Безотчетно, я потянулась к тому, в ком всегда искала поддержку. Усиленное страхом беспокойство сделало свое дело, и я достучалась.
«Белочка?» — и столько удивления было в этом самом отклике Трея, что я немного опешила.
«С тобой все в порядке? — поинтересовалась, выделяя проскальзывающую в тоне брата запыханность, так словно я позвонила в неурочный час посреди тренировки или пылкого свидания. — Я тебя не отвлекаю?»
Меня ошпарило его эмоциями: досада, гнев, раздражение, тревога, злость. Мое желание пообщаться настолько несвоевременно, что вызывает столько недовольства? Ощущение одиночества вмиг затопило сердце и схлынуло, стоило услышать ответ:
«Разве, что совсем чуть-чуть».
А перед глазами возникает четкая картинка: Трей отражает атаку какой-то невиданной мной раньше огромной твари. Задевает, всаживая меч по рукоять между защитными пластинами. Довольный собой и ослепленный успехом он не видит, как ранее отсеченная конечность этой самой твари тянется к нему со спины.
«Сзади!» — ору я, не надеясь, что он услышит, поймет и правильно среагирует. Но отточенные годами инстинкты срабатывают безотказно, и как в замедленной съемке я вижу стремительный разворот Трея вокруг своей оси, поднятую вверх руку в защитном жесте и отблеск вытащенного из сапога кинжала. Секунда… И заговоренное оружие отражает атаку, не оставляя твари шансов.
«Спасибо, сестренка», — благодарит брат, одаривая меня белозубой улыбкой.
Улыбаюсь в ответ:
«Обращайся».
Струйка моей силы тянется к нему, вливается, насыщая. Я вдруг понимаю, что магический резерв Трея пуст, и моя магия стремится восполнить этот дисбаланс, так словно мы два сосуда соединенные между собой и ни один из нас не может оставаться пустым, если другой полон.
«Будь осторожен», — прошу я, разрывая связь.
Не хочу вешать на сражающегося брата мои проблемы. У него и своих монстров хватает. А это мой бой, и я сама со всем справлюсь и разберусь.
Миновав еще один небольшой коридор, замешкалась перед открытой дверью. Беззастенчиво пожав плечами, широко улыбнулась в ответ на задумчиво-проницательный взгляд застывшего возле двери магистра Ироама. Натянув маску невозмутимости на лицо, переступила через порог.
Кольцо правды действительно оказалось кольцом, ничем не примечательным, немного похожим на выбитую в каменном полу посредине огромной залы пентаграмму. Метра полтора в диаметре не больше.
Стоило мне шагнуть в него, как я оказалась зажата в тиски силы. Ни боли, ни какого-то особого дискомфорта я не ощущала. Зато было ощущение лифта, уносящегося вверх, когда силой созданного этим движением ветра тебя вжимает в поручни. И ты понимаешь, что вроде бы на тебя ничего не давит, но преодолеть эту невидимую преграду будет невозможно.
— Ваше имя, номер пять? — звучит первый вопрос.
И я теряюсь. Во-первых, я не вижу спрашивавшего. Во-вторых, это довольно неожиданно. А в-третьих… Какое из имен они имеют в виду? У меня их так много и все мои. Изабелла Фетисова? Имя, данное мне отцом в другом мире, пусть оно и не истинное, но все же мое — я никогда не откажусь от него. Ибьяндора арх СКайдемантл — истинное имя данное мне родителями еще до рождения? Но оно непривычно мне и незнакомо, хотя и от него я отказаться не могу. Трей объяснял мне, но я так до конца и не разобралась, как можно назвать того, кого еще нет и почему посвящать кого-то в тайны этого имени опасно. Изигардом арх СКайдемантл? Изьябелиндора арх Фетис? Или Изигард Шиэллос — имя, под которым я числюсь в академии? Все мои. Так какое назвать?
— Изигард Шиэллос, — выпаливаю я последний вариант, и меня окружает непроницаемой тьмой.
— Ложь! — грозно и требовательно укоряет вопрошающий и звучит это так, что не переживи я сотню-другую стычек на ковре у директора пансиона непременно бы покаялась и слезливо заверила б что больше так не буду.
Вскидываю глаза, надеясь отыскать допрашивающего меня магистра. Голос мне незнаком, так хоть полюбуюсь.
— И, тем не менее, это единственное имя, которое вы от меня услышите, — словно со стороны слышу я свой голос, а дальше произношу то, о чем даже не подозревала: — Свод Изрияна в целях безопасности и сохранения династий не предусматривает открытия истинного имени сторонним особам. Только с разрешения предтеч. У вас есть такое разрешение?
И если в начале этой пламенной речи я удивлена, то с каждым вырвавшимся из уст словом все четче осознаю присутствие брата.
«Трей, не мешай! Я и сама справлюсь!», — возмущаюсь я этим бесцеремонным вторжением. Это если он за меня говорить может, то, что дальше? Будет руками и ногами шевелить? А потом и вовсе тело займет? Мысль кажется абсурдной, дикой и пугающей.
«Ты первая начала!» — без грамма раскаяния отрезает брат.
Но подумать над этим категоричным утверждением не дает следующий вопрос:
— Что вы делали после выбора?
— Оправился в свою комнату.
— Один?
— Нет.
— Кто вас сопровождал?
Перечисляю имена, вспоминая, кто был со мной возле дверей.
«Развлекайся, сестренка. Не буду мешать. Да и у меня тут дельце нарисовалось», — усмехнулся Трей, где-то в середине перечисления и исчез из моей головы.
— Это все?
— Все, — и снова стены вспыхивают черным.
— Ложь! — шипит допросчик.
Пожимаю плечами, исправляя формулировку:
— Если не считать магических существ, то это все.
— Магиков? Кого именно?
— Фенира и цербера, — совершенно правдиво отвечаю я.
— Ах, вы тот самый….
И потекли бесконечные вопросы, перескакивающие с одного на другое. Иногда неожиданные, иногда удивительно предсказуемые. Не представившийся магистр с дотошным интересом ковырял все, что произошло вчера, выкручивая мной сказанное так, что впору было расплакаться. Или расхохотаться… Особенно, когда речь дошла до происшествия в душе.
— Вы приняли душ и отправились спать? — доверительным тоном, поощряя меня к откровенности, поинтересовался магистр.
— Да, — ответила я, думая, что такое незначительное событие как моя истерика к делу не имеет никакого отношения и вряд ли стоит упоминания.
Но черный дым взвился по сторонам, хмыкнула, признаваясь в том, в чем парни обычно даже под пытками не сознаются, мне же было все равно:
— Я немного порыдал перед сном.
Дым не исчез, все также клубился черными тучами, окутывая меня тьмой, и я, недовольно поморщившись, продолжила:
— Если быть точнее закатил истерику.
— По поводу?
Ох, и тут допросчики не знакомы с деликатностью, так и норовят грязными сапогами в душу влезть.
— День был сложный, — пожала плечами я, снизойдя до привычной отговорки, и черный дым окутал меня вновь — кольцо правды оказалось максималистом.
— Правду! — коротко потребовал магистр.
— Вспомнил отца, — дым посветлел, и я облегчено выдохнула.
Но следующий вопрос буквально выбил меня из колеи:
— И с вами никого не было?
— В моей комнате? В душе? Ваши намеки оскорбительны, магистр! — сверкнула глазами так грозно, что умей я убивать взглядом, он бы уже упал сраженный насмерть: — Формулируйте вопросы корректней, не забывайте про Свод.
Жаль, полного названия этого самого Свода вспомнить сразу не смогла, и звучало это в итоге не так угрожающе, как тогда, когда через меня вещал Трей. Да и четкой уверенности в том, что эти вопросы как-то регламентируются этим самым Сводом, у меня не было. Поэтому действовала по наитию и однажды слышанной от Трея фразе: «Пусть только попробует. За оскорбление принца полагается смертная казнь». Кажется, тогда мой брат украл на кухне все пироги, заготовленные для званого обеда, и раздал их детишкам-попрошайкам у ворот, чем и заслужил хороший нагоняй от наставника. Хотя этот магистр тоже может оказаться принцем, а, значит, мы с ним равны по привилегированности.
Чуть не застонала с досады.
— Сразу после истерики вы отправились спать? — тем временем, скрипнув от недовольства зубами, переформулировал вопрос магистр.
— Да. И уснул без задних ног, — обрадовалась я тому, что скользкий момент мы все же миновали, вылавировав почти без потерь.
Потому что, чем больше я отвечала, тем сильнее во мне крепла уверенность — про приход Джана не должен узнать никто. Ни братец, который сначала набьет принцу физиономию, а потом поржет. Ни преподаватели, которые непонятно как могут трактовать услышанное. Ни другие адепты — этим только дай повод для сплетен. Да, и самой мне делиться этой тайной ни с кем не хотелось. Это было сугубо моё, личное.
— Каких ног? — переспросил дознаватель.
Кажется, я в очередной раз прокололась.
— Тех, которыми вы ходите.
— А почему они задние?
— Ну, не передние же? — переспросила я, лихорадочно пытаясь выпутаться. — Вопросы по существу будут или я могу вернуться к занятиям?
— Что вы знаете про амулет Искажения?
— Ничего, — ответила, разводя руками, а дым… Он остался прозрачным.
— Можете идти, — милостиво отпустил меня невидимый дознаватель, и я уже сделала шаг из круга: — Хотя нет, подождите, — окликнул он меня и замолчал, выдерживая трагическую паузу. — Вы безошибочно отыскали место, где был амулет. Вы видели его раньше?
— Нет.
— Тогда как вам это удалось?
И тут я растерялась. Потому что совсем не представляла, что на это ответить. И еще меньше понимала, как своим ответом не выдать себя или Фокси.
Драгоценные секунды утекали. Сердце отчаянно колотилось в груди, тревожным набатом отсчитывая удары. Что сказать? Интуиция? А что тут знают про нее? Предчувствие? Могут решить, что это мой не выявленный дар и тогда.… Не знаю, что тогда, но покинуть это место хотелось как можно скорее. Сказать, что почувствовала пустоту? Признаться в своей наблюдательности? А вдруг спросят, откуда она у меня? Смогу ли я ускользнуть от допросов, не выдав своих тайн?
Я беспомощно хлопала глазами, уставившись в темное пятнышко на полу, перебирая и просчитывая варианты. Мне казалось, что я размышляю слишком долго, так много умозаключений и логических цепочек из вопросов и ответов выстроилось в моей голове, но сердце отбило второй удар. Третий…
— Я заметил небольшое отличие в том месте, — начала было я, понимая, что дальше тянуть нечего.
«Молчи! Амулет был невидим!» — предостерегающе прозвенел чей-то голос в голове.
— Что за отличие? — с легким придыханием спросил невидимый дознаватель.
— Пыль…
— Что? — он явно не ожидал услышать такой ответ.
— Пыль лежала неровным слоем, — уже увереннее произнесла я.
«Что ты мелешь? — крайне невежливо возмутился вторгшийся в мою голову незнакомец. — Тут на каждом углу бытовые самоочищающиеся артефакты. Пыли просто нет».
Упс.
— Вы же понимаете, — нагнав доверительности в свой тон, словно вопрошающий мой партнер в тайном заговоре, продолжила я: — пылинка тут, волосок там — ну и мерзость, — скорчила брезгливую физиономию заносчивого принца. Не знаю, что вышло, но я старалась.
— Но там не было пылинок! И тем более волосков!
— Вот, — я даже подняла указательный палец в привычном земном жесте. — Разве это не удивительно?
Повисла гнетущая тишина. Сгустилась, превращаясь в молочный коктейль томительного ожидания. Сердце гулко отсчитывало тревожные удары, пока громкий голос не произнес отрывисто:
— Идите!
Сделала шаг на негнущихся ногах. Почему-то именно от этого короткого «Идите!» стало страшно до дрожи. Или это последствия отката?
Еще один шаг. Ноги не слушались. Страх нарастал, перерастая в ужас. В груди звенела холодящая душу пустота, словно кто-то протянул руку и вырвал кусочек сердца. Потянул, выдергивая всю кровеносную систему. Больно. Невыносимо больно.
Шею кольнуло чем-то острым. Болезненные ощущения схлынули, притупились, словно все это происходило не со мной.
— Что с вами? — долетело глухо, как сквозь вату.
Сфокусировать зрение и увидеть того, кто спрашивает, никак не удавалось. Пошатнулась и непременно упала бы, но рядом буквально из пустоты материализовался незнакомец в черном плаще, подхватил, удерживая от падения, встревоженно всматриваясь в меня черными, как беззвездная ночь, глазами.
— Я тебя знаю, — сорвалось с языка прежде, чем я успела сдержать нечаянно признание.
Меня просверлили пристальным изучающим взглядом. Захотелось покаяться в том, что когда-то намазала парня в лагере зеленкой, отравила кашу гутталаксом и насыпала перца в трусы своему первому кавалеру.
— Командор! — громкий окрик выдернул меня из пустоты, в которую я уплывала: — Что с номером пять?
Ощутила себя на руках. Твердые мышцы обжигали через ткань и ощутимо напряглись в районе моих коленок и спины. Голова безвольно болталась. Меня куда-то несли. Возле искусанного уха что-то копошилось, издавая писклявые стрекочущие звуки.
— Где его магики?
— У источника.
— Позовите целителя. Срочно!
Странное тепло окутало меня, обволокло, пряча в защитный кокон, возвращая здравые мысли. Закрыла глаза, сдерживая рыдания, осознавая произошедшее.
— Целитель занят. Разведотряд попал в засаду, вернулось всего трое. Еле живыми.
Застонала, точно зная, что Трея среди них нет.
Он остался где-то там. Туда рвалось мое сердце, и утекала магия. Но этот мужчина перекрыл нашу связь, пережал соединяющую нас невидимую пуповину. И именно сейчас, когда брату так нужна моя помощь. Ненавижу!
В меня вдруг полились потоки уже знакомой мне магии. Попыталась открыть глаза, но удалось лишь немного приподнять налитые тяжестью веки. В раскрытую ладонь толкнулся влажный нос.
— Ты здесь, Эрик, — едва дрогнув уголками губ, улыбнулась своему трехголовому церберу.
«Какое человеческое имя», — промелькнувшая мысль была последней.