На небе зажглась уже не первая и не вторая звезда, когда мы доползли до подножья гор. Осирис страшно обгорел и перегрелся на солнце. Икуба тошнило, у него кружилась голова, бросало то в жар, то в холод. Сев под первыми чахлыми деревцами, он закрыл глаза и замер. Тильда лежала рядом, но чувствовала себя немного лучше. Я страшно устал, хотел есть, но мог терпеть. Видимо постоянные путешествия последних недель все же закаляли. Пилон бодрился, но переход никому не дался легко. А волкодлак выглядел также плохо как Осирис, лапа распухла и, похоже, сильно болела. Он все время молчал, но не смог удержать рыка, когда скатывался со спины коня. Оставшись неподвижно лежать на земле, Ишутхэ уставился в ночное небо, скрипя зубами.
— Уф, ужасный денек, — проворчал Пилон. Оглядевшись, он медленно добрел до выступа скалы и привалился к ней. Помахивая хвостом, конь меланхолично пожевал стебли какого-то растущего на камне растения, — редкая дрянь, — с отвращением выплюнул остатки и шумно сглотнул.
— Думаю, придется подняться выше? — спросил я. Жеребец вяло кивнул в ответ, подергивая ушами.
— Насекомых тут, — сообщил он, продолжая размахивать хвостом. Вздохнув, Пилон потоптался на месте и повернулся ко мне. В темноте белки глаз поблескивали, а зрачки казались черными.
— Очень устали все, — сказал я.
— Да и нездоровы. Я тоже немного выдохся, — фыркнув, Пилон приподнял верхнюю губу и задумчиво добавил, — но больше рассчитывать не на кого. Похоже, я единственный в приличной форме. Малыш, хотел бы обнадежить, сказать, что мы в безопасности, но это не так. Ты смог научится управлять своими вспышками?
— Немного, — с гордостью ответил я, — сейчас, правда, голодный и устал, так что плеваться уже особо нечем. Но все же огонь вылетает, когда я хочу, а не просто так. Чихать вот только не перестал. От непрерывных чихов и чесотки в носу просто вымотался. Сейчас подошел к Ишукхэ и опять. Замучился.
В подтверждение слов, я негромко чихнул.
— Ладно, это то поправить быстро.
Пилон закрыл глаза и задумался. Я сел рядом и вскоре почувствовал слабый запах роз. Конь не открывая глаз, поинтересовался:
— Так лучше?
— Да. Но хватит ли тебе сил на Осириса и Тильду, а еще и волкодлаку стало хуже.
Пренебрежительно фыркнув, Пилон отвалился от скалы и медленно потрусил в сторону икуба. Я пошел за ним. Осирис приоткрыл опухшие глаза и прошептал:
— Весь горю. Начни с Тильды, она меньше и ей хуже.
Пилон наклонился к кошке:
— Слышишь меня, Матильда?
— Нет, я глухая, — простонала она, нервно мявкнув. Кончик хвоста подергивался, — сама прочухаюсь. Воды попить бы только. А икуба меньше слушай, начинай с него.
— Нет, только послушай их, малыш, — возмутился Пилон, — какая внезапно открывшаяся симпатия. Не собираюсь ждать, пока вы тут делаете друг другу реверансы. Осирис, ляг на землю и откройся, я подтяну тебя к источнику. Через меня сможешь напитаться. Я упоминал, что маги не зря построили город на этой горе? Здесь множество источников энергии. Колодцев, ручьев, лужиц. Так что поправишь здоровье быстро, а потом займемся волкодлаком. Ждать, пока срастется его лапа, мы не можем. Тильда, как только очухаешься, немедленно отправляйся в город. Вы тут слишком расслабились. У нас на счету каждое мгновение. Мы понятия не имеем, где искать этот, — он резко осекся и продолжил после паузы, — сами знаете, кто на хвосте. Так что, поторопимся. Сейчас.
Какое-то время Пилон стоял совершенно неподвижно. Потом от его шкуры стало исходить слабое, почти незаметное свечение, но оно становилось все ярче. Когда тело коня засияло ровным зеленоватым светом, я плюхнулся на землю, приоткрыл пасть и уставился на него. Сколько это продолжалась, не знаю, потому что заметил и другие чудные вещи. Шкурка Тильды светилась бледно розовым, а тело Осириса постепенно заполнял глубокий синий цвет, как будто его погружали в цветной туман. Я судорожно пытался вспомнить все, о чем рассказывала Тильда. Вроде как не могло того быть. Оставалось дождаться конца представления и потребовать объяснений.
Тела светились все ярче. Наверное, такое легко разглядеть и издалека, особенно ночью. Эта мысль настораживала, но ничего поделать я не мог. Наконец, свечение стало бледнеть. Постепенно, все вокруг погружалось в темноту и тела приобретали естественный для них вид.
— Объясните мне, — попросил я. Пилон молча опустился на землю и закрыл глаза. Тильда потянулась всем телом, села и принялась умываться.
— Слушай, малыш, — сказала кошка, прервавшись, — чтобы вытащить немного энергии из природного источника нужно сильно напрячься. Тот, кто тянет энергию, пропускает ее через себя. Это тяжело. Обязательно следует отдохнуть, прежде чем использовать полученную магическую силу. Иначе она просто сожжет изнутри, не встречая серьезных барьеров. Тот, кому достается чистая сила от проводника или иными словами мага, сразу ею наслаждается. Поэтому существа убивают друг друга, бывает. Забрать запасы у умирающего легче, чем вытянуть энергию из источника.
— Ничего не понимаю, — ответил я, — Почему так сложно?
— Ничего страшного, посиди молча. Дай прийти в себя, — Тильда снова принялась вылизываться. Я пристально буравил ее взглядом:
— Ну, хорошо, — сдалась кошка, — ничего сложного. С энергией нужно уметь обращаться. Это опасно и может стоить жизни неосторожному существу. Столп — концентрация огромного количества энергии, потока такой силы не выдержит и самый сильный маг. Его просто сожжет. Но источники помельче — тонкие линии, ручейки и озерца — в качестве подпитки для хорошего мага необходимы. Чтобы творить заклятия, накладывать чары, лечить или воплощать что-либо, нужна энергия, сила. У мага ее достаточно в будничных обстоятельствах, постепенно подкапливается. Но когда маг теряет сразу много — ранят там, сильно заболеет, будет участником магической схватки и так далее, то собственных запасов не хватит для восстановления. Придется просить помощи или искать источники. Осирис сильно пострадал, он живое существо, чьи способности ограничены физической формой. Ему необходимо питаться, заботится о теле. Оно слабеет, он теряет силу. Не имея возможности защититься, как сегодня, Осирис пропустил момент и оказался беспомощным. Если ситуацию не изменить быстро, долгая болезнь неизбежна. Пилон дал Осирису необходимый резерв, который восстановит при правильных действиях тело. Но сам перебрал энергии, ведь тянул для троих. Мне, честно говоря, не очень надо, но отказываться не стала. Мало ли неожиданностей ждет в будущем, лучше иметь запасец. Пилон должен отдохнуть и как следует. Конечно, он сильный маг, что поможет ускорить процесс. И никому не сравнится с кураторами в этой области. Некоторые вопреки предупреждениям делали попытки использовать силу посоха. Были смельчаки. Сгорели. Все, твое любопытство удовлетворено, Кайорат?
— Даже мое удовлетворено, — проворчал Пилон, всхрапнув, словно усмехался. Я лег на землю и попытался заснуть. Ужина сегодня, похоже, не дождаться.
Мне показалось, что я закрыл глаза на пару мгновений. Однако когда противный голос Пилона вырвал из сладкой дремы, на востоке уже розовел край неба. Спал я и на самом деле недолго, ночь выдалась наполненной событиями. Но кое-что интересное пропустить, тем не менее, удалось. Мрачная морда Ишутхэ стала немного дружелюбнее. В розовых тенях подступающего дня, все внушало надежду на благополучный исход дела. Волкодлак сильно хромал, но уже наступал на еще вчера сломанную лапу. Просветила меня довольная Тильда. Одарила хитрым взглядом и продемонстрировала безупречно блестевшую пушистую шубку:
— Сильное существо, верно? Осирис срастил сломанную кость. Конечно, Ишутхэ будет хромать несколько дней, но волкодлаки живучи, несомненно. Недели через две и вовсе забудет о своей болезни. Замечаешь? Туман спустился. Сейчас поднимемся выше в горы и перекусим, наконец.
Мысли о еде вызывали в желудке тоскливое урчание. Я поискал взглядом Пилона. Они о чем-то увлеченно спорили с Осирисом. Ко мне подошел волкодлак.
— Эгм…Кайорат, хотел бы просить кое о чем.
— О чем? — утро выдалось прекрасное. Над нами поднималось небо — высокое, бледно голубое и холодное. Приятно пахло зеленью и слабо розами. Легкая дымка тумана окутывала кусты, размывала очертания предметов, но чем выше поднималось солнце, тем быстрее она рассеивалась.
— Попроси своего друга, Пилона, сменить заклятье на запах. Я ненавижу розы. Их вонь сводит меня с ума.
Я вздохнул:
— Понимаешь, если ты запахнешь псиной, я снова буду чихать.
— Хоть на траву, а? Пусть пахнет, чем другим. Но не этим…
— Двинули! — громко скомандовал Пилон, начиная подъем в горы по узкой тропе. Я решил размять лапы и пару раз расправить крылья. В лесу среди деревьев сделать это уже невозможно. Потянулся, с удовольствием отметил, что раненное камнем крыло почти зажило, а затем снова посмотрел на волкодлака.
— Хорошо. Потерпи до стоянки. Попрошу.
Ишутхэ тихо заворчал, кивнул и направился вверх по тропе, прихрамывая.
— Эй, малыш! — окликнул Осирис. Икуб выглядел лучше. Легкое покраснение кожи, но от волдырей и озноба не осталось и следа. Осирис подождал, когда я подойду ближе, и ткнул пальцем в сложенные крылья, — скажи, все кураторы пернатые? И почему вас все-таки путают с драконами? Вы ведь не похожи.
Я кашлянул. Из ноздрей потянулись тонкие струйки дыма. Пока удавалось держать новые возможности под контролем. Мы неспешно поднимались по тропинке, не пытаясь догнать Пилона. Тильда трусила чуть в стороне от жеребца, за ней шел волкодлак. Икуб не торопил с ответом и не навязывался, а молча шагал рядом. Я собирался с мыслями. Конечно Осирис не Пилон, терпения у него хватает, но не хотелось пока ничего рассказывать. Икуб понял и не настаивал.
Нас окружала густая зелень всевозможных оттенков — бутылочного стекла, изумрудная, салатная, нежная светло-зеленая, белая, почти прозрачная желтоватая и красновато-оранжевая. Солнечные зайчики мельтешили по резным листочкам, и блики слепили глаза. Дорога все круче поднималась вверх. Прогулкой такой подъем уже не назовешь, но очарование местности постепенно подкупало. Пели птицы, звенела и жужжала мошкара, толстые стволы деревьев колоннами подпирали зеленый потолок листвы с небольшими подтеками неба. Все шумело, шептало о чем-то, одуряющее сладко пахло розами. Я рассматривал дорогу, по которой мы поднимались. Раньше ей наверняка пользовались чаще. Достаточным тому доказательством служили стесанные плитки, выступающие из дорожной пыли. Конечно, часть плиток отсутствовала, сквозь другие проросли мелкие деревца и трава. Почему никто долгие годы не поднимался по ней? Тропа выглядела изрядно заброшенной. Возможно, дело в тоннеле, который нам предстоит отыскать?
— Знаешь Осирис, не все кураторы пернатые, — сказал я и икуб встрепенулся, прислушиваясь, — точнее говоря, не у всех крылья перьевые. Часть кланов живут в другом мире и давно. Изменения в облике способ приспособиться к окружающей среде. Те кураторы больше похожи на драконов, у них кожистые крылья. Водяные кураторы живут в воде. Но все это как-то слишком сложно и неинтересно.
— Да, — задумчиво подтвердил Осирис, — в мирах живут существа похожие на икубов, но не являющиеся ими. Тот, кто не знает этого, легко спутает. Просто хочется понимать разницу. Все-таки наш предполагаемый противник дракон.
— Да, ты прав. Погоди немножко, — я обогнал волкодлака и приблизился к Пилону.
— Я могу попросить об услуге?
— Что еще? — рассеянно поинтересовался конь. Задумчивое выражение его глаз меня слегка озадачило. Неужели у нас еще проблемы?
— Ничего не случилось?
— Нет. Что хочешь, малыш?
— Если не очень трудно, смени запах роз на что-то попроще. Просто я подумал, волкодлаки теперь связывают розы с нами, мной. Не помешает учесть это, если друзья Ишукхэ живы.
— Ага. Хитришь? Ладно, поменяю. Только помни, с самого начала я был против перевертыша.
Сконфузившись, я споткнулся. Пилон заржал, замотал головой и галопом помчался вперед. Ишутхэ прошел мимо, сухо кивнув в знак признательности. Лишь Осирис не пожелал оставлять меня в одиночестве. Догнал и шел рядом, тихо ворча под нос. Вверх и вверх вокруг горы. Чем выше мы поднимались, тем чаще встречали на пути обвалы, груды лежащих камней. Осторожно проходили под нависавшими над дорогой кусками породы, мимо покрытых белым налетом мха деревьев. По обочинам бурно росли кустарники, стелились заросли колючей травы. Ползучие растения немного удерживали скалы от расслаивания и оползания, но против землетрясения они оказались бессильны. Через какое-то время я учуял слабый запах гари.
Пилон остановился. Небольшая площадка, на которой он стоял, когда-то служила перевалочным пунктом для идущих в город путников. Теперь стала лагерем для нас.
— Отдыхаем, — сказал конь.
Я подошел к нему и спросил:
— Ты чувствуешь запах?
— Да. Тильда, знаешь, где искать?
Кошка стояла на краю площадки, напряженная, взъерошенная.
— Чувствую запах смерти, — тихо произнесла она, — Меня ждет неприятная прогулка. Знаю, Пилон. Проведу и вас, если понадобится. Пора. Схожу в город, пожалуй, действительно стоит спешить. Ждите меня.
Прыгнув в ближайшие кусты, Тильда исчезла. Мы возились на площадке, пока не заняли удобные положения. Теперь каждый просматривал определенный участок местности, что значительно снижало шансы желающих подобраться незаметно.
— Это дракон наслал кикмару на город? — поинтересовался Ишутхэ, присаживаясь неподалеку.
— Да. Он. Меньше разговоров, — Пилон пребывал в дурном настроении, — я воплощу немного еды. Нам следует подкрепиться и передохнуть. Кто знает, что ждет впереди…
— Ничего хорошего, — прорычал волкодлак, хлопнув себя по колену волосатой лапой, — поверь, врата заблокированы. В городе все разрушено. Вонь, смрад. Печальное зрелище. Несколько выживших слоняются по городу, пытаются хоть что-то сделать. Но они даже не могут связаться с радугой. Большинство тех, кому посчастливилось не умереть, постараются уйти по тоннелю в подводный город Фамелькад, к та Чуи. Для нас лучше уйти с ними. Для большей правдоподобности, словно тоже попали под раздачу дракона, оказавшись не там где надо. Пытаемся спастись, как и прочие. Вот и все. Никто не заподозрит. Про Кайората скажете, если возникнут вопросы, что ему удалось взлететь и спастись. А потом вернулся в город искать вас.
— Откуда ты все знаешь? — пораженный, не удержался я от вопроса.
— А не надо меня считать тупым. Говорить загадками, будто в пещере живу.
У меня едва не сорвался вопрос: "Разве нет?" Но я удержался и молча кивнул.
— Да ладно, хочешь ляпнуть, а где же, если не в пещерах? — прорычал Ишукхэ, весело захрюкав. До меня постепенно дошло, что он смеется.
— Это не слишком вежливо, извини, — сказал я.
— Да, ошибались, — произнес Пилон холодно, — зная, что ты вполне сообразителен, теперь будем осторожнее.
Перед каждым из нас на землю упал кусок мяса. Наклонившись к своей части туши, конь рванул кусок зубами и оскалился, смотря прямо в глаза волкодлака. Тот демонстративно фыркнул и принялся за еду. Осирис потратил немного времени, чтобы обжарить мясо с помощью магического заклятия. Я ел сырым, давно плюнув на приличия. Желудок блаженствовал, разбудив во мне животные инстинкты.
— Когда ты урчишь, из носа идет дым, — сообщил Осирис, аккуратно нарезая свой кусок ножом на большом зеленом листе, — а сейчас ты урчишь.
"Интересно, откуда нож?" — подумал я. Вздохнул от удовольствия, и снова, чавкая, вгрызся в красное мясо.
— Фу, как некрасиво, — засмеялся икуб. Внезапно смех его оборвался. Из зарослей медленно вышла Тильда. Она выглядела и вела себя странно. Взгляд отсутствующий, каждый шаг давался с трудом. Кошка подошла и тяжело опустилась, опираясь на четыре лапы. Ее брюхо почти касалось земли, а бока едва заметно вздымались. Мы ждали, не решаясь о чем-либо спрашивать.
— Я прожила в этом городе долго. Знала почти каждого из местных. Вообще, я много чего повидала за свою жизнь. Но все же зрелище…город, дом, стертый с лица земли… опустошает, — пробормотала Тильда, — Скопление энергии смерти в таком количестве и одном месте, плохо действует на меня. Тем, кто будет восстанавливать город, придется несладко. Горстка осталась после землетрясения, на самом деле. Многие обвиняют Фифнира, кто поумнее, дракона. Ни одного волкодлака не увидела. Оставшиеся жители уходят небольшими группами. Представь себе Кайорат, жив и здоров перпедль. Мне удалось перекинуться с ним парой фраз. Он рад, что мы уцелели. Просил составить компанию. Боится идти один. А попутчиков у него немного, сами понимаете. Таких существ как он попросили пойти отдельной группой. Типа тоннель замкнутое пространство и плохо проветривается. На самом деле, просто не повезло оказаться в числе избранных. Таким как перпедль не рады. Хотя он отличный парень. Добрейшее существо.
— Поет великолепно, — тихо подтвердил я. Аппетит исчез бесследно. Картины разрушений столь явно стояли перед глазами, что снова почувствовал запах гари.
— Кто такой перпедль? — поинтересовался Осирис.
— Вонючка, — беззлобно сообщил Пилон, — Но с другой стороны, помог он, как сумел, мы тоже могли бы помочь. Все одно идти в тоннель. Пойдем вместе. Тильда, подготовишь капли? Наши с малышом не работают, видимо уже растворились. Остальным тоже понадобятся.
Тильда медленно выпрямилась и начала меланхолично вылизывать шкурку:
— Да. Сделаю. Но не из-за перпедля. В городе трудно дышать. Гарь, пыль, трупы…