- Конечно.
- Ладно. Иди поговори с гостями. Твоя мать просто счастлива. Рад снова видеть ее такой. .
- Да, - Питер пошел в комнату, захватив поднос с пирожными.
Мать действительно выглядела счастливой, порхая вокруг стола в облаках сигаретного дыма с блюдом оливок.
- Они говорят, что Милберн может оказаться совсем отрезанным, - сказала Стелла Готорн громче остальных, что сразу прекратило беседу. - У нас только один снегоочиститель, а силы графства заняты на дорогах.
- Да еще кто на нем работает, - заметил Лу Прайс. - Омар Норрис большую часть времени слишком пьян, чтобы убирать снег.
- О нет, Лу, он сегодня уже два раза проезжал мимо нас! - мать так защищала Омара Норриса, что Питер заподозрил, что она волнуется. К тому же она то и дело поглядывала на дверь.
- Должно быть, он спит в гараже или в старых вагонах на станции. В таком состоянии он скорее раздавит чью-нибудь машину, чем вычистит улицы.
Прозвенел звонок, и мать едва не уронила бокал.
- Я открою, - Питер пошел к двери.
Это оказался Сирс Джеймс. Его лицо под широкими полями шляпы было совсем белым. Потом он сказал "привет, Питер" и снова стал нормальным Сирсом Джеймсом.
Следующие полчаса Питер разносил пирожные, подливал напитки в бокалы и кое-как участвовал в разговоре (Сонни Венути, потрепав его по щеке, сказала: "Я знаю, тебе не терпится удрать из этого городишки в колледж, к девочкам, правда, Пит?") Когда он смотрел на мать, ее глаза всякий раз были устремлены на входную дверь. Лу Прайс громко говорил что-то о блестящем будущем сои Харлану Баутцу; миссис Баутц выслушивала советы Стеллы. Готорн по декорированию комнат ("говорю вам, розовое дерево лучше всего"); Эд Венути, Рики Готорн и его отец обсуждали в углу исчезновение Джима Харди. Питер вернулся на кухню, сел и ослабил галстук. Через пять минут зазвонил телефон.
- Уолт, я сама возьму, - крикнула мать.
Звонок смолк. Мать говорила из комнаты, где стоял телевизор. Питер смотрел на белый молчащий телефон. Может, это не ее.., может, это Джим Харди. "Не волнуйся, старик, я в "Яблоке". Он непроизвольно взял трубку.
Голос принадлежал Льюису Бенедикту.
- ... Нет, Кристина, я не могу приехать. У меня снег в шесть футов.
- Кто-то на линии, - сказала мать.
- Не глупи. И еще, Кристина, ты знаешь, что мне не стоит к вам приезжать.
- Пит?
Это ты слушаешь?
Питер затаил дыхание.
- Черт возьми, это ты? - голос матери зазвенел, как рожок.
- Кристина, извини. Останемся друзьями. Желаю тебе хорошо провести время.
- Нечего извиняться, - и мать повесила трубку. Питер тоже поспешно опустил свою.
Он сидел в шоке, не веря тому, что услышал. Шаги. Дверь кухни открылась. Он повернулся - перед ним стояла мать. Ее лицо было бледным.
- Ты подслушивал?
Он отвернулся к окну и застыл. Там белым пятном выделялось другое лицо, лицо мальчика. Он просяще улыбался, умолял впустить.
- А ну говори, маленький шпион!
Питер закричал, зажимая рот рукой, и закрыл глаза. Он чувствовал, как мать обнимает его; чувствовал ее слезы, наконец-то прорвавшиеся. Где-то вдалеке Сирс Джеймс говорил: "Да, Дон приехал сюда, чтобы вступить во владение домом и заодно помочь нам в некоторых изысканиях". Потом Сонни Венути спросила что-то неразборчивое, и Сирс ответил: "Это касается той исчезнувшей актрисы, мисс Мур". Еще какие-то голоса, удивленные и любопытствующие. Он отнял руку от рта.
- Прости, Питер.
- Я никому не скажу.
- Это не то.., не то, что ты думаешь.
- Я думал, может, это звонит Джим Харди.
Зазвонил звонок.
- Бедный мальчик, у тебя такой друг и такая психованная мать, - она поцеловала его в щеку. - Я заплакала тебе всю рубашку.
Еще звонок.
- Отец откроет. Давай немного успокоимся.
- Кто это? Ты приглашала кого-то?
- Наверное. Кто это еще может быть?
- Не знаю, - он снова взглянул в окно. Там никого не было, только их отражения, бледные, как огоньки свечей.
Она вытерла глаза.
- Иди к гостям, а я пока достану кассероль.
- Кто это?
- Это друг Сирса и Рики.
Он пошел к двери. В холле стоял писатель, племянник мистера Вандерли.
- Знаете, меня сейчас интересует взаимосвязь реальности и воображения. Вот скажите, вы слышали несколько дней назад далекую музыку, что-то вроде джаза?
- Да, - сказала Сонни Венути. - А что?
Питер застыл в проходе, глядя на писателя.
- Пит! - окликнул его отец. - Иди, я представлю тебе твою соседку за столом.