Думая о любопытных вещах, которые рассказывала ему Синди, и особенно о деталях, которые он узнавал каждый день, Деклан с улыбкой на губах начал объяснять Алистеру надуманную историю, которую открывала ему девушка. Алистер, пораженный таким безумным рассказом, сначала замолчал, потом удивился и, наконец, рассмеялся вместе с Декланом над словами Синди.
— Из двадцать первого века?
— Так говорит Синди. По ее словам, они здесь, потому что она загадала какие-то желания ведьме, но, если честно, я не верю ничему из этого.
— По правде говоря, иногда Пэрис поражает меня странными вещами. Ее манера говорить прямо и бесстрашно, манера удивляться чему-либо… Может быть, именно это заставило меня обратить на нее внимание. — Он посмотрел на своего друга, который кивнул. — С Синди тоже самое?
— Да. Меня это сильно привлекает, особенно потому, что иногда не знаю почему, но я верю ей. Сначала, когда она рассказала мне все, я рассмеялся и подумал, что она пьяна, но потом мелкие детали, слова, ситуации, моменты. заставляют меня задуматься, не говорит ли она правду.
— Я спрошу Пэрис. Посмотрим, что она скажет, а потом расскажу тебе.
— Буду тебе благодарен. Хотел бы я знать, какое объяснение она даст их появлению рядом с Эдель.
— Исходя из твоего любопытства, я начинаю думать, что ты находишься в тех же отношениях, что и я с Пэрис?
Деклан рассмеялся и встал.
— Ты все подмечаешь, мой друг, и очень хорошо умеешь делать выводы.
Через несколько минут, на своих могучих скакунах, Деклан Кармайкл и Алистер Сазерленд продолжали свой путь, не переставая думать о своих возлюбленных и мучить себя тем, что они будут делать.
ГЛАВА 35
В ту ночь, после долгих поисков всех родственников детей, девушки вернулись в свое убежище. Воины во главе с Кеннетом галантно проводили их до хижины.
— Вы здесь ночуете? — удивленно спросил Кеннет. — Мне казалось, что мать Деклана вас ценит.
— И уважает нас, — гордо кивнула Хулия. — Синди вернула потерянное сокровище Кармайклов.
Удивленный горец посмотрел на Синди.
— Серьезно?
— Да.
— Тогда почему вы остановились здесь, а не в замке? — упорствовал он, глядя на людей из других кланов.
— Потому что мы предпочитаем быть рядом с людьми, которых знаем и, что еще важнее, которые не ищут с нами ссор, — ответила Хуана.
Этот ответ сильно насторожил Кеннета. Понятно, что молодая Роуз О'Каллахан имела к этому какое-то отношение. Однако он не желал оставлять слова Хуаны без объяснений и продолжил:
— Вы же знаете Фиону и Деклана, вам не нужно спать в этой скромной обители в окружении мужчин из других кланов.
Монце была измотана и не хотела, чтобы Кеннет продолжал настаивать на том, что они должны ночевать в замке, как и Деклан.
— Не обижайся, Кеннет, но больше никаких вопросов. Мы отдыхаем здесь, и больше нечего говорить об этом. Что касается мужчин, то будь спокоен, они под контролем, — отрезала она.
Кеннет помолчал, но продолжил думать, что это место не подходит для молодых женщин. Было очевидно, что у них есть образование и знание, которые простые люди не имеют. Впрочем, он благоразумно решил больше не касаться этой темы.
— Хорошо. Если вы говорите, что здесь все в порядке, я поверю вам.
— Уверяю вас, сэр — настаивала Хуана, вызывая его улыбку.
После прощания воины ушли, и испанки вошли в хижину. Помощь, которую им предложили горцы, оказалась решающей для многих жителей деревни, и они признали себя родственниками маленьких сирот. Оставив детей на попечении ответственных взрослых, чтобы те не были вынуждены бродить по деревне голодные и замершие, Монце была счастлива, хотя каждый раз, когда она вспоминала Эйлин, у нее разрывалось сердце. Малышка осталась с сестрой своей матери, которая, хотя и ласково ее приветствовала, казалось, не очень обрадовалась девочке.
— О чем думаешь? — спросила Хуана.
— О Эйлин. Мне жаль расставаться с ней, — прошептала Монце, падая без сил на одну из кроватей.
— Не волнуйся, — вздохнула Хулия, подражая ей. — Уверена, что с тетей и двоюродными братьями она будет счастлива.
— Я знаю, — кивнула Монце, — но это не умаляет того, что я полюбила ее. Она такая милая и выглядела такой одинокой.
— Кто уж точно полюбил, это Кеннет, тебя. Ты заметила, как он все время вился вокруг? — зевнула Хулия.
Монце с улыбкой кивнула. Галантность, которую Кеннет оказывал ей весь вечер, не осталась незамеченной ни для кого.
— Да, но он не в моем вкусе.
В это мгновение Агнес прервала отдых уставших испанок, взволновано входя в хижину.
— Мне нужна ваша помощь. Женщина родила и…
Хулия быстро поднялась.
— Хорошо, не паникуй. Я схожу.
Монце и Хуана согласились и остались одни.
— С каких это пор ты и Деклан Кармайкл стали так бесстыдно себя вести? Послушай, я думала об этом несколько дней, не желая спрашивать, потому что не такая любопытная, как Хулия. Но подруга, я больше не могу молчать!
— У меня закрываются глаза, и я хочу спать, — прошептала Монце.
— Шутница, блин! А мне нужен воппер с сыром и дополнительным беконом, но, послушай, я вся извелась. — Она аж встала с кровати, чтобы продолжить допрос. — Эй, когда случилась история с Рапунцель, я многое заметила. Но прежде всего то, как вы смотрели друг на друга. Ты противостояла герцогу, и он продолжал подначивать тебя, несмотря на свой гнев. Кроме того, на этот раз он не угрожал отрезать твой острый язык. Есть что рассказать, Синди Кроуфорд?
Издав вздох смирения, Монце села на кровати и прислонилась спиной к стене.
— В тот день, когда я осталась одна, пока вы ходили на рынок Перта, я пошла в библиотеку за книгой для чтения. Деклан был там, поэтому мы поговорили.
— Поговорили? Вы с мистером Брюзжание разговаривали?
Монце рассмеялась.
— Да. Даже если это кажется тебе невозможным, мы смогли общаться без криков.
— Отпад, подруга. И как ты нам не рассказала?