Глаза рисунка на медальоне внезапно полыхнули зелёным пламенем.
Впервые с памятного дня в замке, Кагири заговорил чужим голосом,
таким могучим, что на дереве задрожали листья.
- Жизнь моя принадлежит только мне. Я - Скай! И какая бы жизнь
не ждала меня в прошлом или будущем, я проживу её сам.
Голос изменился, теперь он был женским, мелодичным и приятным.
Медальон засверкал фиолетовым пламенем.
- ...Жизнь на то и дана, чтобы прожить её как подобает
дракону!...
И вновь изменился цвет огня, теперь драгоценность светилась
пурпуром подобно раскалённому углю. Голос стал мягким и усталым,
словно его обладатель был бесконечно мудр.
- В мире нет и никогда не будет ценности, сравнимой с жизнью
простейшего из живущих, и это - простейшая из истин. Но она ценнее
всех остальных.
Медальон засиял золотым пламенем, подобно маленькому солнцу. В
голосе, молодом и энергичном, звучала страстная сила убеждения.
- ...каждый воспринимает мир по-своему. Вселенная для всех
своя, она уникальна в представлении любого из мириадов чувствующих,
Вселенная рождается с каждым живым существом и затем развивается
подобно ребёнку, познающему мир. Убивая, ты не просто лишаешь
существо жизни - ты уничтожаешь целую Вселенную!...
И внезапно всё стихло. Медальон погас, после золотого сияния он
казался чёрным. В полной тишине прозвучали последние слова,
сказанные низким, громоподобным голосом.
- ...все мы убийцы.
***
Проснувшись утром, я долго не могла понять, приснился мне
разговор с Кагири или нет. Медальон молчал, весёлый Тошиба играл с
костями вчерашней добычи, в стороне на траве спал Куросао... Погода
стояла отличная, ни ветерка, голубое небо простиралось в
бесконечность - и я громко рассмеялась, встречая утро. О мрачном
сне больше не вспоминала.
- Хэ-э-э-эйя! - вскочила, огромным прыжком взвилась в воздух и,
совершив тройной переворот с вращением против хода солнца, нырнула
в реку. Ледяная вода смыла последние остатки сна, вынырнула я
бодрой и готовой к сражению.
- Куросао, просыпайся скорей! Тошиба, бросай кости! Вперёд!
Скоро мы мчались по степи, навёрстывая упущенные часы. Горы
впереди становились ближе с каждой минутой, я уже видела скалу, о
которой говорил Тотчигин - её оказалось легко найти, так как я сама
избрала бы такую для постройки дома. С минуты на минуту следовало
ждать встречу с врагом; я вытащила из колчана шесть настоящих
стрел, зажала под крыльями, наложила на тетиву иглу и пересадила
Тошибу за спину. Куросао мощно дышал, степь мчалась навстречу - это
было похоже на полёт!
Подскакав к подножию горы, я на всём скаку спрыгнула со спины
Куросао и пробежала немного вперёд. Никого. Вернувшись, быстро
сняла с коня сбрую, отбросила в сторону и положила порванное крыло