— Тетка! — я выглянула из-за шторки. — Какого хрена ей надо?!
— Принесла нелегкая! — Танька схватила книгу и помчалась с ней в другую комнату. — Пусть заходит, а то решит, что мы прячем что-то!
Тетке особого приглашения не надо было и, увидев меня в окне, она потопала во двор. Вскоре ее шаги послышались на крыльце, и хлопнула входная дверь, которую я предусмотрительно открыла.
— Чего делаете? — она повела взглядом по комнате и задержала его на Таньке, которая вернулась на кухню и мило улыбалась ей. Сквозь зубы.
— Чай пили, — я кивнула на стол. — С нами может, почаюете?
— Давай, — тетка уселась на табурет и, пыхтя и отдуваясь, сказала: — Я новостей принесла. Обалдеете.
— Что случилось? — мои пальцы, сжимающие ручку чайника, побелели от напряжения. В последнее время я не радовалась новостям. Танька тоже замерла, пожирая тетку нетерпеливым взглядом.
— Ну!
— Гля, разнукалась она! — возмутилась тетка, но все же сказала:
— Помните, я за дитенка говорила, что в Алексеевке пропал?
— Помним. Его ведь нашли, — ответила я, но она довольно хмыкнула:
— Нашли! Так другое приключилось! Сама девочка живёхонька, в больнице лежит и не знает, что осиротела!
— Как осиротела? — Танька чуть чаем не поперхнулась. — Родители ее, что ли умерли?
Да ну, не может быть… Это ведь черти что тогда!
— Умерли… — тетка практически сияла, наслаждаясь нашей реакцией. — Убили их!
Раскрыв рты, мы смотрели на нее и медленно сходили с ума.
— Кто убил? — наконец прошептала я. — Когда?
— Да кто ж знает? — удивилась она, поедая печенье прямо из пакета. — Девочку ведь эту, бабки воспитывали. Она Лукасю мамкой звала! Аааа, вы, наверное, не знаете кто это… А я мелю языком!
Танька закашлялась и, подумав, что она подавилась, тетка несколько раз ударила ее по спине, отчего подруга взвыла.
— Вы мне позвонок сломаете!
— А кто это? — я сделала вид, что плохо понимаю о ком речь, но предательская дрожь уже охватила мои конечности… — Мне кажется, я слышала что-то…
— Ведьмой она была! — растягивая слова, произнесла тетка и ее глаза загорелись тем самым пламенем, который так часто горел у всех сплетниц. — Тайными знаниями обладала! Приехал сегодня из Алексеевки мужик один, он вениками банными торгует… Ладно, не суть, не надо вам оно! И рассказал он, что нашли мертвую Лукасю.
— Знаю я, о ком вы, — Танька дурочку играть не стала. — Мне Дося о ней рассказывала. Так что случилось с ней?
— Говорят, Лукасю и сестру ейную — нечистая порешила! — зашептала тетка, выпучив глаза. — Куколе, голову размозжили, а Лукася от страха померла!
— От страха? — я громко глотнула чай, чтобы промочить пересохшее горло. Что могло так напугать ведьму, отчего она дуба врезала?
— Увидела она нечто такое, из-за чего сердце и не выдержало! Может даже дьявол приходил, собственной персоной! — теткин голос сорвался на тихое шипение. — С чем знались, от того и померли!
— Девочка как у них оказалась? — спросила Танька. — Не мать же ей Лукася!
— Нууу нет, конечно! Годков то Лукасе оё-ёй! — тетка перестала улыбаться и добавила: — Было. А Машку эту, она из города привезла! Ходили слухи, будто дочь ейная, гулящая была, с матерью не зналась, а как девочку родила, померла на второй день. Лукася и Куколя собрались, да поехали в город. Вернулись через неделю с Машкой на руках. Вот так…
— За что убили-то их? Старухи ведь? — я растерянно посмотрела на тетку, которая раскраснелась от тепла печки и горячего чая. — Может, обокрали?
— Нечего там красть было, — она тут же отмела эту версию. — Хотя… У ведьм всегда тайники имеются… Да только кажется мне, что убили ее за дела темные! Может, кого прокляла или порчу навела!
— А сестра ее причём? Девочку осиротили… — Танька ничего не понимала, в принципе, как и я.
— Кто знает их дела темные? — пожала тетка плечами и обвела нас страшным взглядом: — Местные это сделали…
— Почему? — в один голос протянули мы, напуганные до коликов в животе.
— А чужих, обязательно бы кто-то заметил! Думаете, так легко снегом сюда прийти и снегом уйти? По лесу! По такому ветру? До райцентра — пешком не дойдёшь, а уж до города и того невероятнее!
— И подозреваемые есть? — осторожно поинтересовалась я, мысленно соглашаясь с ее словами.
— Нет пока, — с сожалением ответила тетка. — В Алексеевке все друг друга знают, так же, как и мы туточки. Разберутся.
Мы замолчали, размышляя об услышанном, а она вдруг хлопнула себя по коленкам:
— Главное забыла! Хочу на похороны сходить. Да тяжело мне уже такой путь топтать в одиночку…
— И зачем вам? — Танька пожала плечами. — Не ходите. Не близкие же померли.
— Щас! — возмутилась тетка. — Когда я еще на похоронах, да поминках у ведьмы побываю??? Пойду, и не отговаривайте! А вы со мной пойдёте! Чтоб опереться на кого было!
— Да не можем мы! — я с трудом представляла, как снова увижу мертвых старух. На такие мероприятия я вообще не любитель была ходить, а в этот раз так тем более не горела желанием.
— Это, с каких пор, такое неуважение к пожилым людям в вас проросло? — ахнула тетка и запричитала: — Слышала бы сестричка моя, покойница, как ты со мной! Дожилась! Племянница родная отворот старухе больной сделала!
Все, старая пластинка заиграла с новой силой, и теперь я точно поняла, что от похода в Алексеевку, не отвертеться. Танька тоже приуныла, а тетка повеселела, увидев наши лица — ее концерт сделал свое дело.
— Значит так, завтра я зайду за вами. Чтоб готовы были. Нужно ещё узнать во сколько это мероприятие состоится, — она поднялась, смахнула крошки с подола и натянула пальто. — Спасибо за чай, Валентина. Бывайте здоровы.
Тетка ушла, а мы так и молчали, "обрадованные" перспективой побывать на похоронах.
— Прикинусь, что у меня температура, — Танька хмуро взглянула в мою сторону. — Не потащит же она меня больную?
— Ну, уж нет, милая! — возразила я. — Хочешь дома отлежаться, пока я по Алексеевке, шастать буду? И не мечтай. Со мной пойдешь.
Танька расстроено отвернулась, а потом вдруг сказала:
— А ты заметила, что история начинает развиваться в каком-то ином ключе?
— В каком смысле?
— Сначала я подумала, что девочку украли, чтобы монстру на болото отвести, а теперь, после смерти ведьмы, которая являлась опекуншей Маши, думаю, что в другом тут дело! — заявила Танька. — Что-то нужно было от них убийце.
— Помнишь бабу, которая по осиннику шла? — я была на сто процентов уверена, что видела врачиху. — Вот она их и кокнула! Но не нашла то, что искала!
— Конечно не нашла! — хмыкнула подруга. — Книга-то, у нас!
— Да. Врачиха книгу искала и если она узнает, что мы там были — нам не сдобровать, — прошептала я. — За эту чертовую книгу она старух убила, а с нами точно церемониться не будет! Прикончит и глазом не моргнет!
— Вот и проверим! — Танька прищурилась. — Если ей действительно нужна книга, то она не оставит попыток ее найти и уж точно на похоронах объявится! Давай рассмотрим ее хорошенько?
— Боюсь я. Опять кого-нибудь принесет! — я опасливо выглянула из-за шторки и плотно задвинула ею окно. — Давай ночью!
— Ну, давай, — согласилась Танька и спросила: — Что с соседями делать будем?
— На похороны сходим и тогда уж точно решим, — вздохнула я и, вспомнив о сиротке, задумчиво протянула: — Слушай, а девочка ведь теперь, одна совсем… Бери и делай, что хочешь.
— Думаю, пока она в больнице с ней ничего не случится, — успокоила меня подруга. — Нам нужно понять, чего именно добивается Лидкина родственница. Какая цель у нее?
— Если на болото бегает — ясная цель, — меня даже передернуло, стоило вспомнить чудовище, ожидавшее лакомство в виде детей. — Но ты права, тут есть еще какая-то загадка. И возможно, книга поможет разгадать ее.
В этот момент из глубины комнаты послышался тихий стук, будто кто-то стучал костяшками пальцев по дереву.
— Что это? — Танька медленно поднялась со стула и заглянула в дверной проем. — Ты слышала?
— Слышала, — ответила я, и стук раздался снова. Играюче-призывной, он просто щекотал натянутые нервы. — Откуда это?
Танька шагнула в комнату и тут же вернулась обратно бледная и испуганная.
— Это книга! Я спрятала ее в шкаф! — она закусила губу. — Стучит оттуда!