92536.fb2
Соусы для нашего ресторанчика, для Энрике, взяла. Арбалет, фирменный подарочный комплект, на день рождения нашему сержанту, Хосе Гарсии, тоже достала — в Новом Киеве делают лучшие. А заскочить в госпиталь, за аптечкой с синтез-материалами, видите ли, самонадеянно поленилась.
Ну и чем ты его будешь залечивать, Светочка? Как всегда — похудеешь на несколько килограмм, выжимая из себя синтез-материалы? А что тебе по этому поводу говорил твой лечащий врач, забыла? Дура, блин… Хоть бы одеяло догадалась с собой взять или побольше еды — не для себя, так хоть для кого-то еще.
Но кто ж знал!? На Перевале Смерти давно уж никто не обьявлялся! Дураков нет! Разве что этот, свалившийся мне неведомо откуда на мою дурную голову.
Любой идиот в округе знает, что к мощной Зоне Перехода Черноты близко приближаться нельзя, и Перевал Смерти недаром так назвали! Тем более — Выброс Черноты на носу! Не стоит рисковать своей жизнью ради какого-то дерьма, за которое щедро платят инопланетяне-ученые, загребая жар чужими руками. Так нет же — шастают в поисках редких артефактов, по самым гиблым местам, сталкеры хреновы! Да, я понимаю, что в таких гиблых безлюдных местах как раз добычи и навалом, но рисковать из-за этого хлама своей жизнью!? Могли бы потратить свои таланты на что-то более путнее.
Но бросать человека в смертельной опасности было не в моих правилах. В первый раз, что ли…? Так что потопаем по Перевалу Смерти. Жаль только, несколько десятков километров за этот день я не отмахаю, и придется становиться на ночевку и ночью сражаться с Черными.
За себя-то я не боялась — отобьюсь, не впервой. Да и местным союзникам, если что, помогу своими залпами. А вот этот неудачник, если не выберемся вовремя, может и не выдержать ночного боя.
Знать бы, кто он и откуда здесь взялся на мою голову?
Наконец-то глухая боль в легких стала не такой жалящей, режущей, и я, топая по нейтральной тропе, продолжая на ходу очищение от Синевы, внимательно осмотрела ущелье. Я вышла из Перехода всего в полукилометре от терпящего бедствие человека. Действительно, ближайшая возможная точка выхода на поверхность — ее проложил, судя по следам, местный Отшельник-Левиафан, с которым, надо же, у меня сложились вполне дружелюбные отношения. Быть может, этому способствовало несколько подземных охот в Синеве — за Черными Сколопендрами. Потому как, совместная взаимовыручка во время мордобоя — обьединяет, знаете ли.
Внезапно в глазах помутнело. И, кажется, снова резко, градусов до сорока, поднялась температура.
Доигралась, Светочка… Все же длительный подземный и, увы, незапланированный подземный марафон дал о себе знать. Но, что уж говорить — иногда температура поднималась и в самых безобидных ситуациях. Да уж — не вовремя моя энергоматрица пошла вразнос. Только бы не потерять сознание!
Я, тяжело выдохнув, легла на камни. Достала из рюкзака лекарство, прописанное нашими Мастер-Целителями из Нового Киева. Минут через пять мне после этого гормонального коктейля полегчает.
Но перед глазами все продолжало темнеть, пока я не оказалась на грани, когда не поймешь — потеряла ты сознание или нет.
Блин, уже второй месяц, как приступы обмороков случаются все чаще и чаще! Порой, как сейчас — так не вовремя…
Подробнее — 2 ур. 16
Место пользовалось очень дурной славой — узкий проход между скалами шириной в триста метров. Когда-то это был единственный, а потому самый оживленный и известный перевал Федерации — проходящий через высокую гряду гор Корто. Я как раз училась в Академии Проводников, когда перевал попал под мощный выброс Черноты. Новая зона смертельного заражения, заполонившая в радиусе тридцати пяти километров перевал и близлежащие горы, стала водоразделом между Западным Федеративным Союзом и территорией, лежащей за горами на северо-востоке. Из центра этой зоны Черноты, особенно по ночам, выплескивались мощные волны Черных тварей, с которыми было воевать тяжелее всего. Они значительно потеснили Красные и Синие энергетические формы жизни с наземных и, особенно, подземных слоев. Даже порой обьедали ту немногочисленную поросль и деревья, что совсем уж для Черных нетипично — они предпочитали органику и металлы, считая деревья, кустарники и траву отравленными отбросами, недостойными питания.
Где-то там, под горами, образовалась еще одна зона сопряжения миров, на этот раз Черная. Поэтому сообщение между Новым Киевом и Лос Анжелесом прервалось.
За один день через перевал не пройдешь. А оставаться на Перевале Смерти ночью — ну, сами понимаете.
Целая провинция, лежащая на северо-восточном плоскогорье, федеральный округ Корто, была временно объявлена автономной. На северный перевал мало кто отваживался отправляться — были там гиблые и опасные места, где люди просто исчезали. Так что эвакуировать людей можно было только через дальний четырехсоткилометровый южный маршрут, на который могли отважиться только крупные караваны торговцев. Потому что нужно было пересечь территорию государства, не входящего в Федерацию, под милым таким самоназванием — Союз Рейдеров, прежде чем вновь добраться до заселенных районов, обжитых в основном немцами.
Уж лучше честно назвались бы — Союз Бандитов.
Мелкие караваны торговцев, идущие по их территории, просто бесследно исчезали. Государство было по сути своей бандитской клоакой. И Рейдеры, после разрыва связи провинции Корто с другими, столичными округами, уже, не скрывая, считали, что у Федерации скоро одним округом станет меньше. Потому что элитные войска Федерации — Омега — были вначале практически отрезаны от округа Корто.
Сейчас, после войны с Рейдерами, основной канал снабжения округа Корто и его столицы — Лос Анжелеса, был уже относительно безопасен, и вел на юг. К немецким поселениям и, прежде всего, к их столице, Новому Веймару — самому первому и самому северному немецкому городу-государству, расположеному в плодородной долине между плоскогорьями.
Новый Веймар был хорошо укреплен и в прошлом служил надежным щитом против Союза Рейдеров для ближайших четырех крупных городов-государств немцев, расположенных еще южнее.
Только подземная трасса Дальнего Перехода Лос Анжелес — Новый Веймар работала исправно, несмотря на свою сложность, даже во время войны c Рейдерами. Но у немцев, так и не присоединившихся к Федерации, в начале войны хватало своих забот с бандитами на юге и на востоке.
Это, увы, была участь всех фронтирных городов-государств Новой Женевы.
Их лучшие энергетические бойцы и Проводники сражались на границах там, южнее. Так как тогда еще действовал заключенный Новым Веймаром с Союзом Рейдеров пакт о ненападении на десять лет. Рейдеры уже много раз нарушали договор, нападая на немецкие торговые караваны, идущие на север, в округ Корто. Но никто так точно не выполнял договоры, как педантичные немцы с их орднунгом. (авт.: Нем. — Порядок)
Прагматичные немцы, по крайней мере, участвовали в конечной стадии войны с Рейдерами. От дележа обжитой, пригодной для проживания территории никто отказываться не будет.
А немцы, поверьте, дураками не были.
Именную грамоту Президента Западного Федеративного Союза, Джонатана Робинсона, я получила как раз после того, как, объединив усилия с лучшими Проводниками Нового Киева, проложила под горами Корто, в обход Перевала Смерти, коммерческую трассу Дальнего Перехода, ведущую к югу Лос Анжелеса от столичных округов.
Ранее считалось, что проложить такую длинную трассу под широким, горным массивом просто невозможно. Ведь самые первые трассы для нас проложили гроллы, еще до Семилетней Войны, а наши просьбы о покупке или хотя бы об аренде дорогущего шаттла Семьи Билдхат были отклонены. И не потому, что гроллы Билдхат не хотели этого — просто гроллы Старших Семей запретили им это делать.
Не потому ли, что на северо-востоке был Союз Рейдеров? Эти пособники гроллов-ренегатов обьявили о себе явно всего двадцать лет назад. Якобы, как совершенно самостоятельное государство.
На дикой территории, без какой-либо поддержки!? Сами понимаете — дело тут нечисто, и без помощи гроллов Рейдерам было бы невозможно выстроить свои самые первые форты и города.
В общем, Академия Проводников решилась начать прокладку трассы Дальнего Перехода потому, что Рейдеры начали необьявленную войну и атаковали крупными силами Округ Корто. Затем, прорвав линию фронта и захватив три форта, прикрывающих Лос Анжелес с юго-востока, семидесятитысячная армия Рейдеров взяла столицу Корто в осаду, пока я пробивала трассу с помощью знакомых Левиафанов из моего прайда. Это были родители и родственники малыша-энергосимбионта, которого я вынашивала в себе.
Сначала мне помогали и другие Проводники, но затем остался лишь Александр Марков. Так что первые километров шестьдесят мы прошли довольно быстро, в несколько проходов туда-сюда.
Но дальше — точка невозвращения. И впереди — ни одной Зоны Перехода, которую можно было бы использовать для выхода на поверхность, в горах.
И Марков, и я знали, что дальше мне придется идти самой, если все же решусь. Пользоваться Черными Зонами Перехода из наших никто не умел, кроме меня. Известия же с фронта приходили самые безрадостные — столица Корто уже была в осаде и местные гарнизоны армии Федератов уже были разбиты. А три наших шаттла, которые подвозили энерговоинов Омеги в столицу, не справлялись. Антонио Гонзалесу, полевому командиру Омеги и ее негласному лидеру, удалось лишь сорвать быстрый захват Лос Анжелеса. И, наконец, вмешалась армия гроллов, уничтожившая шаттлы и боевые Дроны гролловского производства под Лос Анжелесом, которые, вроде как, случайно оказались в зоне боевых действий.
Подарочек Рейдерам от гроллов-ренегатов, так сказать.
Так что выбор был не очень-то велик. Единственное, что я тогда знала, что столица Корто все еще держится. Медлить было нельзя. И я, передохнув на поверхности, понеслась по уже проложенному фрагменту трассы к сердцу горного перевала Корто, пройдя точку невозвращения.
Когда пришлось третьи сутки ночевать в толще камней — думала, что уже не проснусь, а вмерзну в толщу камня, неосознанно выйдя из фазы Дальнего Перехода. Но каким-то чудом запаса энергии хватило и все обошлось. Или, быть может, когда я, смертельно устав, заснула в толще базальта, союзные Левиафаны, сопровождающие меня, сами проследили за тем, чтобы я не погибла, подкармливая меня вовремя своей собственной энергией и трансформируя меня обратно в фазу Дальнего Перехода — они умеют таким образом помогать своим еще не окрепнувшим малышам, только что вылупившихся из энергоспор-зародышей.
А затем… Не было ни торжественной встречи, ни осознания того, что мне все-таки удалось сделать — горящий город-столица и его подступы были забиты солдатами и энерговоинами обеих воюющих сторон.
Я просто свалилась замертво и уснула в правительственном дворце, лишь узнав о том, что осажденный город все еще держится. И, проспав несколько часов, утром я сразу же ушла в операционную — с фронта уже поступили сотни и сотни раненых, обожженных в энергосражениях. И госпиталь не мог справиться с таким наплывом раненых по определению. Если бы не гуманитарные грузы с медицинским оборудованием и припасами, а также транспорты балоргов и гроллов, перевозящих сотни раненых на свои базы и города, к своим медицинским центрам — было бы совсем худо…
В это пекло не желали лезть даже самые крупные хищники всех Трех Слоев энергии, которых мы, надо же, распугали по всей округе масштабным многодневным сражением, не прекращающимся даже ночью. А наиболее глупых энергонных хищников, не осознавших военно-политических нюансов региона, штурмовые отряды энерговоинов Рейдеров и Федератов просто порвали на холодец, не прекращая сражаться друг с другом…
Трасса, проложенная мной в скалах, восстановила для сильных Проводников и энерговоинов Федерации связь с отрезанной, автономной провинцией Корто — теперь она была напрямую связана с четырьмя столичными округами. Основная Зона Перехода была совсем рядом с Лос Анжелесом, и в настоящее время начала пользоваться у сильных Проводников огромной популярностью. Потому что трасса «Новый Веймар — Лос Анжелес (Двадцать Пятый форт) — Новый Киев» после того, как я ее накатала и расширила несколькими рейсами, позволила мобильно поставлять под землей прекрасные броню, оружие и другие изделия немецкого качества прямо в столицу Федерации, которые до этого доставлялись наземными караванами через многосоткилометровые переходы.
Но главное, наши спецвойска армии Федерации — Омега, используя новую подземную трассу, смогли принять активное участие в войне и переломить ее ход, не позволив превосходящим численно и лучше вооруженным Рейдерам, напавшим на округ Корто, штурмом взять его столицу — Лос Анжелес. А до того в Лос Анжелес можно было добраться только воздухом, на одном из трех трофейных шаттлов, захваченных во время Семилетней Войны с гроллами.
End 2ур. 16
Подробнее — 3ур. 2
Сами понимаете — военные, не транспортные шаттлы, рассчитанные всего на трех человек, без грузового отсека — просто не справлялись с нагрузкой. Ну, правда, мы умудрялись впихнуть на два задних сидения не двоих, а сразу четырех энерговоинов, направляясь на боевую операцию. После того, как я освоила «Армагеддон», мне местечко в нашем шаттле всегда было припасено — то ли для полета на дежурство на Периметре, то ли для раздачи зуботычин врагам Федерации. И, понятное дело, приходилось постоянно сидеть, скрючившись и облокотившись спиной к спине на второго страдальца, тоже сидевшего у кого-то из наших на коленках.
Когда рядом сидел командир третьего взвода Омеги, Антонио Гонзалес, все было чинно и благородно. А вот об Алехандро Васкеса и нашего вихрастого Сережку Климова за последние два года я все руки оббила. Они ласково это называли игрой в «этого не трожь, туда не лезь». И если я чем-то там была недовольна, предлагали, стервецы, поменяться местами под предлогом того, что их, мол, никогда не держала в своих очаровательных ручках и на мягеньких ножках такая прелестная девушка, как я. А стучать на них Антонио я как-то не решалась, так что справлялась своими силами. Он и так ворчал на ребят насчет меня чуть ли не при каждом рейсе — мол, смотрите там у меня, не балуйте.
И была в этом своеобразная прелесть, особенно в последние годы, когда я, повзрослев, даже начала получать от легких флиртов и авансов какое-то определенное удовольствие. Во мне начинала просыпаться женщина, которой, надо же, легкая пикировка слов и обаятельный флирт в определенно заданных пределах будили что-то нежное, глубинное, о чем вспоминаешь с легкой улыбкой на устах, а не с недовольно нахмуренной физиономией.
Сережке, например, своими веселыми историями и заигрывающей болтовней с легкостью удавалось скрасить долгие минуты полета и разбудить во мне пока еще большей частью дремлющие женские кокетство и обаяние. Это была особая наука, которая заложена самой природой в нас, женщинах, и которую я, что уж там, с удовольствием постигала с теми, кому всецело доверяла, пройдя через пламя и смерть.