в общественных местах, и ей вдруг захотелось закатить Симсу хорошую пощечину.
- Стелла, ты что?
- Ничего. Почему бы тебе не вернуться к своим милым студенточкам?
В это время молодая женщина вошла в отель. Миссис Харди, владевшая им вместе с сыном после смерти мужа, вышла к ней из своего офиса.
- Что вам угодно? - спросила она, тут же подумав: "Вот от кого Джима нужно держать подальше".
- Мне нужна комната с ванной, - ответила женщина. - Я поживу у вас, пока не подыщу квартиру в городе.
- Как замечательно! Вы приехали в Милберн? Это просто чудесно. Милые молодые люди, как мой Джим, только и мечтают сбежать отсюда в Нью-Йорк. Вы оттуда приехали?
- Я там жила. Но кое-кто из моей семьи жил у вас в городе.
- Вот наши правила, а вот журнал - сказала миссис Харди. - У нас очень хороший тихий отель, никакого шума по ночам, совсем как пансион, только с гостиничным обслуживанием, - женщина кивнула, заполняя журнал. - Хочу предупредить: никакого диско и, извините, никаких мужчин у вас в комнате после одиннадцати.
- Хорошо, - женщина вернула журнал миссис Харди, которая прочитала: "Анна Мостин" и нью-йоркский адрес.
- Чудесно, а то, вы знаете, эти современные девушки... - начала миссис Харди и осеклась, взглянув в спокойные голубые глаза посетительницы.
Первой ее мыслью, почти рефлективной, было: "она же совсем холодная", и сразу потом: "за Джима можно не бояться".
- Анна! Какое красивое старомодное имя.
- Да. Миссис Харди, слегка обескураженная, позвонила в звонок, вызывая сына.
- Я действительно старомодна, - сказала женщина.
- Вы говорите, у вас были родные здесь?
- Да, только очень давно.
- Все равно я должна их знать.
- Не думаю. Здесь жила моя тетя. Ее звали Ева Галли.
Нет, вы не должны ее знать.
(Жена Рики, оставшись в кафе, внезапно всплеснула руками и воскликнула "Старею!". Она вспомнила, на кого похожа эта женщина. Официант, терзающийся сомнениями, стоит ли подавать ей счет после ухода джентльмена, вежливо переспросил: "Что?" "Ничего, болван! - отрезала она. - Стойте! Дайте сюда счет".)