- Чем занимаешься?
- В основном по перевозкам мебели. Возможности неограниченные. Пока изучаю дело. Есть идеи.
- Идея простая, - сказала Жанна. - Бери больше, неси дальше. Или у тебя, извини, что перебила, какая-то другая?
- Есть, - туманно сказал Фима.
Жанна сказала:
- Ладно, подождем. А я, Володя, в основном по культурному обслуживанию населения. Есть такая миссия, понимаешь, нести культуру в массы. Ну, а куда еще ее девать? Несу.
Дашка, слыша все из кухни, поторопилась со своими закусками, чтобы заткнуть друзьям рты. Культурное обслуживание Жанны заключалось в том, что она выдавала видеокассеты в книжном магазине. До этого работала у квартирного маклера Шауля, и вот то ли накаркала со своими разговорами о сексуальности израильтян, то ли просто не повезло, - Шауль оказался как раз из таких, сатанел при виде миловидных российских женщин. Жанне пришлось уйти, она устроилась в книжный магазин, а поскольку книг никто не покупал, существовали они только видеопрокатом.
- Ладно, - сказала Дашка. - За тех, кто в море и за морем.
Володя сказал:
- Давайте выпьем, как водится, за хозяйку дома.
- Умный человек, - заметил Коля. - Хоть бы раз в чем-нибудь ошибся.
Я видел, что Дашке трудно. Она была, как пожарник, когда огонь подбирается с разных сторон и все может вспыхнуть факелом в любой миг.
- Я так поняла, что ты, Коля, не возражаешь за меня выпить. Поехали.
Жанна, женщина маленькая и изящная, опьянела раньше, чем поставила свой фужер.
- Приходят массы, - распахнув руки, Жанна показала, сколько их. - За культурой. Тянутся к ней. Стесняются, естественно. Мне, ну, говорит, эротику. Понимаете, говорит, это не для меня. Чего ж не понять. Вам, говорю, эротику или порно? Ну, порно. Жесткое или мягкое? Жесткое - это как? Это все на ваших глазах. А мягкое? Немного меньше. Меньше чего?
Она сделала паузу. Никто не засмеялся.
- Меньше чего? - спросил Коля.
- Нужно хватать язык, - сказал Фима, обращаясь к Володе. - Я сейчас сосредоточился на языке.
- Коля, я не поняла твоего вопроса.
- Отстань от него, - сказала Дашка. - И не кури при ребенке.
- Без языка - никуда. Ни на работу, ни...
-...в задницу, - подсказала Жанна.
Коля стал снова разливать по фужерам. Дашка вытаращилась, но смолчала. Подошла к кроватке Гая. Володя тоже подошел и, кажется, впервые взглянул на малыша:
- Какой герой! Дашка, а ты чем занимаешься?
Она не ответила.
- Я слышал, здесь Михаил Козаков, - сказал он.
Мы не уследили, как Фима начал доказывать Коле:
-...немедленно! Все, что просят, отдать, лишь бы мир! Россия прочухается снова вооружит, при теперешнем-то оружии нас в пять минут с лица земли сотрут! Никогда не думал, что евреи - такие! Этот, как его, Гольдберг. Врач, образованный человек, хватает автомат и стреляет в безоружных стариков!
- Гольдштейн.
- Это не сумасшедший?!
- Как же можно землю в обмен на мир отдавать, если любой сумасшедший может этот мир отменить одним выстрелом?
- Так надо было создавать такую страну?
- По-твоему - не надо?
- Твоя жена полы моет! - закричал Фима.
Коля побледнел оттого, что Володя это услышал.
- Но моет полы в своем государстве, - сказал он. - Каждый народ должен жить в своем государстве!
- По-твоему, евреям нельзя жить в России?
Мы все уже слушали только их. Дашка скрестила руки на груди и качала головой.
- Почему же? - ответил Коля. - Кто вас гонит?
- Спасибо тебе!! - завопил Фима.
- Тебя там никто не трогал, - вмешалась Дашка. - Это ты всем морды бил.
- Антисемитам - бил! И здесь буду!
- Я тебе сейчас покажу - буду, - пообещала Дашка.
- Да, я антисемит, - сказал Коля, уже ничего не соображая, - евреи должны жить в своей стране.
- Вор должен сидеть в тюрьме.
- Молчал, молчал и высказался.
Коля встал и ушел в туалет.
- В-вова, - сказала Жанна. - Чего т-ты улыбаешься?
- Всюду одни и те же разговоры, - сказал Володя.