— Колин жив? — воскликнула она.
— Да, — ласковым голосом подтвердил Алистер, одновременно заметив еще женщин. — Его раны хорошо заживают. Не тревожься. О нем заботится Деклан.
От волнения Эдель прикрыла ладошкой рот, чтобы сдержать стон. Ее брат, ее любимый брат был цел и почти невредим.
Чувствуя, как ее тело трясется от страха, Монце подошла к Хуане и шепотом спросила:
— Это горцы?
Ее подруги кивнула и шепотом пошутила:
— Ай, детка… да. Думаю, что только что сбылась моя часть желания.
Пока его люди разглядывали трех женщин, испуганно таращившихся на них, Алистер, внушительных размеров мужчина с медно-рыжими волосами и светлыми глазами, почувствовав оживление Хуаны, улыбнулся.
— А это кто такие? — спросил он.
Убрав с лица волосы, Эдель подошла к девушкам и сказала:
— Это Синди, Пэрис и Норма. Мы вместе бежали от безжалостного Джона Килгана, и… и… мне бы хотелось взять их с собой в замок. Им нужен ночлег.
— Приветик! — закричала Хуана, маша руками и приветствуя хмуро глядящего на нее Алистера.
Подойдя к ним, рыжеволосый внимательно оглядел каждую. Судя по их грязному и оборванному виду, эти молодые женщины, как и Эдель, прошли через ад, и зацепившись глазами за невысокого роста девушку, которая помахала ему рукой, он произнес:
— Какая вы маленькая.
Услыхав это, Хуана улыбнулась и сладким голосом объяснила:
— Не маленькая, а миниатюрная.
В ответ на это горец рассмеялся.
— Кто вы такая? — глядя на нее сверху вниз поинтересовался он.
Взглянув на Монце и увидев, что та, кивает ей головой, разрешая ответить, Хуана вздохнула и с улыбкой сказала:
— Ну… я… меня зовут Пэрис… Пэрис Хилтон.
— Какое у вас странное имя, девушка.
— Правда, шикарное? — улыбнувшись, выпалила Хуана и пожала плечами.
Смешавшись, мужчина остановился перед ней и, наклонив голову на бок, спросил:
— Шикарное?! Что означает «шикарное»?
— Это значит, что это красивое имя. Разве тебе не нравится?
Оставив вопрос без ответа, рыжеволосый с явным интересом снова поинтересовался:
— А этот твой акцент, откуда он?
Убирая с лица темную челку, Хуана посмотрела ему прямо в глаза и со своей обычной непосредственностью, нисколько не испугавшись, ответила:
— Уф… мой акцент, как бы тебе объяснить? Послушай, детка…
— Детка? — снова спросил смутившийся воин.
— «Детка» — это такое ласкательное выражение, которое широко используется у меня на родине, — улыбнулась Хуана и продолжила. — Дело в том, что уроженцы Канар очень любят уменьшительно-ласкательные выражения. А что касается твоих вопросов… сейчас я живу в Лондоне, но родилась на Канарских островах, отсюда и мой мягкий акцент. А они…
«Боже, во что она ввязалась», — подумала Монце, и чтобы закончить эти безумные излияния, отвлекая внимание рыжеволосого великана, объяснила:
— Мы испанки.
— Испанки, — это было понятно и ему, и его товарищам, которые сразу же начали перешептываться.
Увидев замешательство на их лицах, Хулия подошла к подругам и, умирая от страха, прошептала:
— Мне кажется… кажется, что они, не задумываясь, перережут нам горло.
— Пожалуйста, не болтай глупостей, — тихо пробормотала Монце, испугавшись того, как глазели на них мужчины.
— Этот громила не понимает ничего из того, что мы говорим, это написано у него на лице, — простонала Хулия. — Если так будет продолжаться, мне кажется… кажется, этот тип собирается нас прикончить.
— Кстати о «прикончить», — усмехнулась Хуана, безо всякого страха глядя на рыжеволосого мужчину.
Но продолжить ей не удалось, Монце заставила ее замолчать и спросила:
— Как тебе в голову пришло нести всю эту чушь? Он решит, что мы сумасшедшие!
Поняв, что имеет в виду подруга, Хуана улыбнулась.
— А что ты хотела, чтобы я ему сказала? — ответила она. — Я сказала ему правду. Ну… не всю, — еще раз улыбнулась она, вспомнив про имя. — Матерь божья, Монце, вот это мужик. — и, заметив в его одежде клетчатый узор тартана, прошептала: — Этот горец — мечта любой женщины.
— Забирай его себе, — проворчала Хулия. — Потому что мне никогда не нравились рыжие волосы и топорные лица. Мне больше нравится мой Пепе.
— Аааа, твой Пепе, а потом сама же будешь на него жаловаться, — с ехидством сказала Хуана, закатив наверх глаза.
— Закройте пасть! — приказала Монце.
Рыжий послушал-послушал их болтовню на незнакомом для него, вероятно испанском, языке, потом посмотрел на Эдель и спросил:
— Ты уверена, что этим женщинам стоит доверять?
На мгновение бросив на них взгляд, Эдель выдавила из себя улыбку, кивнула и ответила: