— Фиона, если вы поедете на повозке, вам придется заночевать в дороге, не доезжая до Хантингтауэра. Я не думаю, что это очень хорошо для вашего здоровья.
— Я знаю, дочка, но что я могу сделать? Я нужна Роуз, и если с ней что-то случится из-за того, что я не пришла ей на помощь, никогда себе этого не прощу.
После гробового молчания Монце наконец пришла к решению.
— Мы пойдем с Нормой. У нее есть медицинские знания, и я могу помочь.
— Ты? — недоверчиво прошептала Фиона, зная, что Роуз думает об этих двух испанках.
— Да, мы.
— Нет, дитя, нет. Это тоже не очень хорошая идея.
Но Монце уже все решила.
— Послушайте, Фиона, как говорят у меня на родине «одно другому не мешает». Роуз, конечно, будет очень зла, когда выздоровеет и увидит нас там, но сначала она должна остаться в живых. И если она поправится, остальное не имеет значения.
— Ты уверена, девочка? — спросила тронутая миссис Кармайкл.
— Конечно, да. Я не так плоха, как она думает, и, кроме того, как вы говорите, если с этой капризной девчонкой что-нибудь случится от того, что я отказалась ей помочь, я никогда себе этого не прощу. Кстати, если Пэрис вернется из поездки с Алистером, скажите ей, чтобы не паниковала; мы вернемся через пару дней.
— Но Синди, ты не умеешь ездить на лошади, и Норма тоже, — возразила Эдель.
— Колин повезет меня, а этот парень, — проговорила Монце, указывая на воина, — повезет Норму. Справитесь?
Воин О'Каллахан и Колин посмотрели друг на друга и кивнули. Монце старалась не думать о том страхе, который она испытывала, взбираясь на одну из этих высоких кляч.
— Ну, вот и договорились, я найду Норму, и мы отправимся в Хантингтауэр, — подвела итог она.
ГЛАВА 50
Путешествие в Хантингтауэр вовсе не было усыпано розами. Снег мешал им следовать по маршруту, и много раз приходилось спускаться и идти пешком по морозу. Рано утром, после долгих усилий, они достигли места назначения.
Крестьяне приветствовали их, узнав девушек, и, как и Фиона, испытывали восхищение от того, что они собираются помочь человеку, который хуже всех обращался с ними во время их пребывания здесь.
— И вот мы снова в королевстве Рапунцель.
— Да, это так. Это казалось невероятным, но вот мы здесь, — улыбнулась Монце.
— Какие у тебя идеи, Тереза из Калькутты! Прийти сюда, чтобы позаботиться об этой чони только потому, что у тебя обострение. Ты и твое сострадание! — насмехалась Хулия, входя в замок.
— Да ладно, помолчи и не протестуй, — улыбнулась Монце, глядя на подругу.
Служанки Роуз замерли, увидев двух испанок. Предполагалось, что они придут на помощь их хозяйке в последнюю очередь.
— Да, я не призрак, я Синди, горничная, которая спорила с леди Роуз, и, хотите верьте, хотите нет, мы пришли помочь ей, каким бы плохим человеком, по нашему мнению, она ни была, — поприветствовала Монце. — Итак, скажите, что с ней не так, перестаньте удивляться и отведите к ней.
Одна из девушек отреагировала первой, и пока она вела их в женскую комнату, попыталась ввести в курс дела.
— Я Тина, и я благодарю вас за то, что вы здесь.
— Спасибо, Тина, твои слова дорогого стоят, — тепло согласилась Монце. — Расскажи нам. Что происходит?
— Леди Роуз начала чувствовать себя плохо около шести дней назад. Сначала мы подумали, что она простудилась на одной из прогулок, но, когда жар овладел ее телом на три дня и три ночи и мы не могли заставить его покинуть ее, мы забеспокоились.
Когда они подошли к большой двери, Тина посторонилась и открыла ее, чтобы пропустить Монце и Хулию. Обстановка в помещении стояла зловонная и мерзкая, царил полумрак, а жар, испускаемый поленьями в камине, делал невыносимым долгое пребывание в нем.
— Какой смрад и какая жара, боже мой! — прокомментировала Монце.
Хулия подошла к кровати, потерявшей сознание капризной хозяйки и, увидев, что она сбила в кучу, и потеет как курица под несколькими одеялами, стянула их, чтобы раскрыть ее, и оставила только самое легкое из одеял.
— Откройте окна, чтобы помещение можно было проветрить.
Служанка Роуз запротестовала.
— Если мы это сделаем, будет еще хуже. Она простудится.
— Ты ошибаешься, Тина, — возразила Хулия. — Ей становится хуже из-за спертого воздуха и высокой температуры в комнате. Немедленно открой окно!
Молодая горничная не двигалась, поэтому Монце сама подошла к большому окну, отдернула тяжелые шторы и широко распахнула ставни, впуская в комнату холодный воздух.
— Матерь Божья! — прошептала Хулия, когда свет снаружи позволил ей хорошо рассмотреть Роуз. Что же они сделали с этим ребенком?
Служанка, напуганная плохим внешним видом своей госпожи, не сразу ответила.
— Доктор рекомендовал кровопускание и. — защищалась она шепотом.
Монце, придя в ужас от следов на руках Роуз, в тревоге схватила одну из них, чтобы выругаться.
— Но это же настоящий ужас!
Хулия кивнула.
— Да, подруга, но не забывай, в каком веке мы живем. В эту эпоху почти все решалось с помощью кровопускания. — Она коснулась лба больной, чтобы проверить температуру тела. — Она выглядит ужасно. Если я поставлю ей градусник, он просто взорвется.
— Что нам делать? У них здесь нет жаропонижающих, — прошептала Монце, увидев состояние Роуз.
Хулия закатала рукава и посмотрела на молодую служанку, которая с дрожью наблюдала за ними.
— Мне нужна ванна с теплой водой, чистые тряпки, кувшин со свежей водой для питья и стакан, простыни, одеяло, несколько ночных рубашек, виски и кастрюля, полная снега.
— Снег? — прокричала горничная.
— Да, чтобы охладить воду в ванной. И не волнуйтесь, это снимет жар у твоей госпожи.
Затем она повернулась к своей подруге, шепча по-испански и кривя лицо.