- Где нашли? - без тени удивления спросил полицейский офицер. - На мостовой? В харчевне под лавкой? Или где-то еще?
- Возле коновязи, - сказал Малыш. - На улице Пивоваров, где кабачок Зауэра, коновязь во всю стенку, а сбоку камни сложены, хозяин строиться собрался. Вон там...
- Нашли и взяли?
- Нашли и взяли, - подтвердил Дедуля.
- Так и лежало на земле?
- За камнями, - поправил Малыш.
- А что же вы за теми камнями искали, зачем туда полезли?
Ответа полицейский офицер не дождался.
- Люди вашей героической профессии шарят в таких местах с одной целью - что-то спрятать, - сделал он вполне разумный вывод. - Прячете же вы обычно добычу. И не может того быть, чтобы вы одну добычу оттуда выгребли, а другую взамен оставили. Поскольку при вас обнаружены только эти золотые вещи, а все остальное - явно ваше личное имущество, то давайте-ка придумывайте что-то другое!
Жилло вздохнул - полицейский попался сообразительный, но этот вздох у себя за спиной услышал стражник. Он резко обернулся - и Жилло едва успел махнуть рукой вот этак возле его лица.
Проскочил Жилло в сторонку, а стражник стоит, ошалело головой мотает. И написано на роже - что мне за дрянь померещилась?
Очевидно, решив, что осторожность не помешает, стражник привалился к двери спиной. И лишил Жилло возможности следить за ходом разбирательства.
Но тому и так все было ясно. Равноправная Дума сообразила, что золото - королевское! С одной стороны, ищут появившегося в Кульдиге королевского сына, а с другой - два мерзавца неизвестно где сперли три фунта королевского золота! Естественно, их будут поджаривать на медленном огне, лишь бы объяснили, как к ним золото попало. А скорее всего, и поджаривать не придется. Пару раз по уху - и нарисуют они Жилло, как миленького, со всеми приметами, включая пятно на рукаве кафтана и разные пряжки на башмаках...
На эту беду Жилло уж был готов рукой махнуть - а тетка Тиберия на что? Была другая беда, почище этой. Он не понимал, как же теперь возвращать коллекцию. Там, за дверью, ее по одной побрякушке покажут братцам-воришкам, они официально признаются, что именно эти предметы сперли, подпишут заранее составленный список и судебное решение об изъятии, или что там полагается... Может, месяцем тюрьмы отделаются. Им-то что? Они слова ювелиру не давали, честью не клялись...
Жилло стоял за углом, не показываясь страннику, и думал - вынесут коллекцию через эти двери, или же в зале есть какие-то другие? Может, и третьи? Куда она после допроса денется? В очередной раз помянут он всякими неласковыми словами покойника ювелира - нашел-таки, старый хрен, кому свои побрякушки всучить! Вот ведь беспокойное наследство...
Постоял он так, потосковал - но делать что-то надо.
И вышел из-за угла к стражнику сморщенный старикашка, которому в обед - сто восемьдесят восемь лет, и стал у него допытываться про какого-то невероятного внука, чьего - неизвестно, который служит в замке, а зовут его тоже непонятно как... И стражник сперва отвечал дедушке вежливо, спиной тем не менее дверь подпирая, а потом разозлился и рявкнул на него основательно. Стражник, конечно, рявкнул по делу - а не приставай к служивому в карауле. Но настырный дед подобрался к нему достаточно близко, чтобы, невзирая на мушкет, хорошенько двинуть в ухо.
Затем, подхватив на лету падающий упор с мушкетом и не дав им грохнуться об пол, дед позволил стражнику приложиться к полу башкой. И сделал над ним ручкой этак. От чего стражник сразу понял - это его каменная баба, подпиравшая дверной косяк, так ловко огрела. Не спуская с бабы глаз, кинулся он прочь, позабыв и мушкет, и упор, и служебный долг.
- Вот так-то, тетка Тиберия! - с чувством глубокого удовлетворения сказал Жилло. - Не только узелки с травками что-то в этой жизни могут...
И очень осторожно приоткрыл дверь.
- Так скажешь ты или нет, у кого вы золото украли? - гремел полицейский офицер.
- Не скажу, - мрачно ответил Дедуля и вдруг неожиданно добавил: Клянусь честью!
- Ого!.. прозвучало за столом. Члены Равноправной Думы, можно сказать, шарахнулись от края стола. Все, кроме одного. Тот, наоборот, подался вперед - и Жилло наконец-то увидел, как выглядит Озарук в парике и мантии.
Вся его колючая волосня была упрятана, оба горба как-то ловко укрылись под складками. Он даже лицо исхитрился сделать каким-то благообразным. Но сейчас Жилло почудились четыре клыка...
- Ты, скотина, хоть понял сам, что такое ты сказал? - напустился на Дедулю полицейский офицер. - Мало тебе неприятностей с побрякушками? Тебе еще запретных словечек захотелось? Вот народ! Это же что за люди такие, если им даже равноправие на пользу не пошло?
- А ты? - вдруг устремил Озарук длинный палец в сторону Малыша. - Ты ведь не такой дурак! Я все-е про тебя знаю... Красотка есть одна, пышная, кудрявая, норовистая... А вот промолчишь, упрешься - и никогда в твоей жизни уж никакой красотки не будет. У кого золото взяли?
Малыш молчал, глядя на брата.
- Вот только брякни... - сурово сказал ему Дедуля. Хотя что уж он мог сейчас сделать непутевому братцу...
- Ничего я вам не скажу, - ответил Озаруку Малыш. - Клянусь честью!
Озарук треснул кулаком по столу.
- Пытать будем! - приказал он. - Огнем! Сдирайте с них одежду!
Члены Равноправной Думы залопотали, замахали рукавами. Не обращая внимания, Озарук выбрался из-за стола и встал посреди зала.
- Больше я вам ничего не предлагаю, - обратился он к братцам-воришкам. - Ишь, честь себе выдумали! Скажете правду - останетесь в подземельях моих век доживать. Не скажете - проклянете тот день, когда на свет появились!
Появился непонятно откуда мрачный детина и запустил нож за ворот Дедуле. Кафтан и рубаха затрещали и разошлись до пупа.
Понял Жилло, что все это очень плохо кончится для Дедули с Малышом. Нужно было выручать бедолаг... а как? Вот мушкет, пуля в стволе, но это же всего один выстрел. Можно хорошенько прицелиться в Озарука - но возьмет ли его обычная пуля? Серебряной-то нет! И если даже возьмет - все равно прощай коллекция, потому что после выстрела сразу же придется удирать.
Было еще одно средство - рискованное, конечно. Впрочем, раз уж узелок тетки Тиберии так безупречно действовал, то ведь и оно сработать может!
Резко распахнув двери, Жилло шагнул в зал. Все, разумеется, на него уставились. А он протянул руку к карлику.
- Я знаю тебя, Озарук! - как можно громче произнес Жилло. - Твое имя Озарук! Вот как тебя зовут! Гнусный ты и мерзкий карлик Озарук!
Озарук отскочил к стене. И его белый парик взлетел к самому потолку, а на голове встала дыбом распрямившаяся вороная волосня. И мантия пышная вмиг обвисла, как будто карлика окатили водой, и обозначились два горба, на груди и на спине!
Тут уж и полицейский офицер с подчиненными шарахнулся. А члены Равноправной Думы и вовсе тихонько заскулили.
- Наконец-то я нашел тебя, Озарук! - не сводя взгляда с карлика, Жилло подошел к столу и, протягивая к нему правую руку, левой стал сгребать в кучу раскиданную коллекцию. - Тебя зовут Озарук! На колени, мерзавец! Я твое имя знаю!
И карлика действительно швырнуло на пол.
При виде его судорог старцы, опрокидывая стулья, кинулись прочь от оборванного деда, который так жестоко разоблачил карлика, а теперь набивал карманы королевским золотом. Понесло их к Озаруку - но и от него как будто порывом ветра отбросило.
Карлик зарычал и вскочил на ноги.
- Кто ты? Чье ты создание? Ты не маг! - крикнул он Жилло. - Я с тобой справлюсь!
- Тебя зовут Озарук! - отвечал Жилло, выхватывая моряцкий нож, потому что иного способа борьбы с карликом у него не было. - Озарук, вот ты кто! Озарук!
- Это же Исидор Талс! - вдруг загомонили старцы. - Какой же это Исидор Талс? Это - чудище какое-то! Уберите его! Стража!..
- Вот именно, чудище! - подтвердил Жилло, разрезая веревки и отцепляя от решетки братцев-воришек. К нему метнулся полицейский - но сделано было ручкой этак, сработал узелок тетки Тиберии, и полицейский отскочил уже не от Жилло, а от разъяренного карлика.
- Ну, сейчас я вас! - рявкнул карлик, видя, что в зале - полный разброд и шатание, даже преступников удержать некому.