- Ну по тайнам. Быть может, он сможет помочь нам, - Сирс выглядел недовольным, но доктор не дал себя прервать, - нам ведь нужна помощь. Или я здесь единственный, кому снятся дурные сны? Рики! Ты всегда был честным.
- Не единственный, Джон.
- Я думаю, нет, - подтвердил Сирс, и Рики взглянул на него с удивлением. Сирс никогда не давал повода думать, что ему могут сниться дурные сны. - Ты имеешь в виду эту его книгу?
- Да, конечно. У него должен быть какой-то опыт.
- Я думал, что весь его опыт - умственная неустойчивость.
- Ага, как у нас, - мрачно сказал Джеффри. - У Эдварда были какие-то основания завещать племяннику дом. Я думаю, он хотел, чтобы Дональд приехал, если с ним что-нибудь случится. У него ведь было предчувствие. И вот что я еще думаю - я думаю, мы должны рассказать ему про Еву Галли.
- Рассказать бессвязную историю пятидесятилетней давности? Смешно.
- Она не становится смешной от своей бессвязности, - так же мрачно заметил доктор.
Рики увидел, как вздрогнул Льюис, когда Джеффри заговорил про Еву Галли. Рики знал, что за прошедшие пятьдесят лет никто из них не вспоминал о ней.
- Ты думаешь, что знаешь, что с ней случилось? - спросил доктор.
-- Слушай, зачем это нужно? - голос Льюиса чуть охрип. - Зачем все это ворошить?
- Затем, чтобы выяснить, что все-таки случилось с Эдвардом. Сожалею, если не смог вам это объяснить.
Сирс кивнул, и Рики показалось, что он видит на лице своего компаньона следы.., чего? Облегчения? Конечно, он не выражал это явно, но для Рики было сюрпризом, что он вообще способен на такие чувства.
- Я все же сомневаюсь, - сказал Сирс, - но если тебе от этого будет легче, мы можем написать племяннику Эдварда. Его адрес у нас есть, ведь так, Рики?
Рики кивнул.
- Но для демократизма предлагаю проголосовать. Что вы скажете по этому поводу? - он отхлебнул из бокала и обвел всех взглядом.
Все кивнули.
- Начнем с тебя, Джон.
- Конечно, да. Нужно вызвать его.
- Льюис!
Льюис пожал плечами.
- Мне все равно. Вызывайте, если хотите.
- Значит "да"?
- Да, да. Но я против того, чтобы копаться в деле Евы Галли.
- Рики?
Рики посмотрел на компаньона и увидел, что Сирс уже знает его мнение.
- Нет. Решительно нет. Я думаю, это ошибка.
- Хочешь, чтобы продолжалось то, что тянется уже целый год?
- Все меняется только к худшему.
- Помнишь как настоящий юрист, но плохой христианин. А я скажу "да", и нас большинство. Решение принято. Мы ему напишем.
- Я только думаю: вдруг он захочет продать дом? Ведь прошел уже год.
- Не создавай проблем. Захочет, так приедет еще быстрее.
- А почему ты уверен, что все не может измениться к худшему?
Сидя, как и каждый месяц в течение последних двадцати лет, в этом уютном кресле, Рики страстно желал, чтобы ничего не изменилось, чтобы они продолжали собираться. Глядя на них при тусклом свете лампы, слушая, как холодный ветер шумит в ветвях за окном, он желал только одного - продолжения. Они были его друзьями, он был как бы женат на них, как он перед этим думал о Сирее, и он боялся за них. Они выглядели такими взволнованными, словно для них не было ничего важнее плохих снов и страшных историй. Но он увидел полоску тени, пересекающую лоб Джона Джеффри, и подумал: "Джон скоро умрет". Эту интуицию не убили в нем все рассказанные за годы истории, и мысль словно пришла в его голову откуда-то извне, вместе с первым дуновением зимы.
- Решено, Рики, - сказал Сирс. - Мы не можем все время вариться в собственном соку. А теперь...
Он оглядел их, со значением потер руки и воскликнул:
- Теперь вернемся к повестке дня. Так кто у нас на очереди?
У Рики неожиданно все сдвинулось в голове, и, хотя он не готовился, прошлое неожиданно предстало так ясно - те восемнадцать часов далекого 45-го года, - что он сказал:
- Похоже, что я.
Глава 2
Двое уже ушли. Рики замешкался, сказав им, -что незачем спешить в такой холод. Льюис ответил: "Это живо разрумянило бы тебя, Рики", но доктор Джеффри просто кивнул. Действительно, для октября было очень холодно, достаточно холодно, чтобы выпал снег. Сидя в библиотеке, пока Сирс пошел за новой порцией выпивки, Рики слышал, как удаляется гудение машины Льюиса. У Льюиса был "моргай", пять лет назад привезенный из Англии, спортивный автомобиль, который нравился Рики. Но его брезентовый верх в такой вечер не спасал от холода. В такие нью-йоркские зимние вечера нужно что-то большее, чем маленький "моргай" Льюиса. Бедный Джон совсем замерзнет, пока Льюис довезет его домой на Монтгомери-стрит, к Милли Шиэн.
Милли сидит сейчас в полутьме в смотровой доктора, ожидая, когда повернется ключ в замке, чтобы помочь ему снять пальто и сварить чашку горячего шоколада. После этого Льюис поедет дальше за город, в леса, где стоит купленный им после возвращения дом.
Что бы ни делал Льюис в Испании, денег он оттуда привез достаточно.
Дом Рики стоял буквально за углом, в пяти минутах ходьбы, в былые дни они с Сирсом каждый день ходили на работу пешком. Теперь они гуляли только в теплую погоду. "Как Том и Джерри", говорила Стелла. Ирония относилась в первую очередь к Сирсу: Стелла его недолюбливала. Конечно, она никогда не показывала этого. Не могло быть и речи, чтобы она встречала мужа с горячим шоколадом; она ложилась спать, оставив свет только в верхнем холле. Само собой считалось, что, коль Рики засиделся у друзей, ему полагается шарить в темноте и натыкаться на модерновую мебель с острыми углами, купленную им по ее настоянию.
Сирс вернулся в комнату с двумя бокалами в руках и сигарой во рту.
- Сирс, - сказал Рики, - ты, должно быть, единственный, кто заставляет меня пожалеть, что я женат.
- Не трать на меня зависть. Я слишком старый и толстый.
- Ни то, ни другое, - Рики взял бокал. - Ты просто притворяешься.
- Но ты попал в точку. Ты не можешь никому сказать то, что говоришь мне. Если ты скажешь это твоей красавице, она вышибет из тебя мозги. А мне ты говоришь, потому что... - Сирс сделал паузу, и Рики показалось, что сейчас он скажет: