— Куда теперь, домой? — Танька остановилась возле дома колдунов и опасливо посмотрела на светящиеся окна.
— А как это будет выглядеть? Они кинутся, а нас нет! — я тоже покосилась на дом. — Не очень красиво получится!
— Ладно… Полезли обратно… — Танька тяжело вздохнула, и первая вошла в калитку. — Будем их шашни слушать!
— А почему бы и не послушать? — проворчала я. — Может, чего интересного скажут.
Забраться назад в дом, оказалось труднее, чем вылезти из него, но и с этим мы справились, стараясь не шуметь и не пыхтеть. В спальне было прохладно и побыстрей закрыв окна, Танька прошептала:
— Веселятся!
Действительно, из комнаты слышался смех и веселые разговоры, отчего меня пробрало завистью — я тоже хотела сидеть в тепле, попивать коньяк с красивыми мужиками, а не бегать целыми днями по холоду, выискивая какие-то тайны.
— Сегодня, конечно, неожиданно было вас увидеть, — услышали мы голос Корнея. — В смысле, вместе. Я сначала подумал, что у меня в глазах двоится!
— Да, мы любим так неожиданно удивлять людей, — промурлыкала Леночка. — Но я надеюсь, это был приятный сюрприз?
— Несомненно, — в тон ей, промурлыкал Корней. — Двойное удовольствие…
— Третьей нет? — засмеялся Прохор. — Сестры.
— Нет, но есть брат, — ответила Лида и в ее голосе прозвучала гордость. — Он у нас — спортсмен. Сергей Костромышев, слышали?
— Костромышев?! — прошипела Танька и ее глаза, блеснули в темноте. — Вот это да!
— А кто это? — я была не особо сильна в спорте и подруга возмущенно ответила:
— Ты нормальная? Костромышев — чемпион мира по боксу в тяжелом весе! Сергей Костромышев — легенда! Стыдно не знать!
— Если он из семейства этих тварей, то ничуть! — парировала я и Танька промолчала, ведь так оно и было.
Колдуны тоже удивились и из комнаты неслись изумлённые возгласы.
— Ничего себе! — Прохор был явно ошеломлен. — Никогда бы не подумал, что познакомлюсь с родственниками Костромышева!
— А возможно, и с ним самим! — радостно объявила Леночка. — Он звонил вчера и сказал, что перед подготовкой к очередному бою с каким-то мексиканцем, погостит у нас.
— Недельки с две, точно! — добавила Лида. — Говорит, ему бы деревенским воздухом подышать да парного молочка напиться.
— Вот этого как раз не хватало… — прошептала Танька, оседая на пол. — Я не знаю, какие они колдуны — слабые, сильные, расчудесные, но три оборотня, один из которых чемпион мира по боксу — перебор. Тебе так не кажется?
— Да я вообще в шоке! — у меня просто дух захватывало от мысли, что тут соберется целое "кодло" кровавых тварей. — Слушай, но ведь Прохор с Корнеем знают, что делают. Нужно довериться им и все.
— Главное, нужно доверять друг другу, а уже потом остальным! — наставительно произнесла подруга, и мы замолчали, прислушиваясь.
— Мне кажется, у нас коньяк закончился, — голосок Леночки неприятно резал ухо. — Как жаль…
— Для таких девушек у нас всегда найдётся все самое лучшее, — с тонким намеком произнёс Корней, и мы услышали шаги — он шел к спальне. — Сейчас все будет, красавицы.
Через секунду дверь распахнулась, загорелся тусклый свет ночника и, щурясь, мы уставились на хозяина дома.
— Слушать противно, — выдала Танька и отвернулась, а Корней ехидно усмехнулся и, подмигнув мне, тихо сказал:
— Тяжела работа колдуна.
— Я вижу, — мне почему-то было неприятно от всего происходящего. — Но это ваше дело. Главное, чтоб быстрей избавиться от этих!
Задерживаться с нами ему было не с руки и, взяв из ящика бутылку коньяка, Корней снова подмигнул нам и вышел.
— Это уже лучше! — Танька осторожно приблизилась к шкафу, за которым стоял ящик с коньяком, и я услышала тихий звон.
Подруга вернулась с трофеем и чтобы совсем не заскучать, прислушиваясь к разговорам, мы принялись попивать коньяк прямо из бутылки.
Мне жутко хотелось пить, голова гудела, а губы не хотели разлипаться. Я лежала под теплым одеялом, уткнувшись носом, во что-то приятно пахнущее и если бы не дикая жажда, то вряд ли бы даже шевелилась. Облизнув губы, я потянулась и замерла, услышав знакомый голос:
— Водички?
— Нет, нет, нет… — взмолилась я, понимая, что мои мольбы бесполезны и все это на самом деле. — О, нееет…
Рядом лежал Корней, в чем мать родила и чем-то приятно пахнущим, была его грудь, в которую я тыкалась носом всю ночь.
— Это так ужасно? — он приподнял мое лицо двумя пальцами, и я увидела хитрую улыбку в рыжей бороде. — Настолько плохо, что прям "о нееет"?
— Честно? — я моментально охрипла. — Я не помню…
— Вот это да… — он нахмурился. — Разве можно так пить, чтобы после не помнить такого страстного секса?
Меня бросило в краску и горячей волной обдало с ног до головы. Вот тебе и пожалуйста…
— Успокойся, на тебе лица нет! — захохотал Корней, откидываясь на подушку. — Не было ничего.
— А почему мы голые? — я заглянула под одеяло и покраснела еще гуще. — Как мы вообще здесь оказались?!
— Когда мы с Прохором выпроводили наших гостей, то, конечно, сразу же заглянули к вам и о, чудо! Наши любопытные соседки выпили бутылку коньяка и завалились спать в мою кровать, — еле сдерживая смех, ответил Корней. — Прохор забрал твою подругу, а я уложил тебя с собой. Так теплей.
Я видела в его глазах веселые искорки и начинала беситься.
— Голым быть обязательно?! И меня раздевать?!
— Дресс-код моей кровати, — он пожал плечами. — Ничего не поделать.
— Ты… ты… — я не знала, какие слова подобрать, чтобы сильнее уколоть этого красивого мужика. — Ты…
Корней смотрел на меня, приподняв брови, а потом вдруг поцеловал, обхватив затылок сильными пальцами. Я замычала, забилась в его руках, но буквально через несколько секунд, уже самозабвенно отвечала на поцелуй, прижимаясь к его мощной груди.
— Так кто я? — он оторвался от моих губ и уставился своими гипнотическими глазами.
— Нахал… — проблеяла я и выскочила из-под одеяла, натягивая на ходу джинсы. Штанины путались, я несколько раз упала и, выбегая из спальни, слышала хохот этого проклятого, рыжего колдуна, вонзавшийся мне в спину тысячами иголочек.
— Танька! — закричала я, желая побыстрее свалить из этого дома. — Танька, ты где?!
Никто не отзывался и, толкнув очередную дверь, я охнула и снова закрыла ее. Моя неугомонная подруга обжималась с Прохором, совершенно не внимая моим крикам, и чтобы не портить ей удовольствие, я выскочила из дома и помчалась к себе, утопая в выпавших за ночь сугробах.
Стыдясь своего поведения и, сетуя на неоправданную беспечность, я так резво лезла по снегу, что забыла о колесе от трактора, которое еще в том году бросил на обочине пьяный Петька. Его привалило снегом, и неловко зацепив его задубевший бок, я не удержалась на ногах и рухнула прямо в середину колеса, почувствовав, как что-то хрустнуло в лодыжке. Резкая боль заставила меня взвыть, отчего, в рот набилось снега, и я забарахталась в нем, размахивая руками и отплевываясь.
— Позвольте я вам помогу!
Меня подхватили сильные руки и выдернули из колеса, будто я была пушинкой, а не довольно упитанной деревенской барышней.
Несколько раз моргнув, избавляясь от снега, прилипшего к ресницам, я встретилась взглядом с молодым мужчиной. Явно чужаком. У него были густые, тёмные брови, темные глаза с опасным прищуром, скуластое лицо с трехдневной щетиной и мощная шея, видневшаяся из расстегнутого воротника куртки.
Он поставил меня на землю, и я вскрикнула, почувствовав резкую боль в ноге. Мужчина тут же подхватил меня снова и сказал:
— Да у вас травма! Я сейчас отнесу вас в медпункт, у меня там сестры работают. Не переживайте, все будет хорошо.
Я вылупилась на него, ощущая, как тело делается ватным, а дыхание спирает от ужаса.
— Не стоит беспокоиться… Ничего страшного… — залепетала я, ерзая на его руках. — Сейчас все пройдет…
— Не пройдет. Я спортсмен и разбираюсь в таких вещах, — сказал мужчина и понес меня к своим сестричкам, бледную и в полуобморочном состоянии от страха.