— Почему меня должны занимать мысли о тяготении?
— Не должны, но благодаря ему твои ноги остаются на земле.
— Если они вообще есть, — добавила Корделия.
Венна сердито посмотрела на нее, не желая сознаваться, что ничего не понимает.
— Ты думаешь, мысли о тяготении помогают тебе летать?
— Нет, конечно, — возразила Корделия, — хотя некоторые полеты вполне могут отяготить твой живот.
Венна гневно вспыхнула, наконец что-то поняв. Она уже хотела вцепиться ногтями в соперницу, но тут плот ударился в берег.
Иоганн удивился.
— Как мы здесь оказались?
Грегори невинно поглядел с края плота.
— Наверное, причуды течения.
— Или кого-то другого, — глаза Иоганна сузились. — Нет, нам вы точно не нужны! Убирайтесь отсюда!
Магнус вежливо поклонился.
— Мы с радостью доставим удовольствие тому, кого уважаем.
— Да, — согласился Джеффри, удивленно оглядываясь. — Но где нам найти такого человека?
Иоганн покраснел.
— Прочь!
— Ты очень проницателен, — проворчал Джеффри. — Мы уходим, — он последний раз глянул на плот, и тот соскользнул в течение так стремительно, что Иоганн и Венна упали, а остальные пошатнулись и вскрикнули.
Корделия повернулась к Джеффри.
— Ты плохо поступил! Неужели нельзя было дать им уплыть с достоинством?
— Меня больше занимает своя боль, — ответил Джеффри, который все еще стоял полусогнувшись. — А почему ты думаешь, что им не все равно?
— Неужели ты о них такого плохого мнения?
Джеффри пожал плечами и кивнул в сторону плота.
— Взгляни, сестра.
Корделия посмотрела. Иоганн упал рядом с Венной, потянулся к ней, и их губы встретились.
— Вот негодяй! — шокировано воскликнула Корделия. — Разве он не парень Ирены?
— В данный момент, — проговорил Магнус, — им все равно, чьи губы они целуют.
— Он парень всех девчонок, — заметил Джеффри.
Корделия отвернулась, покраснев. Магнус озабоченно посмотрел на нее.
— Я должен идти или охромею на время, — простонал Джеффри. — Брат, помоги.
— Грегори! — воскликнула Корделия. — Не смотри! Не смотри на то, что они делают! Отвернись!
Грегори удивленно посмотрел на сестру, потом отвернулся, пожав плечами.
Магнус расслабился.
— Думаю, мы больше не захотим иметь ничего общего с этим плавающим табором.
— Да, никогда, — горячо согласилась Корделия. — Сначала кажется приятно, но эти люди ни о чем не заботятся, и им нельзя доверять.
— Ни тому, что они делают, ни тому, как относятся друг к другу, — подтвердил Джеффри. — Да, я это понял.
— Вот именно, — подхватил Магнус. — Для них честь — простое украшение, и на этом их катехизис кончается.
Тем временем старшие Гэллоугласы продолжали свою часть поиска.
Солнце садилось, окрашивая небо в розовый цвет, протягивая свои длинные пальцы-лучи к Роду и Гвен, которые шли ему навстречу.
— Я точно знаю, что устала, — заявила Гвен, — и проголодалась, но сейчас почему-то снова полна сил, а голод смягчился.
— Наживка, которую я бы с удовольствием проглотил и попал в ловушку, — отозвался Род. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду: я тоже как будто вполне готов встречать новый день. Но сейчас-то вечер.
— Может, музыка сделала такое с нами? — спросила Гвен.
— Неужели это можно назвать музыкой? — возразил Род.
— Чем бы это ни было, а чувство замечательное, — ответила Гвен.
Действительно — звуки музыки теперь волшебно сливались и словно приподнимали их и несли на своих крыльях. Они энергично шагали на запад. Почти не сознавая этого, взялись за руки.
Да и розовый закат держался на небе гораздо дольше, чем обычно. Солнце давно уже должно было сесть! Но небо оставалось розовым, и Род неожиданно понял, что все вокруг тоже порозовело.
— Гвен, мы смотрим на мир сквозь розовые очки!
Гвен оглянулась широко раскрытыми глазами.
— Кажется, да, хотя у нас и нет очков. Как это возможно, милорд?