- Так что мы будем делать? - спросил Питер. Харди сделал еще глоток, и его наконец проняло. Огни задрожали и раздвоились, и он затряс головой, собирая их воедино.
- О, мы будем подглядывать за одной леди, - Джим снова прильнул к бутылке, проливая бурбон на подбородок.
- Подглядывать за леди?
- Ну не за мужчиной же, осел! Не нравится - можешь прыгать.
- Это что, прятаться в кустах?
- Ну не совсем. Куда лучше.
- А кто это?
- Та сучка из отеля.
Питер еще больше сконфузился.
- Та, про которую ты говорил? Из Нью-Йорка?
- Ага, - Джим прогнал мимо отеля, не останавливаясь.
- Ты же говорил, что поимел ее.
- Я соврал. Что с того? По правде говоря, она не позволила мне даже дотронуться до себя. Я жалею, что вообще полез к ней. Она отшила меня, как мальчишку. Теперь мне хочется поглядеть, что она делает без меня.
Джим нагнулся и, не обращая внимания на дорогу, полез под сиденье. Оттуда он, улыбаясь, извлек телескоп в медной оправе.
- Клевая штука. Обошлась мне в шестьдесят баков в "Яблоке".
- Ух ты, - Питер наклонился. - Я такого еще не видел.
Через миг он понял, что машина остановилась.
- Слушай, зачем мы...
- Давай, бэби. Шевели задницей.
Питер открыл дверцу и вылез из машины. Над ними нависал темной громадой собор св. Михаила.
Парни стояли у бокового входа в собор.
- Ну и что теперь, вышибать дверь? Там же засов.
- Цыц, ты что забыл, что я работаю в отеле? - и Харди извлек из кармана связку ключей. В другой руке он держал телескоп и бутылку. - Иди пописай, пока я подберу ключ, - он поставил бутылку на ступени, а сам нагнулся к замку.
Питер побрел вдоль стены собора. С этой стороны он больше напоминал тюрьму. Питер помочился на серые камни, потом оперся о стену, постоял, будто в раздумье, и его вырвало. Он уже думал идти домой, когда Джим позвал:
- Кларабель, иди-ка сюда!
Он повернулся. Джим, ухмыляясь, махал ему бутылкой. Он напоминал горгулю на фасаде собора.
- Нет.
- Иди. Или ты не мужик?
Питер нерешительно подошел, и Джим втолкнул его в дверь.
Внутри собора было холодно и темно, как под водой. Питер остановился, слыша позади ругательства Джима, - тот уронил телескоп.
- Эй, возьми, - телескоп ткнулся в руку Питера. Шаги Харди стали удаляться, гулко разносясь по кирпичному полу.
- Пошли.
Питер сделал шаг и налетел на что-то вроде скамейки.
- Тише, болван!
- Я ничего не вижу.
- Черт! Иди сюда, - в темноте что-то шевельнулось, и Питер осторожно пошел в ту сторону.
- Видишь ступеньки? Нам туда. Там какой-то балкон.
- Ты уже был здесь?
- Конечно. Я тут пару раз трахал Пенни. На скамейке. Ей плевать, она же не католичка.
Глаза Питера привыкли к темноте, и он смог разглядеть убранство собора, где он никогда раньше не был. Он был намного больше белого домика, где его родители проводили по часу на Пасху и Рождество. Огромные колонны уносились наверх; алтарная завеса тускло светилась, как призрак. Он рыгнул, чувствуя во рту вкус рвоты. Ступени, ведущие наверх, были широкими, но невысокими.
- Мы поднимемся туда и увидим площадь. Туда выходят ее окна, понимаешь? В телескоп мы все увидим.
- Чушь какая-то.
- Потом объясню. А сейчас пошли, - Джим быстро пошел вверх. - А-а, да. Тебе нужна сигарета, - он улыбнулся и сунул Питеру сигарету из пачки. Дым странно смягчил вкус рвоты, сделав его опять похожим на вкус пива. Немного придя в себя, Питер медленно пошел следом за Джимом.
Они выбрались на узкую галерею, опоясывающую фасад собора. Окно с широким каменным подоконником выходило на площадь. Когда Питер подошел, Джим уже сидел на подоконнике, задумчиво глядя вниз.
- Веришь ли, на этом самом месте у нас с Пенни был клевый трах.
Он бросил на пол окурок.
- Бедняги, они никак не поймут, кто же здесь курит. Ну что, выпьем? - он поднял бутылку.
Питер покачал головой и протянул ему телескоп.
- Ладно, мы здесь. Давай говори.