— Господи, — сказала Эльвира наутро. — Сколько же лет прошло, когда я последний раз спала на земле! Я чувствую себя девяностолетней.
— Но, Эльвира, — сказала Мерилин несколько обеспокоенно, — тебе и есть девяносто лет.
— С хвостиком, большое спасибо, — уточнила Эльвира. — Но позволь мне сказать тебе одну вещь: быть девяностолетней — это одно, а чувствовать себя девяностолетней — совсем другое!
Не могу сказать, через какое время кто-то их нашел бы или они нашли бы кого-нибудь, если бы не зрение Терри.
Телепатические образы пребывающих в необоримой коме чужаков походили на сны, невнятные и увлекательные, каковые обычно по пробуждении оборачиваются слишком бессвязными, чтобы умудриться запомнить. Тем временем зрение Терри хоть и не показало четко, что такое-этакое находится в каньоне, но тем не менее оформило ясное и четкое направление для его неодолимого стремления.
Зрение Терри унесло его вверх по Тубаль-реке, прочь от теплого дома, уютно стоящего в речной долине, в суровые и величественные горы, куда он все равно как-нибудь собирался прогуляться, да все как-то не доходило, но вот это неотвязное зрение… Зрение, которое раньше никогда не показывало Терри ничего так, чтобы воззвать, настоятельно повторяя: «Иди же! Следуй за рекой к ее истоку!»
Но почему бы и нет?
И он пошел, прихватив свой фонарик с чудесным современным изолятором, такой легкий и безопасный. Он подвесил его на поясе, позволяя приборчику побыть часок на солнце и зарядиться, чтобы поддерживать ночью свет в лагере и огонь в костре.
Путешествовал Терри вверх по Тубаль-реке среди дикой горной страны, где путешествие из прогулки превращалось в поход; зеленые массивы расстилались перед ним — видимо, здесь выпадало больше дождей и снега, — лесистые склоны полнились пением птиц, а горные луга были напоены ароматами цветов. Наконец Терри вошел в высокогорную деревушку Арено, расположенную возле начала речки, вытекающей, сверкая, из озера среди гор, где росли сосны и даже тополя, где люди выращивали много лебеды и мало кукурузы, много малины и мало дынь, и где хлопок и бамия совершенно не успевали вызревать.
Как и многие в Тубале, Арено была деревней контрастов. К примеру, один человек лет тридцати был так крепок, что привычно плавал в озере во время бури в горах и круглый год носил только набедренную повязку. Другой человек того же возраста, который в детстве был его товарищем по играм, теперь стал инвалидом с мышечной атрофией. Это заболевание передавалось в Тубале по наследству после Переворота — до того, как люди осознали, что надо бежать без оглядки от опытных установок для нейтрализации ядерных отходов в загрязненных районах, — бесполезные ноги, руки-крюки, а вскоре и голодная смерть, которая прикончит страдальца, если что-нибудь другое не убьет его раньше, когда болезнь прогрессирует до «точки невозвращения» и с ней уже невозможно справиться.
В Арено, как во всем Ацтлане, с Террором, к счастью, покончили три века назад; землетрясения хоть и были частыми, зато более мягкими; и климат благоприятный, и правильная погода в свое время. И люди здесь были здоровыми, если не ходили зимой по горам экстремально полуголыми, доказывая свою несокрушимую жизненную силу, каковой должны были обладать их предки, чтобы выжить и чьими-нибудь предками стать.
Визит глазастого гостя из долины стал необычным событием в отрезанной от мира горной деревушке. Некоторые жители Арено сочли вовсе не наказанием, а приятностью грести на своих огромнейших лодках через озеро, чтобы помочь и сопроводить Терри в его пути, найти основное подводное течение где-нибудь ближе к другому берегу, куда он так стремился за… да за чем угодно, как обычно бывает, когда увиденное заставляет людей что-нибудь предпринимать.
Они пошли по дальнему отрогу каньона, Терри в хлопковой тунике, вполне уместной даже в горах поздним летом, и пятеро деревенских из Арено, составивших ему компанию и одетых в льняные и шерстяные одежды. Они пересекли реку несколько раз — по камням или поваленным деревьям, а в некоторых самых узких местах просто перепрыгивали через нее. Намеки на приближающуюся осень цветными пятнами показывались тут и там, и пышные астры сообщали людям гор, что лето действительно близится к концу. Но день был теплым, и привыкшему к сухому пустынному воздуху человеку, каким был Терри, ароматный горный ветерок казался влажным и ласковым.
Не так уж далеко вверх по каньону они зашли со своим походом, когда услышали, будто некое здоровенное неопознанное животное проломилось сквозь заросли кустарника, а вскоре после этого появились три светлокожих незнакомца в чужеземной странной одежде.
Два незнакомца, мужчина и женщина, выглядели лет на тридцать, третья была очень старой женщиной.
Но они не говорили по-ацтлански.
— Это точно не испанский, — заявил Билл.
— И не апачи, — ответила Эльвира.
— Ты знаешь язык индейцев апачи? — удивилась Мерилин.
— Достаточно хорошо… Понимаю, но говорить не могу, — ответила Эльвира.
— Апачи? — произнес один из новоприбывших, смуглый мужчина чуть старше Билла и Мерилин, одетый в тряпичный пояс и желтовато-коричневую тунику с многочисленными следами путешествий; сбоку на поясе висело нечто, отдаленно похожее на небольшую валторну с очень маленьким раструбом.
В этот момент огромный бурый медведь иноходью вышел из кустов, за ним два черных, поменьше.
Тубальцы широко разинули рты и выпучили глаза.
В этот момент — никто не успел и глазом моргнуть — НЛО снялось с места, где оно покоилось несколькими поворотами вверх по каньону, и взлетело в небеса.
Медведи бросились обратно в кусты.
Если бы они не сделали этого, то в кусты прыгнули бы сами тубальцы.
— Как-то все это внезапно случилось, — сказала Эльвира. Мерилин покачала головой:
— Ты заметила?
— Конечно, почему же нет? — удивилась Эльвира.
— Я тоже заметил, — добавил Билл.
Похоже, что заметили и все остальные. Сам собой возник некий вопрос, и тот же человек, что обращался к ним раньше, спросил: «Моголлон?» (тубальцы так называли горный кряж далеко на западе, в Кессе).
Впереди были месяцы, за которые они накопят достаточно лингвистических познаний, чтобы вместе это обсудить. А пока они просто знали: причина, по которой три инопланетянина впали в неподвижность, после того как медведь в панике от свободного падения задел и разбил прибор предупреждения о червоточинах, или что там это было, НЛО действительно провалилось… куда-то.
Если это «куда-то» было червоточиной, то обычно у нее есть и выход… где-нибудь. И из этого «где-нибудь» автоматическим системам летающей тарелки, возможно, пришлось бы очень, очень долго вести НЛО обратно на Землю, куда чужаки прибыли вначале. Но поскольку тарелка вступила в контакт с главным сектором космоса, который как раз пересекала обогащенная опытом в восемь веков Земля, то она появилась через каких-то пару десятков секунд, подхваченная тем же самым вихрем, вырвавшим нашу планету из ее пузыря времени при Перевороте. Когда это случилось, чужаки потеряли контакт с остальными представителями своего вида.
Быстрый контакт они восстановили немедленно после аварии, а взаимосвязь со своим видом налаживали целый день. Когда связь была восстановлена, чужаки очнулись, и НЛО взлетел.
Восстановление связи заняло так много времени, потому что весь инопланетный телепатический вид был немного обескуражен. Второй раз. В первый раз это случилось в момент внезапного исчезновения. А в следующий — в момент внезапного появления в космической Сети. Как-то всё было очень бестолково почти целый день в родном мире этих чужаков, да и для всех телепатов-инопланетян в космосе, где бы они ни находились.
Наши чужаки как представители вида получили приказ как можно быстрее вернуться обратно. Исчезновение, а еще больше появление трех особей вида стало шоком для остальных. Конечно, другие представители вида постоянно рождались и умирали. Но это было привычно. А вот когда индивидуальное приемопередающее устройство связи то есть, то нет — это как-то шокирует.
В известном смысле причиной шока, от которого целый день отходил весь вид чужаков и выбирались из ступора трое наших чужих знакомцев, были мы, вырвавшиеся из почти тысячелетнего пузыря времени в реальный континуум. Очевидно, наша планета уже вылетела из плена в той вероятности, в которой находилась во время Переворота. Но она восстанавливала связи, что сделали вероятное реальным.
Всё вышеперечисленное, а также существование времени и огромных космических расстояний, вместе с летающими объектами, которые мы считаем «неопознанными», потому что не понимаем, как они работают, означало гораздо больше для чужаков, чем для нас.
Космическое пространство велико, время тоже, и каждое из них растяжимо. Даже сейчас, когда наша планета не была больше заперта в пузыре времени, должно пройти некоторое время, перед тем как мы и остальной космос восстановим обычную взаимосвязь.
Кстати сказать, Билл, Мерилин и Эльвира в Моголлон не вернутся.
Моголлона больше нет. Тот каньон захлопнулся во время Переворота, как ладошки. Переворот был катастрофой мирового масштаба.
Вот почему, когда это случилось, население Земли вдруг сократилось примерно на 99,997 процента и на всей планете осталось примерно триста тысяч человек.
Во время Переворота, когда земная кора милосердно кратко дернулась в обратном вращению направлении, произошла первоначальная встряска. В областях вокруг концов оси комбинированного движения по ходу и против вращения нашей планеты разрушения оказались минимальными. Одна из таких областей, случайно оказавшихся на суше, причем достаточно высоко и вдали, чтобы не заплескало чудовищными цунами, была недалеко от континентального водораздела, где после оказалась северная часть Нью-Мексико.
Следовательно, около половины выживших оказались в Ацтлане, и таким образом они были в сравнительно более тесном родстве друг с другом, чем с кем-нибудь еще. Их оказалось примерно 144 тысячи человек. Такое число не позволяло каждому знать каждого и приближалось к количеству, достаточному даже для проведения религиозной реформы, когда спустя века Террор наконец превратился в более мягкий для жизни режим и устремился к чему-то менее безнадежному… Возможно даже и к религии… После потомки переживших Переворот ацтланцев, включая тубальцев, узнали, что выжившие были и во многих других местах на планете, ныне также заселенных их потомками. Таким образом, утверждение, что ацтланцы (к тому времени народ состоял из нескольких культурных общностей, пользующихся практически одним и тем же языком) изначально знали, как пережить Переворот, было просто неуместным.
Вот и хорошо. Та религиозная реформа слегка подавила некоторую склонность общества к суровости, которая могла стать очень даже неприятной. Вместо этого позже она повернула религию Ацтлана к знанию, к изучению всего, что только можно, из непознанного. Гораздо лучше! Ни Терри, ни деревенские из Арено даже не подозревали, что они на верном пути. В широком смысле. Потому что откликом Терри на увиденное стало желание предпринять поиск, реакцией деревенских парней — найти неизвестное, а ведь общий интерес увидеть и познать неведомое гораздо ценнее, чем приказ властей или угроза жизни.
Билл, Мерилин и Эльвира, не говоря уж о медведях, и летающая тарелка, взмывающая в небеса и исчезающая в далеком необъятном космосе без малейших препятствий со стороны земной тверди, — всё было источником восхищения для Терри и аренцев. Но ни один из-за этого не свихнулся. Даже медведи.
Билл, Мерилин и Эльвира — да и тубальцы, когда попривыкли, — поняли, о чем перемысливались чужаки, когда восстановилась их способность общаться. Причина, почему НЛО приземлился именно в этом месте, крылась в системе управления тарелкой, установленной «по умолчанию». Приоритетным пунктом номер один было: в случае выхода экипажа из строя следует вернуться на то место, где высаживались последний раз, если, конечно, вылет не был совершен в режиме «Надо убираться отсюда!». Первый пункт не сработал, а приоритетный пункт номер два гласил: в случае невозможности определить, где вы были последний раз, приземляйтесь в любом месте, которое найдете, но чтоб там имелись подходящая атмосфера, твердая посадочная площадка и тому подобное.
Поскольку Моголлона больше не существовало, тарелка опустилась в каньон примерно такой же ширины, высоты и формы.
Что медведи думали об этом? Да кто их знает… Взаимопонимание между нашими собственными земными видами (сейчас мы не касаемся общения с инопланетянами) вовсе не полная телепатия, — это вопрос, в решении которого чужие могут и не иметь определенной точки зрения.