— Что думаете, сидите? — ведьма сняла свое варево с печи и повернулась к нам. — Домой пойдете, или еще чего решили?
— Призовите тех, кто нам нужен! — воскликнула Танька и испуганно вцепилась в стол. — Мы вам заплатим!
— Так вы мертвых хотели, или не так? — старуха прищурилась. — Если сейчас я мертвых призывать буду, кто знает, что случиться может!
— А если вы их не призовете, то тогда точно всем кирдык будет! — парировала Танька и, чтобы поддержать ее, я сказала:
— Вы понимаете, здесь зло появилось, пострашней, чем мёртвые, которые на ваш призыв придут.
— А рассказать мне все, от начала до конца — не хотите? — Лукася хмурилась, и было видно, что она сомневается.
— Мы бы с удовольствием, вот только не хотим, чтобы раньше времени кто-то пострадал, — выдала Танька, глядя на ведьму жалобными глазами. — Ну, пожалуйста…
— Что ж, хорошо, — неожиданно согласилась ведьма. — Я призову. Только запомните, если явившиеся на мой зов, чего захотят, отказать вы им не можете. А если откажете — все прахом пойдет.
— В каком смысле, "чего захотят"? — это условие меня немного напрягло.
— А вот так вот, — старуха сложила руки на животе и повела бровями. — Побочный эффект. Призывать я буду по вашему желанию, значит, с вас и спрос.
— Да и черт с ним! — Танька горела желанием вернуть колдунов и была готова на все. — Исполним мы их просьбы!
— Погоди, погоди! — я все же не спешила соглашаться на заведомую авантюру. — А если мы что-то не исполним из того, что они захотят?
— Тогда, станут все наперекор вам делать, — объяснила Лукася. — На противное. Нужны ли они будут в таком случае? Вы же для дела серьёзного, их призвать хотите, а повернется всё в другую сторону — взвоете. Это я вам точно говорю.
— Да что они от нас захотеть могут? — Танька раздражённо заерзала на табурете. — Нормальные люди ведь! Призывайте!
— Хорошо, — вздохнула ведьма и полезла в ящик старинного буфета. — Я предупредила, а вам решать. Только, что выйдет из этого, одному дьяволу известно.
От ее слов мне стало не по себе, я взглянула на Таньку, но та старательно отворачивалась, и мне стало понятно — от этой затеи подругу никто не отговорит. Даже я.
А Лукася уже разложила на столе странные вещи и принялась стучать пестиком в деревянной ступке, размельчая какую-то траву. Я окинула взглядом все, что лежало передо мной, и увидела несколько сушеных летучих мышей, такую же жабу с высунутым языком, плесневелые ягоды в стеклянной баночке и желтоватый рог с обломанным концом.
Ведьма поставила на стол, большую, с закопченными стенками кастрюлю и, высыпав туда траву, подожгла ее. По комнате поплыл едкий дым, раздражая слизистые, и мы закашлялись.
— Ничего, терпите, — усмехнулась Лукася и, выдернув у жабы язык, швырнула его к траве. — Сами это затеяли…
В кастрюлю полетели когти летучей мыши, ягоды, целый рог и под конец, прошептав какое-то заклинание, ведьма плюнула на все это дело и в кастрюле громко зашипело.
— Имена их говорите! — крикнула она и дрожа от непонятного возбуждения, я заглянула в кастрюлю:
— Прохор! Корней!
Дым вытянулся в узкую, плотную струйку и просочился в предусмотрительно открытую форточку. Поднялся ветер, загудел на чердаке и несколько раз хлопнули ставни, пугая нас до коликов в животе. По дому пронесся сквозняк, в котором слышался чей-то неразборчивый шепот, и я резко обернулась, готовая увидеть что угодно. Но в доме снова воцарились тишина и покой.
— Все. Ждите теперь, результата, — ведьма закрыла кастрюлю крышкой и засунула ее под стол. — Обратного пути уже не будет.
— Сколько мы вам должны? — тоненьким голоском, спросила Танька, но Лукася отмахнулась:
— Себя берегите. Потом рассчитаемся.
Мы поблагодарили ее и, увидев в дверях кухни сестру Лукаси, встали. Старушка провела нас до самой калитки и, закрыв ее за нами, сказала:
— Осторожнее будьте. Призывная магия работает так, что сама ведьма результата не знает.
Переглянувшись, мы пошли прочь, сутулясь от холодного ветра, и я вдруг подумала: А не сделали ли мы хуже?
Возможно, и Танька думала так же, но признаться в этом она конечно не могла.
— Вот придут зомби, будешь им о Лидке рассказывать, — сказала я, и подруга резко повернулась ко мне:
— Какие зомби? Ты чего???
— Так уже и кости их истлели, — объяснила я, своей активной подруге. — Какие же они придут?
— Не так все будет! — она нервничала, и это было видно невооружённым взглядом.
— А ты откуда знаешь, как? — я остановилась и потерла замерзшие щеки. — Если даже ведьма не знает!
— У меня предчувствие! — не унималась она и, схватив меня под локоть, потащила дальше. — Пошли уже! Ты видишь, как погода испортилась!
Действительно, непогода разыгралась не на шутку и разговаривать, когда в рот залетал снег, было не очень удобно. Закрыв шарфами носы мы потопали вперед и когда блёклый, туманный шар солнца опустился к горизонту — вышли к первым домам своей деревни.
Я даже застонала, стоило мне присесть возле печки и вытянуть ноги. Это было невероятное удовольствие. Танька сняла с себя валенки, а потом стянула с меня, чем заслужила мою искреннюю благодарность.
— Спасибо. Ты — настоящий друг.
— Давай поспим, — она громко и широко зевнула. — Нам отдых нужен. Неизвестно, что нас в будущем ждет. Вечером чего-нибудь приготовим и поедим хорошенько, но сначала — сон.
Я была не против и быстренько раздевшись, плюхнулась на диван, вдыхая родной, уютный запах своих подушек.
Мне снились оборотни, кладбище и Прохор с Корнеем отчего-то обряженные в черные мантии. Они размахивали орущим петухом и распевали песни.
Я проснулась и резко села, сообразив, что за окном громко орет соседский петух — эта придурашная птица всегда вопила позже всех. Иногда, я даже думала, что у него сбился отсчет куриного времени.
Танька сопела рядом, было зябко и, опустив ноги на холодный пол, я поняла, что печь потухла. Сонно моргнув в сторону настенных часов, я удивленно присвистнула — семь! Мы легли после обеда и проспали до самого утра! Но это было вполне объяснимо — слишком уж много свалилось на наши головы и привычная, спокойная, скучная жизнь, превратилась в бесконечную беготню и переживания.
Осторожно, чтобы не разбудить Таньку, я оделась и, накинув старое пальто, пошла за дровами, захватив большую корзину. Нужно было приготовить завтрак, сварить кофе, да и остывшие стены не располагали к уюту. Спускаясь с крыльца, я размышляла о том, что обязательно надо натаскать дров на веранду — кадушка опустела, а бегать на улицу за каждой охапкой — дурная работа. Сделав с десяток шагов к сараю, я услышала голоса и остановилась, прислушиваясь. В соседском дворе? Так не живет там никто… Лет десять уж, как дед Тимофей помер. Но голоса действительно доносились с соседской усадьбы. Я сначала подошла к калитке и выглянула на дорогу — ого! Возле палисадника покойного Тимофея, стоял шикарный "гелик", на мощных колесах и отсвечивал полированными боками под тусклым утренним светом. Изнывая от любопытства, я протиснулась между своим сараем и соседским забором и заглянула в чужой двор, надеясь хоть одним глазом увидеть тех, кто прорвался на этой чудо-машине в нашу занесенную снегом, деревню.
— Гав!
От неожиданности я закричала и, отпустив штакетины забора, рухнула в снег. Но когда мои глаза устремились вверх, я чуть в обморок не упала, увидев Прохора. Он стоял по ту сторону и смотрел на меня с насмешливым интересом. Испуг начал проходить и я даже обрадовалась, поняв, что призыв Лукаси сработал, но тут же во мне зашевелилось подозрение — что-то было не так. Эти глаза с каким-то злым, агрессивным блеском, ухмылка — надменная и ехидная и татуха, опутавшая смуглую шею заковыристым узором…
— Любопытные деревенские жители пожаловали… — мужчина оскалился, показывая белоснежные зубы. — Да, бабуля?
Бабуля?! Я вскочила на ноги, заливаясь краской стыда и обиды. Если я в платке и старом пальто, значит — бабуля?! Пока я задыхалась от возмущения и подыскивала правильные слова, к забору подошел еще один мужчина и, конечно же, им оказался Корней. Высокий, в кожаной куртке, подбитой мехом, с выбритой головой и рыжей ухоженной бородой, он разительно отличался от того Корнея, которого я знала.
— Что тут? — его равнодушный взгляд скользнул по мне. — Ааааа… Местный колорит.
Они засмеялись и исчезли за забором, хрустя снегом в сторону дома.
Дрожа от удивления, возмущения и злости, я покидала дрова в корзину и помчалась домой, горя желанием "обрадовать" подругу.
Танька уже проснулась и сидела возле чайника, закутанная в одеяло.
— Ты где ходишь? Холодно…
— Ну что, танцуй, — я швырнула корзину с дровами на пол. — Сработал ведьмин призыв!
— Как сработал? — Танька побледнела. — Корней с Прохором здесь?
— Вот это уже, другой вопрос! Они ли это!