— Вот зачем мы ее притащили сюда! — я тоже заглянула в комнату и заметила, что дверца шкафа, действительно дрожит от стука. — Ещё этого в моем доме не хватало!
— Может она хочет, чтобы мы ее достали? — Танька потерла плечи, словно ее знобило. — Почитали…
— А если там не книга? — от этой мысли, мне стало плохо. — Сидит какая-то гадость и стучит!
— Хватит пугать меня! — подруга решительно подошла к шкафу и распахнула его. Стук тут же прекратился. — Ну вот. Нет тут никого…
— И чего ей надо? — я приблизилась к шкафу и заглянула внутрь. Книга лежала на полке с постельным бельем и на фоне ярких простыней и наволочек, выглядела довольно зловеще.
— Не знаю! Может сказать что-то хочет… — Танька вытащила ее и зыркнула на меня испуганными глазами. — Ты дверь закрыла?
— Черт! — я помчалась в коридор и, задвинув засов, с облегчением выдохнула. Хотя, если логически поразмыслить, то вряд ли этот засов сдержит колдунов или врачиху… Но с ним все равно было спокойнее.
— Давай на чердак залезем. — Танька неслышно подошла ко мне, и я чуть не подпрыгнула:
— Ты чего подкрадываешься? У меня сердце чуть не выскочило!
— Так что там, с чердаком? — она пропустила мимо ушей мой возмущенный вопрос и нетерпеливо поглядывала на потолок.
— Зачем тебе мой чердак? — удивилась я и недовольно добавила: — У меня там колдовских вещей — нет!
— Спрячемся там и книгу рассмотрим! — Танька потрясла книгой. — Нас никто врасплох не застанет!
— Может ночи дождёмся? — неуверенно произнесла я, но подруга, сразу же отвергла мое предложение:
— А что, ночью никто прийти не может? Это, во-первых! А во-вторых — книга опять стучать начнёт!
— Нет, все-таки ночью, будет безопаснее! — гнула я свою линию. — Свет кругом выключим, а на чердаке окошка нет, никто и не поймет, что мы там заседаем. А сейчас только сядешь и начнётся "паломничество", то тетка, то соседи, то еще кто-нибудь явится!
Мои слова оказались пророческими — под окнами, снова раздался крик:
— Валентина! Валентина!
— Ну, ты посмотри! — Танька бросилась к окну и тут же испуганно отскочила от него. — Участковый!
— А этому, что надо? — я открыла форточку и крикнула: — Дома я! Дома! Что случилось?!
— Кое-какие вопросы к тебе имеются! — хмуро сказал он и спросил: — Подруга твоя с тобой?
— Со мной, — буркнула я и закрыла окно. — Какие к нам могут быть вопросы?
Танька уже спрятала книгу и, открыв дверь, вернулась на кухню.
— Приперся… Лучше бы на врачиху внимание обратил!
Павел Николаевич вошел в дом тяжелым шагом и, расстегнув бушлат, уселся на табурет. Посмотрев на нас из-под густых бровей, он спросил:
— Что в Алексеевке сегодня утром делали?
— А что? — Танька немного побледнела, но вела себя вызывающе. — Нельзя что ли?
— Ты мне тут гонор не показывай! — рявкнул он, стукнув кулаком по столу. — Убийство произошло, а вы возле дома убитых ошивались!
— И что это доказывает? — я струхнула основательно. Еще не хватало, чтобы нас обвинили в убийстве. Этого моя душа точно не вынесет.
— Что-то вы не особо удивились! — с крайним подозрением воскликнул участковый и его глаза пристально уставились на Таньку. — Странно!
— Ничего странного, — хмыкнула Танька, выдержав его взгляд. — Тетка уже поведала нам о том, что Лукасю убили. Не вы первый, Павел Николаевич!
— Так что вы там делали? — грозно поинтересовался участковый, не переставая шевелить бровями. — Ну?
— Гадать ходили! — сориентировалась я. Ну а что? Версия вполне рабочая. — Постояли, покричали под калиткой, нам никто не открыл и мы ушли восвояси.
— И не видели никого? — пристально посмотрел на нас участковый. — Может, проходил рядом кто? Подозрительный?
— Баба какая-то в осиннике шастала! — Танька уже нервничала и, сложив на груди руки, сверлила его убийственным взглядом. — В синем пальто и светлых рукавицах!
— Разберёмся. — Павел Николаевич поднялся и, застегивая бушлат, сказал: — Я вызову вас, для дачи показаний. В участок.
— Вызывайте, — согласилась я, желая, чтобы он поскорей ушел.
Он пошел к дверям и, обернувшись на пороге, сказал:
— Не ходите вы, где попало! Придумали тоже, гадать! Тьфу! Грех на душу берут и ради чего?
Участковый вышел, а мы, дождавшись, когда его плотная фигура покажется на дороге, снова заперлись на засов.
— Ты гляди, как закрутилось! — воскликнула Танька, уперев руки в бока. — И все из-за этой фельдшерицы!
— Дрянь какая! Проклятая оборотничиха! — у меня зла не хватало на все это. — Покоя нет нам!
— Нужно в интернете глянуть, можно ли оборотня в человеке распознать! — Танька схватила телефон и, высунув язык, принялась печатать.
— А то ты и так не знаешь! — удивилась я столь странному желанию. — Что там распознавать?!
— А вдруг ошибаемся мы… — неожиданно сказала подруга. — Вдруг она не такая…
— Танькааа… — предупреждающе протянула я. — Не начинай!
— Смотри! — она вылупилась на экран и затараторила:
— У оборотней повышен уровень тестостерона, что может выражаться в излишнем количестве волос на теле. Монобровь, густые волосы на груди, ногах и ладонях, пышная кучерявая шевелюра — всё это является звоночками для ваших опасений! Поняла?
— Это что, средневековье? — я скептически усмехнулась. — Об эпиляции не слышала?
— Ладно! — Танька не сдавалась. — На оборотнях есть шрамоподобный символ! Традиционно считается, что символ имеет форму пентаграммы. Охотники древности верили, что пентаграмму можно найти где-нибудь на теле ликантропа, чаще всего на руке или груди!
— Рискнешь ей под одежду заглянуть? — Танька смешила меня своей дуростью. — Где ты ее голую увидишь? Или попросишь показать?
— Благодаря многочасовым брождениям в ночи, вервольфы могут похвастаться недюжинной силой! — снова прочла подруга и добавила, взглянув на свои руки: — Указательный палец у оборотня длиннее среднего! Ты видела ее пальцы?
— Нееет… Зачем мне ее пальцы?!
— Немецкие легенды утверждают, что оборотень превратится обратно в человека, если вы бросите ему на голову кусок железа или стали, когда он находится в своей животной форме! — Танька нахмурилась, видимо представляя, как швыряет в голову фельдшерице старинный утюг, принадлежавший еще ее бабке. — Бледная кожа! Повышенная жажда! Ссадины на руках и ногах, вызванные бегом на четвереньках! Вой по ночам! Навязчивая идея бродить по лесу и кладбищам!
— Что она и делает! — сказала я, дождавшись, когда она закончит. — Живет возле кладбища, по лесу бегает! Еще и бабок старых убивает! Не такая… Ты еще подружись с ней! Кстати, а почему книга стучать перестала?
— Может и не перестала, — пожала плечами Танька. — Я ее под подушку положила, а сверху второй накрыла. — Вот и не слышно.
— Посмотри лучше, как злого колдуна вычислить, — я увидела в окно "сыроваров" и подошла ближе, наблюдая, как они усаживаются в свой "гелик". — Или нет такого?
— Есть. — Танька засунула в рот конфету и забубнила: —
Всю пасхальную неделю колдунов можно встретить в лесу. Ходят они туда за первыми весенними сморчками, которые собирают в колдовских целях! Бред какой-то… В большие церковные праздники колдуны никогда не выходят на улицу, закрывают окна шторами. Колдуна можно узнать по глазам: взгляд напряженный, белки красные. Это потому, что колдуны используют свою внутреннюю энергию, чтобы управлять с ее помощью человеком. Если перед зеркалом поставить церковную свечу, то колдун в зеркале будет виден, но вверх ногами. Ровно в полночь колдун в зеркале не отражается. Если перед колдуном в вытянутой руке держать перевернутый острием вверх нож (обязательно с серебряным лезвием) и при этом читать молитву — колдун начнет сквернословить. Вербной веточкой очертите вокруг колдуна круг. Он не сможет из него выйти, пока не совершит заклятие. В присутствии колдуна волосы на голове встают дыбом, кожа покрывается мурашками. Если положить в карман маленькую иконку, то, разговаривая с вами, колдун не сможет поднять на вас глаза и будет смотреть в землю.
— Обалдеть… — протянула я, выслушав эту тираду. — Это серьезно, что ли?
— Не знаю, — подруга пожала плечами. — Но мурашки от них у меня точно есть.
— Не от этого твои мурашки, — хмыкнула я. — Ох, не от этого…