Он открыл дверь, и мы шагнули в густые сумерки, наполненные ароматами цветов, пением птиц и еле слышными звуками какой-то музыки. Музыки? Я оглянулась. Двери, естественно, не было. Мы стояли на полутемной аллее, где-то впереди виднелся неяркий свет. Музыка тоже раздавалась откуда-то оттуда. А прямо над нами где-то в кронах деревьев заливался… соловей.
— Ну соловей же! — дернула я Рея за рукав.
— Да? — приподнял он бровь. — Ну и что?
— Они разве здесь водятся?
— А я откуда знаю? Я не орнитолог!
Он взял меня за руку и потащил по аллее к просвету, навстречу музыке, напрочь игнорируя красоту антуража, только сосредоточенно озирался, поражаясь вслух:
— Невероятно! Никогда не думал, что такое возможно! Мы действительно рядом с Оракулом. Видишь то свечение? Это там… Но ведь это означает, что у Освальда какие-то дела с Оракулом! Такой портал, завязанный на крови, можно построить только с обоюдного согласия. Интересно… — И Рей, замолчав, ушёл в себя, продолжая тащить меня вперёд.
Я и не думала сопротивляться, прислушиваясь к смутно знакомой мелодии, становящейся громче по мере нашего приближения. Песня. Это песня. Какая-то очень старая песня. Уже можно разобрать слова… Где же я её слышала?.. Хрустальный голос невидимой певицы задумчиво выводил:
When two lovers meet in Mayfair
So the legends tell
Songbirds sing and winter turns to spring
Every winding street in Mayfair
Falls beneath the spell
I know such enchantment can be
'Cause it happened one evening to me
That certain night, the night we met
There was magic abroad in the air
There were angels dining at the Ritz
And a nightingale sang in Berkeley Square
I may be right, I may be wrong
But I'm perfectly willing to swear
That when you turned and smiled at me
A nightingale sang in Berkeley Square… *
Я поймала себя на том, что напряжённо прислушиваюсь, застыв столбом и заставив Рея замереть рядом. Музыка продолжалась. Я недоуменно взглянула на Рея:
— Что это? Откуда здесь песня про Лондон? Откуда-то она мне знакома, но, хоть убей, не могу вспомнить, где слышала.
Рей невесело улыбнулся:
— Значит пророчества начались. Запомни эту песню.
— Пророчества? — Изумилась я. — Я в жизни не была в Англии!
— Значит будешь.
— Мда… Есть, ради чего жить, — криво улыбнулась я, но неожиданно осознала, что если это правда, то со мной ничего не случится. Йаа-хуу! Настроение слегка повысилось. — А если ещё пообедать с ангелами в Рице! Интересно, моей зарплаты хватит на это удовольствие?
Рей хмуро передёрнул плечами и снова потащил меня вперед.
Музыка стихла до еле слышных переливов, и мы вышли на поляну. Посередине заросшего травой туманного пространства, залитого каким-то чересчур ярким светом двух лун, стоял каменный колодец. Над колодцем склонялось какое-то дерево, отдалённо похожее на иву. Кроме нас вокруг не было ни души. Я огляделась и осторожно прошептала:
— А где Оракул-то?
— В колодце. Она никому не показывается. Подходи, садись на край, и слушай.
— Мне страшно, — выдавила я из себя.
— Все в порядке. — Рей ободряюще пожал мне руку. — Я буду рядом. В этом месте никто не в силах никому причинить вреда. Даже Йор… — он хмыкнул. — А вот насчет Освальда уже не уверен. К счастью, он на нашей стороне. Давай, иди, — он слегка подтолкнул меня в спину.
На подкашивающихся от страха ногах я подошла к колодцу, присела на край каменной кладки… у меня закружилась голова, и я вдруг поняла, что сплю.
Я по-прежнему сидела на краю колодца, и всё окружающее незаметно изменялось каждый миг. Посветлело, словно настал день, пение птиц смешивалось с еле слышной музыкой и шелестом листьев… Какие-то тени и блики мелькали на краю восприятия, и я никак не могла уловить, что это. Ветви ивы щекотали мне лицо и, мелькая перед глазами, не давали мне хорошенько рассмотреть девушку, сидящую напротив меня на противоположном краю колодца и заливающуюся смехом столь мелодичным, словно рассыпались сотни серебряных бубенчиков. Я могла поклясться, что секунду назад там никого не было! Разноцветный ветерок обвился на миг вокруг меня, ероша волосы и заставляя прищуриться, и исчез, втянувшись в протянутую ладонь девушки.
— А вот и наш Демон Судьбы! — Заговорила она. Её голос зазвенел хрусталём, переливаясь огнями в воздухе, отразился от деревьев и отозвался внутри меня, вызывая странную щекотку в желудке. Голос чаровал: он одновременно и успокаивал, и вызывал безотчётную радость, и тихую грусть… и какие-то ещё совершенно непонятные эмоции, от которых хотелось плакать.
— Я не удержалась, я просто должна была посмотреть на это чудо. Наконец-то! — продолжала девушка своим восхитительным и одновременно мучительным голосом. — Извини, смертным очень тяжело меня переносить, но я решила, что Любимица Всех Стихий должна быть чем-то особенным! — Голос снова рассыпался серебряными бубенчиками смеха.
Я, в странном ступоре, почему-то упорно пыталась разглядеть её лицо, но мне мешали эти дурацкие ветки… или не ветки вовсе, а просто почему-то перед глазами рябило… или разноцветный ветерок, который снова начал порхать вокруг хозяйки… и какое-то странное головокружение…
— Всё-всё, — музыкально мурлыкнула Оракул. — Больше не буду. Рассмотрела. Иззи, как всегда, гениален.
— Иззи? — Неожиданно для себя самой я отмерла: любопытство оказалось сильнее ступора и сильнее желания рассмотреть внешность Оракула.
— Ага! Вот оно! — Снова вспыхнула фонтаном искристого смеха эта загадочная девица. — Вот в чём твоя сила. Давай, девочка! Пока тебе интересно жить — не умрешь! А Иззи… Считай, я случайно оговорилась, а ты запомнила, — Оракул вдруг явственно хитро мне подмигнула и неожиданно исчезла.
Я осталась в полном одиночестве, только разноцветный ветерок шелестел, прячась, в листьях, и еле слышные отзвуки песни уплывали к зеленой луне.
— Эээ… — начала я неуверенно. — Это всё? В смысле моё пророчество? Я могу идти?
Вместо ответа я вдруг почувствовала, что меня как будто захлестнуло волной: закрутило, завертело, лишая дыхания, перед глазами закрутился огнистый вихрь, меня, словно подняло в воздух… и обрушилось пророчество. О, тут не было никаких сомнений, это было именно пророчество: слова обрушивались отовсюду одновременно, казалось, вбиваясь в самую душу, хуже гвоздей, с почти ощущаемой болью, расплющивая сознание молотом на наковальне… Забыть? Помилуйте! Я на смертном одре это буду помнить!
Чужие звёзды? Мир не в радость?
Твой путь — в пещеру Диких Радуг.
Остановись, в себя поверь!
Ты — ключ Судьбы, найди же дверь!
Коль примешь правила игры,
Откроешь дверь во все миры…
Но цену надо заплатить:
Не умерев, не будешь жить!
Последняя фраза, затухая тяжёлым эхом, несколько раз отозвалась судорогой в моем теле… и я открыла глаза, обнаружив, что лежу, прислонившись спиной к каменной кладке колодца. Ночь. Самая обыкновенная ночь, без разноцветных ветерков, соловьёв и музыки. Даже луны уже куда-то делись. Ни фига себе пророчество! Интересно, меня так колбасит от самого предсказания или от качества поэзии? С другой стороны, хорошо, что не гекзаметром! Наверняка гекзаметр меня бы прикончил… Сколько же времени прошло? Я попыталась подняться, но мне это не удалось. Превозмогая слабость, я позвала:
— Рей!
Мгновение — и меня бережно поднимают на руки:
— Что случилось?! Куда эта стерва тебя забирала?!
И неожиданно, на нас снова обрушился хор соловьев, невнятная музыка… невесть откуда взявшийся ветер взъерошил волосы, и — призрачным эхом — хрустальный смех со всех сторон и ниоткуда:
— Андреас Ольгердсон, ученик Освальда, будь осторожен!
И все исчезло. Тем сильнее и мрачнее оказался контраст: словно из мира разом выпили все чувства, все звуки и все краски.
Рей невнятно выругался по-французски.
— Пойдем отсюда, — он мотнул головой, стряхивая с лица пряди волос, и понёс меня по аллее назад, туда, откуда мы пришли.
— Ты слышал мое пророчество? — я вцепилась в Рея намертво, почему-то всерьёз боясь, что он тоже может вдруг исчезнуть.
— Нет, — сквозь зубы пробормотал Рей, упорно глядя вперед, и я поняла, что он очень, очень зол. — Эта зараза вытащила тебя к себе… уж не знаю, на каком уровне она обитает. Видимо, знает о тебе гораздо больше… Тьфу, черт! Оракул же! Но почему Освальд не предупредил?
Рей явно скатывался на размышления вслух. Его ворчание странным образом звучало настолько умиротворяюще и расслабляюще, что я, похоже, начала задрёмывать.
Проснулась я от странно знакомого поскуливания и тихого смеха Рея. Я распахнула глаза и начала озираться. Оказалось, я по-прежнему лежу на руках у Рея, вокруг по-прежнему темно, где мы находимся — непонятно. Вот только Рей смеётся, а откуда-то снизу доносится тихое поскуливание. Заметив, что я проснулась, Рей поставил меня на ноги, и мне в грудь сразу же уперлись совершенно человеческие пальчики и уткнулась рыжая мордочка. Мýра! Он меня нашёл! Я, не задумываясь, плюхнулась на землю и радостно зарылась в рыжий мех чиррлы:
— Мýра! Прелесть ты моя! Ты тут! Я так скучала!
Мýра острым шершавым язычком лизал мои щёки, ясно давая понять, что скучал тоже. Правда буквально через минуту его восторженное повизгивание почему-то сменилось настороженным скулежом, он схватил зубами меня за джинсы и попытался куда-то потащить. Рей, до этого с умилением взирающий на нас, вдруг вздёрнул голову, в его руке оказался клэн, а вокруг нас замерцал какой-то щит. Это последнее, что я запомнила. Тяжёлая тёмная волна вдруг сбила меня с ног, закружила и швырнула в небытие.
Приходила в себя я с трудом. Словно под «Болеро», сознание танцевало по кругу то туда, то сюда. В конце-концов, каким-то чудом я сумела удержать его в «здесь и сейчас» и открыла глаза. Помогло это мало. Вокруг было темно. И я остро чувствовала, что я — совершенно одна и нахожусь посередине пустого пространства, явно в каком-то здании. Я закрыла глаза и открыла снова. Никакой разницы. Что за фигня!? Я ослепла? У меня же было то волшебное зрение, помогающее видеть в темноте, куда оно делось? Подавляя панику (а вдруг я в самом деле ослепла!?), я наощупь начала рыться в рюкзачке, пока не выудила зажигалку. Дрожащими пальцами крутанула колесико. Огонек не зажегся, но, брызнувшие во все стороны обжигающе яркие искры уверили в том, что с моим зрением все в порядке. Я с облегчением вздохнула, перевела дух и снова чиркнула зажигалкой, старательно глядя в сторону. Темнота. Язычок света не помог никак. Это был шарик огня, который не освещал ровным счётом ничего. Я снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, сканируя пространство в попытке обнаружить Рея. Ничего. Ещё раз. И ещё, и ещё… Я не знаю, сколько времени я провела, медитируя в полной темноте, но в конце-концов таки уловила слабый отклик. Я встала и вытянула руку в попытке призвать болид. Ничего. Выругалась про себя. В глубине души крепло осознание того, что это Йор, и он таки нас поймал. С удовольствием отметила, что при этой мысли изнутри поднялась знакомая волна ярости. Ну хорошо. Хоть что-то у меня есть. Как уже не раз выяснялось, моя ярость чревата неконтролируемыми разрушениями. Теперь надо найти Рея. Я вытянула руку и в полной темноте сделала шаг вперёд. Ну что ж, пойдем наощупь. Наощупь идти было ужасно страшно. Воображение услужливо подбрасывало картины бездонных провалов в полу на моем пути, монстров, тянущих лапы из темноты… Я, стиснув до скрипа зубы, делала шаг за шагом, пытаясь сохранить ощущение направления, поддерживая кипящую ярость.
Я не знаю, сколько прошло времени. По моему внутреннему ощущению, не меньше пары столетий. Тёмные залы сменялись тёмными же коридорами. Коридоры мне нравились больше: можно было держаться за стенку. Но вот, неожиданно я поняла, что моя цель рядом, и что вошла в очередное пространное помещение. Темнота наконец милостиво поддалась, и я смогла скорее понять, чем по-настоящему увидеть, что нахожусь в помещении чем-то напоминающем концертный зал. В полной темноте еле заметно светилась колонна, в которой я увидела неподвижного Рея словно увязшего в огромной пробирке бледного света. Голова его была запрокинута, атон исчез, рубашки тоже не было, а обнажёный торс расчерчивали какие-то полосы и пятна… В тусклом свете было невозможно разобрать что это. Я сделала шаг ближе, пытаясь понять, что происходит, и тут под сводами зала раскатился смех. Нет, не зловещий, как можно было бы ожидать… это был искренний смех довольного жизнью существа… и я поняла, что больше не могу пошевелиться.
— А вот и наш Демон Судьбы! — Весело произнес голос. — Не может оставаться в стороне! Как жаль, я не могу воспользоваться столь прекрасным генетическим материалом!
Я скосила взгляд и увидела человеческую фигуру, спускающуюся откуда-то сверху на светящемся лунным светом диске, словно в луче софита.
Фигура опустилась и зависла в воздухе неподалеку от меня. Бледный свет, падающий на фигуру из ниоткуда, озарил темные волосы, красивое лицо и сверкнул в ярких глазах. Я похолодела: это был Виктор! Не в силах оторваться от чёткого профиля, я пожирала взглядом каждую черточку лица. Это единственное, что мне оставалось: я не могла и пальцем шевельнуть, мимолетно отмечая, что замкнута в такую же колонну бледного света, что и Рей.
— Ну и зачем ты здесь? — Весело поинтересовался Виктор. — Я аккуратно отложил тебя в сторонку. Абсолютно бесполезный материал. Не понимаю, откуда столько надежд. Тебя даже выпить нормально не получается. Эх, хотел бы я тебя скрестить кое с какими из моих последних наработок… да бессмысленно: все равно сдохнешь через неделю. Жаль, жаль… Кстати, как я понял, есть у тебя кое-что, что принадлежит мне… — Виктор протянул руку, и я почувствовала, как дернулся мой рюкзачок. — Откуда к тебе попал мой накопитель? Неужели у кого-то из моих украла? Хитрый какой демон!
Я присмотрелась. В руках он держал останки моего «обручального» кольца… И тут до меня дошло: это не Виктор, это Йор. Ледяной волной окатило понимание: Виктор — его потомок. Нет, ну надо ж было так вляпаться!
Но если это Йор… Я почувствовала, как ярость во мне разгорается с новой силой… А Йор тем временем продолжал, явно стремясь поделиться радостью:
— Ну вот посмотри на это, — он кивнул на неподвижного Рея. — Гораздо более перспективное существо. Просто находка для моих исследованиё! Интересный, очень интересный экземпляр… — Он рассмеялся. — Правда, забавно видеть его в таком беспомощном состоянии? Такой смешной! Думал, что сумеет меня обмануть! Тем приятнее будет его использовать…
Йор поднял руку, шевельнул пальцами, и тело Рея, содрогнувшись, болезненно выгнулось и застыло в изломанной позе. Я чуть не захлебнулась от ярости и боли… но так и не смогла пошевелиться.
А Йор тем временем продолжал:
— Интересные у него способности… Может именно этим заинтересовал старую ящерицу? Вот сколько ни пытался всё это время, никого так и не смог пропихнуть к нему в ученики! А этого щенка сразу взял! И откуда такой взялся? — Йор задумался, похоже, даже забыв на миг, что у него есть слушатели.
— Небывалый резерв, регенерация… пси-волны явно присутствуют… Таким усилить гарпоз… или лучше вьюх! Да! Вьюх! Завтра, пожалуй, начну… Прекрасно, что самец. Можно часто доить!..
Йор царапнул пальцем в воздухе, и на груди Рея появилась очередная тёмная полоса… Правда теперь я видела, что это течёт кровь.
— Нет, пока не получается, — недовольно хмыкнул Йор. — Какой-то новый щит. Но он постепенно истончается, так что надеюсь, скоро можно будет взять образцы внутренних тканей тоже. Какой интересный состав крови…
Йор облизал палец и довольно причмокнул.
Меня было затошнило, но сразу же накрыло очередной волной злости, от чего в глазах задвоилось, в ушах гулко зашумело. Рей не заслуживает такого! Никто не заслуживает! Йор — просто псих. Слетел с катушек! Я почувствовала, что ярость просто захлёстывает… Питаясь этим чувством, я напряглась, преодолевая вязкое сопротивление… ага! Кажется, я уже могу пошевелить пальцами рук…
— Ой, птичка трепыхается! — Гнусно усмехнулся Йор. — Всё-таки сладкая птичка… — Воздух вокруг меня неожиданно сжался, оглаживая почти ласковой горячей волной. — Ах, сколько энергии зря пропадает!.. Пожалуй, попробую ещё разок, может получится…
Вокруг вспыхнуло злое ядовито-зелёное пламя, сдавливая тело, выжимая из меня воздух и жизнь… Злость просто растворялась в этом пламени, и я поняла, что мне нечего противопоставить Йору. Грудную клетку сдавило тисками, я захрипела, пытаясь вдохнуть…
И тут вдруг раздался грохот, в стене зала образовался проём, в который рванул яркий дневной свет, и на этом фоне материализовался чёрный силуэт. Я не видела, кто это, но чересчур знакомые ощущения, пронзившие всё мое существо, не оставили никаких сомнений. Только однажды я чувствовала такое. Тиски, сжимающие мое тело расслабились, ядовитое плямя исчезло, но пошевелиться я так и не могла.
— Йордан! — По залу гулко раскатился голос неожиданного визитёра, звуча сразу отовсюду, включая мое собственное скрюченное тело. — Ну зачем быть таким неделикатным! Разве ты не видишь, эта малышка под моим покровительством!
Герцог! А ведь я было умудрилась совершенно о нем забыть! Странное облегчение затопило сознание, и я вдруг грохнулась на пол, запоздало поняв, что удерживающее меня в ступоре заклятие неожиданно развеялось. Подняв голову, заметила, что Рея я тоже не наблюдаю.
— Сдохни, эльфийская сволочь! — Зашипел откуда-то Йор, и волна ядовито-зелёного света полетела уже в герцога.
Ага! Все-таки герцог — эльф. Я успела порадоваться, что тихонько лежу на полу, вдалеке от столь высоких разборок. Лежать — это всё, на что я была на данный момент способна. По телу пробегали судороги, я дёргано хватала ртом воздух, не желающий протискиваться в лёгкие. Дрожащими и срывающимися пальцами залезла в рюкзачок, достала ингалятор, вдохнула…
Всё вокруг снова сотряслось. Ингалятор вылетел из трясущихся пальцев и покатился по полу. Я кое-как подобрала его, сделала еще один вдох и обессиленно сунула обратно в рюкзак: не дай Бог потеряется! Перевела дыхание. Кажется, помогло. Экая у меня аллергия на магию Йора, оказывается! Приподняла голову и поискала взглядом герцога. Тот по прежнему стоял в просвете, демонстративно смахивая невидимые пылинки с плеча, а вокруг него бились разноцветные вспышки заклинаний. Я мысленно пожелала ему удачи и попыталась обнаружить Рея. Это оказалось тяжело: в глазах плыли круги от световых эффектов заклинаний, а внизу, где я валялась бесполезным мешком, было совершенно темно. Здание (замок?) сотряслось ещё раз, и ещё. Потом наступило короткое затишье. Я было собралась с силами и поползла в направлении, где, как я думала, мог быть Рей, но неожиданно все снова заходило ходуном, швыряя меня на пол.
Пронзительный звук, как зубная боль, только усиленная в разы, вдруг прошил окружающее пространство, заставив тело содрогнуться от еле выносимой судороги… Стена обрушилась окончательно, за ней обрушилась соседняя и половина потолка. Действие начало происходить, считай, на свежем воздухе. Я застонала, распластавшись на полу… всем существом понимая, что появился кто-то ещё, и это присутствие я еле выдерживаю.
— Милый! С тобой все в порядке!? — женский голос, наполненный неподдельной тревогой и нежностью зазвенел в воздухе, отзываясь раздражающим гудением во всем теле. Боже, за что эти мучения!?
Следующим моментом вся постройка озарилась серебряной слепящей вспышкой и сотряслась от неимоверного грохота.
— Лýна, любовь моя, все в порядке! — раздался голос герцога.
Прижатая к каменному полу непрерывно пульсирующими волнами осязаемо тяжёлого звука, полуоглохшая и полуослепшая, я сумела меланхолично отметить, что, похоже, на вечеринку пожаловала герцогиня. Она его простила, они помирились (из-за чего, интересно, поцапались-то?), и теперь меня тут утюжит горячей семейной любовью.
— Милый! Ты ранен! Кто посмел!?? — голос герцогини зазвенел невыносимой яростью, и на мир обрушился такой раскат грома, что мое сознание наконец не выдержало.
Хана Йору, — успела подумать я, отключаясь.
--------------------------------------------------------------------------
* Действительно очень старая песня. Её можно прослушать на ютюбе