Проснулись мы от холода — печь давно потухла, и в доме был настоящий колотун.
— Мы Машку до ручки доведем! — еще сонная и помятая, Тан принялась за растопку, а я, поставила чайник. После вчерашних приключений мы себя чувствовали нормально, и от нашего недомогания не осталось и следа.
Печь загудела, в топке затрещали дрова, и Танька сварила кашу, чтобы накормить девочку. Мы поднялись на чердак, и сразу же попали под теткину «горячую» мертвую руку.
— Вы что, совсем ополоумели?! Дите лежит в холоде, в голоде, а они спят! Черти б вас взяли!
— Так это после вашего совета, — огрызнулась Танька. — Полночи по кладбищам бегали, а потом от силы ведьмовской свалило нас!
— Неужели и правда силу добыли? — тетка разглядывала нас так пристально, будто сейчас мы начнем левитировать или делать расклад на картах.
— Не знаю, я ничего не чувствую, — честно призналась я. — Ноги только болят от беготни!
Танька накормила Машу и задумчиво сидела с кружкой остывшего кофе.
— Ты чего? — я подошла к ней и присела рядом.
— Как узнать, есть ли у нас сила какая-то? — шепнула она. — Мы не можем тут вечно сидеть с больным ребенком. Рано или поздно нас вычислят или того хуже — с девочкой что-то случится.
— Может, в книге, посмотреть? — предложила я. — Какой только гадости в ней нет…
— Ни к чему не приспособленные! — тетка все не успокаивалась, бурча из темного угла. — Вот потому и в девках сидите, что не нужны никому!
— Да сгинь ты! — рявкнула Танька и неожиданно для нас, тетка надулась как воздушный шарик и лопнула в воздухе, оставив после себя легкое облачко какой-то мутной субстанции.
— Это я что ли? — испугалась Танька и прикрыла рот рукой. — Господи… Я второй раз тетку Клаву убила!
— Размечталась! — тетка снова появилась в углу и поправила платок. — Но это тебе уроком будет — не ляпай, что не попадя! Силу взяли, а теперь ума наберитесь!
— Интересно… — я приободрилась, представляя, как мы одним словом разгоним всю семейку оборотней. — Значит, сказал: "Сгинь!" И все, дело сделано?
— Нет! Вы меня — призрака, можете изгнать заклятием, а с живыми существами так не работает, — расстроила меня тетка. — Это вам не кино, а жизнь! Нужно подготовиться, заклятие подобрать, причиндалы ведьмовские и тогда в бой.
— А я грешным делом подумала, что как «Зачарованные» станем… — Танька разочарованно вздохнула и принялась рыться в книге. — Будем значит искать.
Но, увы, этому сбыться было не суждено — внизу раздались шаги и мы услышали голос Сережи:
— Не стоит прятаться, чердак это не то место, где можно скрыться от оборотня.
В его голосе слышалась насмешка и гордость собой.
— Все, приплыли… — Танька с жалостью посмотрела на девочку. — Что же делать?
— Посиди пока здесь! — прошептала я и, сходя с ума от страха, спустилась вниз.
Оборотень стоял под чердачной дверцей, опершись плечом в шкаф и, сложив на груди руки. Он, молча, наблюдал за мной, и когда я оказалась на расстоянии вытянутой руки, схватил и прижал к себе.
— Где бегала?
— Да так, по месту, — ответила я, чувствуя, как внутри все опускается, скованное ужасом.
— Извини, что дверь сломал, — сказал он, будто мне сейчас было до его вежливости. — Что, стоишь, в глаза не смотришь? Понимаешь, что никуда теперь не денешься?
— Понимаю, — согласилась я, отчаянно желая унять бьющееся сердце — не хотелось показывать перед ним страх. — Зачем я тебе? Убил бы, да и делов.
— Успею ещё… — лениво произнес Сергей, поглаживая мою спину. — Убить ведь проще простого… А хочется чего-то теплого, страстного…
Мне стало дурно только от мысли, что он потащит меня в постель и чтобы увести его от этого разговора, я спросила:
— И? Что теперь?
— А ничего, сейчас к нам пойдем. Сядем, поговорим. Где подруга твоя? Ее Лукьян ждет, — ответил он и, заглянув в соседнюю комнату, насмешливо протянул: — Тоже на чердаке прячется?
— Кто это, Лукьян? — я недоуменно взглянула на него.
— Гость наш, дорогой… — оборотень прищурился. — Сколько же вы зла наделали, расхлебать бы теперь…
Мы? Зла наделали? Видимо он считал, что убийство его родственника — чистое зло. Детей жрать, значит не зло, а вот тут — наоборот.
— Что? — его глаза блеснули недобро, с какой-то яростной иронией. — Да, вот такие мы! Куда нам от этого деться? Родились такими! Ты даже представить не можешь, что такое голод! Адский голод!
Я смотрела на него, и мне было противно. Он оправдывал жестокость — своим рождением… Нет там ничего внутри, а вместо сердца просто кусок плоти и мышц, без чувств сострадания и любви…
— Но и нам не чужды некоторые чувства… — будто прочитав мои мысли, сказал он, приближая свое лицо к моему. — Вот, например, к тебе я чувствую влечение, мне нужно соединиться с тобой. Это как голод — если не съешь, не выпьешь кровь, не раздерешь теплую плоть — он будет мучить тебя, сводить с ума… Так и с тобой.
Его губы, были совсем рядом с моим лицом, и сердце ухнуло вниз, заставляя воздух, комком встать в горле.
— Тань! — позвала я подругу, не сводя с него глаз и надеясь, что за это время она хоть что-то нашла. — Спускайся!
Танька тут же слезла с чердака и остановилась поодаль, с опаской поглядывая на оборотня.
— Одевайтесь, пойдем, прогуляемся.
Мы вышли из дома, и он сжал наши локти, словно мы могли сбежать.
— Идите и не привлекайте к себе внимание, — приказал Сергей, причиняя мне боль своими цепкими пальцами. — Если кто встретится, улыбайтесь. Ясно?
— Ясно, — ответила я и он поволок нас дальше с таким выражением лица, будто собрался сожрать. Хотя, почему "будто"? Наверное, это и предполагалось по истечению "ухаживаний".
В доме оборотней было тихо. Сестёр не наблюдалось, а Лукьян с болота сидел за столом и угрюмо ел, запивая каждый кусок, вином. При виде нас он утер рот рукавом и поднялся. Жуть охватила нас с Танькой, и я еле сдерживалась, чтобы не завопить.
— А вот и бабы… — хриплым голосом протянул он, обойдя нас по кругу. — Бабы…
— Девушки… — тонким от страха голоском огрызнулась Танька, и он уставился на нее красными, налитыми кровью, глазами.
— Да мне один черт, с кем тешиться… С бабой, аль с девушкой… Вспоминал вас я… Встретил бы сразу после воскрешения, на куски порвал бы, а сейчас другое я наметил…
Предчувствие чего-то ужасного нахлынуло на меня. О чем он говорит? Что ему нужно?
Оборотень вернулся за стол, Сергей тоже уселся рядом с ним, а мы стояли перед ними как школьницы, бледные и испуганные.
— Хочу деревню эту к рукам прибрать, — сказал Лукьян и жутко так ухмыльнулся. — А Сереже Алексеевку отдам… Во всем этом и ваша роль имеется… Поведать?
Мы молчали, покрываясь липким потом, но наше молчание его не останавливало.
— Станете вы такими как мы. Вот тогда и посмотрим, как запоете, какие слова говорить будете…
— Что значит, "такими как вы"? — мой язык медленно превращался в тяжелую улитку.
— А то и значит, — он оскалился. — Жрать плоть начнете.
— Нет… — Танька попятилась назад и вскрикнула, наткнувшись на Лиду.
— Куда собралась? — она зарычала, обнажая, клыки. — Все, отбегались.
— Мы — рождены такими, — с тихим рычанием прошептал Лукьян. — Настоящие… А вы, вторяками будете, служками… Для утех!
Он захохотал, за ним засмеялся Сережа, а Лида, будто гиена, подхихикивала лающим смехом, запрокинув голову. Мерзкая стая кровавых монстров веселилась, добившись своего, а мы с ужасом ожидали своей участи.