- Где-то ты прав, старик, - сказал он. - Чем меньше слов, тем труднее сыграть характер. Тут все, понимаешь, держится на настроении. Но для Оли мы подыщем настоящую девочку. А как тебе понравились остальные ребята?
- Никак.
- Это почему же? - с недоумением спросил Вен-Вен.
- Они говорят не то, что думают.
- Но, старик, - сказал Вен-Вен со средним раздражением, - так и должно быть. Ты представь себе, что живешь в таком же доме. Вы все жутко одиноки, вы стремились друг к другу. Но вас разделяют этажи. Неужели ты пройдешь на чужой этаж, постучишь в чужую дверь и скажешь: "Приходите ко мне"?
- Пойду, - ответил Феликс. - А если меня исключат из секции, я не буду петь "та-ра-ри-ра-ра".
- Вон! - сказал Вен-Вен.
На этот раз никто Феликса не остановил. А разгневанный Вен-Вен так и не узнал, что провел лучшую в своей жизни репетицию: он научил Феликса понимать, что разные люди могут думать об одном и том же по-разному.
К тому времени, когда так неудачно заканчивалась для Феликса репетиция, Борис обходил лагерь уже в третий раз - обходил без всякой надежды. В клуб он так и не заглянул, да Феликса там уже и не было. Борис был растерян: он не знал, что делать, что сказать Алексею Палычу и что вообще теперь будет. Борис мысленно перебрал все произошедшее за последние дни и вины своей не нашел: он ничего не сделал такого, чтобы Феликса "отозвали". И все же Борис чувствовал себя виноватым.
А Феликс стоял уже там, где его оставили, и, когда Борис увидел его, он обрадовался так, что даже разозлился.
- Где ты был, чучело космическое? - крикнул Борис, налетая на Феликса. - Я весь лагерь обыскал три раза!
- Там, - сказал Феликс, показывая в сторону клуба. - Меня девочка Лиля позвала играть. Я думал, что мы будем играть. Но она сказала неправду. Там был тренер Вен-Вен, Сначала он читал, потом рассказывал. Девочка Лиля говорила, что все понимает, но я видел, что она ничего не понимает. Я еще меньше понимал. Боря, если девочка Оля говорит: "Птицы, птицы, не пролетайте мимо..." - то почему это значит, что она хочет пойти к мальчику Коле?
Борис понял меньше даже, чем Феликс. Пьеса Вен-Вена в пересказе Феликса яснее не стала.
- Тебе голову не напекло? - спросил Борис, слегка встревожившись. - Какая Лиля? Какая Оля? При чем тут птицы? Что ты несешь?
- Лиля настоящая. И тренер Вен-Вен настоящий. А Оля и Коля - на бумаге. Вен-Вен про них рассказывал, но на бумаге было совсем другое.
Борис вспомнил, что утром в столовой какая-то девушка объявляла о репетиции.
- Ты был на репетиции! - сообразил он. - Морковкин читал вам сценку и хотел, чтобы ее разыграли. Запомни: играть можно не только в футбол. Играть можно на гитаре или на сцене. Все это называется "играть". Морковкин не тренер, а культурник. Он здорово играет на барабане.
- Его зовут не Морковкин, а Вен-Вен, - возразил Феликс.
- Этого я не знаю. Зато я знаю, что он Морковкин. И ты к нему больше не ходи. Мне твоей самодеятельности хватает.
- Он меня выгнал, - сказал Феликс без всякой обиды. - Сначала он назвал меня стариком, а потом выгнал. Боря, разве я - старик?
- Он назвал тебя стариком потому, что ты ему понравился.
- Тогда почему он меня выгнал?
- Наверное, ты что-то не так сказал. Ты ему не нагрубил?
- Нет. Я один раз назвал его на "ты", ему не понравилось.
- Ну и дурак, - сказал Борис, тут же спохватился, но слово уже вылетело. - Пора знать, что взрослых называют на "вы".
- Я давно знаю. Но я не думал, что он взрослый. Боря, почему ты...
- Хватит спрашивать, - прервал его Борис. - Я ничего не могу объяснить тебе про репетицию, если сам не видел.
На этот раз Феликс не послушался.
- Я не буду спрашивать про репетицию. Я хочу тебя спросить про другое. Ты мне все рассказываешь, объясняешь слова. Ты все время ходишь со мной. Почему другие ребята со мной не ходят и ничего не объясняют? Почему только ты один?
- Потому что я твой друг, - ответил Борис, радуясь тому, что Феликс не обратил внимания на "дурака".
- А у человека бывает только один друг?
- Бывает - и ни одного.
- А два друга бывает?
- Бывает и пять.
- Тогда почему у меня не пять?
Это был один из тех вопросов, на которые невозможно ответить. Борис не смог бы объяснить, почему у него до сих пор и одного друга среди ровесников не было. На такие вопросы обычно отвечают: "Спроси сам себя".
Но это тоже не ответ, а отговорка. Тем более нельзя было так ответить Феликсу. Он жил на Земле всего несколько дней. Ему не объяснишь, что друзей приобретают всю жизнь, а теряют за считанные секунды.
- Не знаю, почему у тебя не пять, - ответил Борис. - Просто так получается.
- А почему у тебя не пять?
- Мне больше никто не нравится. Кроме тебя, конечно.
- Теперь понятно, - сказал Феликс. - Мне понятно про тебя, но не понятно про меня. Мне нравятся все ребята.
- Даже Дегтярев?
- Дегтярев мне не нравится. Если я его увижу, то опять за тебя заступлюсь.
- Лучше не надо, - сказал Борис. - Он ведь сейчас ни к кому не лезет. Кончил свои вопросы?
- У меня есть еще один.
Борис вздохнул. Феликс задавал вопросы о вещах, над которыми Борис никогда не задумывался. Но лучше было все же ответить самому, чем ждать, пока Феликс начнет спрашивать кого-нибудь другого.
- Давай. Только последний. Сегодня ты меня больше ни о чем не спрашиваешь. Договорились?
- Больше не буду, - согласился Феликс. - Мне непонятно... Ты назвал меня "чучело космическое"...
- Это была шутка.