— Что с вами?
Монце от неожиданности чихнула прямо ему на грудь.
Смутившись, прикрыла лицо и попыталась оттереть пятна с темного камзола носовым платком.
— Господи, боже ты мой… простите!
Герцог неожиданно для них обоих улыбнулся и обратился к ней таким вежливым и спокойным тоном, какой она никогда не слышала от него раньше:
— Не стоит волноваться. Я не думаю, что вы сделали это специально. Ваш организм потребовал этого.
«Да ладно, сегодня сэр Зануда дозволил себе подшучивать надо мной?» — подумала Монце, глядя на него.
Не дав ей ответить, Деклан подвел Монце к креслу, в котором до этого сидел сам.
— Располагайтесь. Думаю, вам здесь будет удобнее, чем на полу.
— Спасибо за вашу доброту, но кажется, мне лучше уйти. Я просто зашла одолжить книгу и…
— Вы хотите сбежать от меня? — спросил герцог со странной улыбкой, от которой Монце бросило в жар.
— Мне не от кого бежать, — растерянно ответила она. — Я просто не хочу никому мешать.
— Разве я говорил, что вы мне мешаете? — удивленно спросил Деклан, в глубине души понимая, что не хочет, чтобы она уходила.
— Нет, — честно призналась Монце.
И герцогу понравился ее ответ.
Несколько секунд был слышен только треск дров, пылающих в камине, затем Деклан попытался начать разговор.
— Почему вы не поехали со всеми в Перт?
Вместо ответа Монце чихнула, но на этот раз успела прикрыть платком рот и нос. Когда она вновь смогла говорить, голос звучал приглушенно.
— У меня букет соплей.
— Букет соплей?! — удивленно спросил он. — Что за болезнь такая?
Услышав это, Монце разразилась беззаботным смехом. Деклан посмотрел на нее с широкой улыбкой.
— Я осталась по причине простуды. Меня немного лихорадит.
— Но что за напасть такая — «букет соплей»? — весело спросил он.
— А-а! Это выражение мы используем там, где я живу.
Деклан кивнул и с улыбкой посмотрел на нее.
— Неудивительно, что вы заполучили подобный «букет», если припомнить в каком виде я вас вчера застал на кухне. Куда вы собирались отправиться на ночь глядя в таком неприличном одеянии?
Вспоминая тот позорный момент, Монце прикрыла ладонью глаза и, улыбнувшись, покачала головой.
От ее чувственной расслабленной улыбки у Деклана пересохло во рту.
— Я упустила белье, когда стирала в озере. Пока доставала его, то изрядно вымокла и замерзла. Юбки стали такими тяжелыми, что я поспешила избавиться от них, едва добралась до кухни. — Герцог с неким изумлением, очень внимательно слушал ее забавный рассказ. — Если бы вы пришли несколькими секундами ранее, то застали бы меня в еще более неприличном виде.
Деклан, внезапно для себя, громко расхохотался, но еще большей неожиданностью для него стали дальнейшие слова девушки.
— Ваше право не верить мне на слово, считать, что я не от мира сего или принимать за горькую пьяницу, но там, откуда я родом, в двадцать первом веке, девицы, вроде меня, носят такие юбки и даже короче.
Не в силах сердиться на Монце и ее абсурдные речи, Деклан решил поддержать шутку.
— Мне очень жаль, что я не знаю этого века, чтобы своими глазами увидеть то, о чем вы рассказываете. Забавно было бы понаблюдать.
Монце взглянула на него и ответила непринужденной улыбкой.
— Сэр, не думаю, что вам это понравится.
— Почему? — спросил он удивленно.
— Потому что мой мир так не похож на ваш, что вы вряд ли пришли бы от него в восторг. Однако, для меня ваш мир легко понятен и приемлем для житья, хотя мне очень многого здесь недостает. — И чтобы немного развеселить герцога, Монце добавила: — О, я вам открою секрет, но исключительно ради ознакомления: положение женщины моего времени сильно изменилось. Они получили такие права и такую свободу, которые вашим современницам и не снились.
— Не могли бы вы разъяснить подробнее, — попросил герцог, устраиваясь поудобней.
Монце, забравшись в кресло, как индус сложила босые ноги под себя, и прикрыла их полами халата, чтобы немного отогреть. Затем принялась за рассказ, который постоянно прерывался вопросами Деклана. Она догадывалась, что он не верит ни единому слову, но ей нравилось просто болтать с ним у камина, не обмениваясь при этом колкими замечаниями.
— В моем веке я бы звала вас запросто, по имени — Деклан, а вы меня — Синди. — Он улыбнулся. — Мы, женщины, можем носить и длинные и короткие юбки, брюки, шорты, все, что хотим. Мы можем говорить, делать и предлагать то, что пожелаем. Нет, боже, это невероятно, — удивленно рассмеялась Монце. — Вряд ли вы поверите, если я скажу, что мы сами можем предложить мужчине разделить постель, если он нам понравится.
— А где же тогда ваши приличия и достоинство? — резко спросил Деклан.
— Приличия и достоинство по-прежнему существуют в ценностях человека. Но время не стоит на месте, и люди понимают, что мужчины и женщины равны. Не буду отрицать, в некоторых вопросах женщины все еще уступают мужчинам, но мы постепенно занимаем в мире то положение, которое заслуживаем.
— Вы хотели бы называть меня Декланом и обращаться ко мне на «ты», мисс Кроуфорд? — уточнил он, забавляясь безумностью ее слов.
— Мне бы это понравилось, потому что бесконечное «выканье» утомляет. Это ужасно сложно и безумно скучно. Но только если вы не против, и тоже будете обращаться ко мне по имени. И, если завтра по непонятной причине вы рассердитесь и захотите взять свои слова обратно, то не говорите мне, что я должна снова говорить вам «Сэр».
Необъяснимым образом Деклан наслаждался разговором с Синди, и, хотя не придал значения всем ее россказням, понимал, что ему нравится ее компания и неординарность мыслей. Подойдя к ней, он протянул руку.
— Пусть будет так, Синди.
Откинувшись на спинку кресла, Монце пожала ее и улыбнулась.
— Договорились, Деклан.
Воцарившаяся между ними близость, неспешность момента, тишина и потрескивание дров в камине заставили обоих взглянуть друг другу в глаза. Монце встретилась взглядом с тем, о котором мечтала все годы. Тем, который преследовал ее во снах. ОН предстал перед ней.