Человек, охваченный ужасом содеянного, уже не помогал Зверю выбирать путь, но тот в этом и не нуждался. Он и сам прекрасно знал дорогу и предвидел все опасности, какие могли встретиться на пути.
Егоров очнулся, когда ночная мгла стала таять, превращаясь в клочья серого тумана. Он лежал на полу совершенно голый, покрытый пятнами засохшей крови. И во рту был привкус крови. И пол под ним был в коричневых пятнах.
Поначалу Егоров решил, что все это было страшным сном. Он налил в таз воды, вымылся, вытер тряпкой пол, оделся и лег на диван.
Все приснилось, конечно же, приснилось, потому что... потому что в действительности ничего такого быть не может...
Уже совсем рассвело, поднялось над горизонтом красное солнце, растопило клочья серого тумана, а Егоров все лежал и думал, что ему приснился кошмарный сон.
И знал, что это не было сном.
Зверь не тревожил его - он, казалось, уснул, получив свое.
Егоров почистил зубы, надел костюм и отправился на работу - он дежурил на городской подстанции. В десять позвонил Вартан и сообщил ему о гибели Гали и ее спутника.
Если бы следователи поинтересовались, что делал в эту ночь бывший любовник погибшей, они, прибегнув к экспертизе, без труда определили бы убийцу. Но следователи и не подумали искать преступника среди людей. Без экспертизы было ясно: человек такого сделать не мог.
Так кто же он, Владимир Егоров?..
Неясная тревога возникла в душе Ивана Потапова, когда он подъезжал к дому Клейнов. Так хорошо они вчера расстались с Катей, так не хотела она отпускать его от себя! А потом - эта сцена с ее непутевым братцем Романом... Черт знает что! Пацан вообразил, что ему все позволено. Еще и пообещал нажаловаться отцу - он может, паршивый недоросль, наговорит дома все, что взбредет в голову. А как отнесется к этому Катя?
Никогда не думал, что могут возникнуть такие проблемы. Он, Иван Потапов, с семнадцатилетним пацаном не может справиться!
День выдался не в пример вчерашнему пасмурный. Явственно чувствовалось дыхание осени, потускнели яркие, сочные краски буйной растительности, будто меньше стали дома, прижатые к земле стальными глыбами туч.
Катя работала во вторую смену, поэтому Иван приехал к ней днем вечером встретиться вряд ли удастся, а как прожить хоть один день, не увидевшись с Катей?
Иван остановил мотоцикл у зеленого забора, посигналил.
Через пару минут у распахнутой калитки, опершись плечом о шершавый бетонный столб, с недоумением смотрел на свою любимую. Катя стояла перед ним, опустив голову. Глаза ее были грустными.
- Но ведь это же чушь собачья! - вскричал наконец Иван и в сердцах стукнул кулаком о столб. - Как ты могла поверить в такое, Катюша?!
- А как я могла не верить? - Катя подняла глаза. - Роман вернулся поздно, весь в синяках, сказал, что они с ребятами просто дурачились, а ты налетел из-за кустов, разогнал всех, а его избил, да еще приговаривал при этом, мол, будешь рваться в Германию, я тебя вообще прибью. А еще ты в тюрьму грозился его посадить.
- Я люблю тебя, Катюша, мы скоро поженимся... Ты можешь себе представить, чтобы я сказал такую гадость?
- Роман говорит: из-за этого ты всегда и привязываешься к нему, проходу не даешь.
- Роман сказал! Почему ты веришь этому глупому парию?
- Потому что он мой брат!
Иван растерянно огляделся, словно со стороны, из глубины двора или с улицы, могла прийти подсказка, что же ему делать. Как вести себя? Ложь была настолько чудовищной и наглой, что оправдываться было бессмысленно.
- Он брат, а я кто, Катюша?
- Пока никто, - грустно сказала Катя.
- Катя, милая, пожалуйста, прошу тебя, выслушай меня, я тебе расскажу, что произошло на самом деле.
- А что изменится? Папа ужасно расстроился...
- Я и папе все расскажу!
- Не думаю, что он поверит.
- Я найду способ убедить его. Послушай, Катя, Роман вчера ввязался в пьяную драку на пустыре возле клуба. Я подоспел вовремя и вытащил его оттуда. Если б я не сделал этого, могло случиться несчастье, понимаешь? Там уже были пущены в ход палки, кастеты, когда пацаны разбегались, кто-то выбросил в кусты нож. Этот нож, Катюша, вытащили из кармана для того, чтобы всадить кому-то в бок или в спину! Ты понимаешь? Они же были все пьяные, обкуренные. Вот на кого я налетел из-за кустов, вот кого разогнал. Можешь спросить у Сергея Маринина, если мне не веришь.
- И ты разозлился и отлупил Романа?
- Да нет же! Я его просто посадил в коляску и отвез домой. Чтобы не шлялся ночью по поселку, это могло плохо для него кончиться, понимаешь?
- Откуда же у него синяки? Все лицо опухло...
- Неужели ты не понимаешь? Оттуда! В драке ему и насажали синяков, я же тебе только что все объяснил. В драке! Я его и пальцем не тронул. Нет, виноват, подзатыльник легкий отпустил, когда он домой не захотел возвращаться. Но ты же сама мне сказала, что я могу надрать ему уши. По-родственному...
- Значит, ты его не трогал?
- Конечно, нет, Катя! Это он все выдумал, негодяй! Пойми же, он действительно размечтался о Германии, бары там, казино всякие, на пособие по безработице можно шикарно жить... И, по его раскладу, в том, что это не получатся, виновен я. Потому что люблю тебя, потому что мы не хотим никуда уезжать отсюда. Он и придумал всю эту чушь, чтобы Федор Петрович осерчал на меня.
- Но в тюрьму ты его обещал посадить?
- Обещал. На пятнадцать суток. Чтобы он не вздумал бродить ночью по поселку, чтобы штакетиной по голове не получил. Кстати, запросто могу посадить, он ведь вчера обкуренный был. У них без этого теперь ни один вечер не обходится.
- А ты куда смотришь?
- Зимой я эту лавочку прикрою. А сейчас... Не могу же я в одиночку истребить всю коноплю в старых карьерах? Даже если и истреблю, они найдут ее чуть дальше. Катюша, теперь ты веришь, что он все придумал? Ну, хочешь, я вечером приду, мы вместе поговорим с Федором Петровичем, и Роман там будет.
- Нет, Ваня, не надо.
- Почему?
- Потому что папа все равно тебе не поверит. Он так расстроился, просто ужас. Даже решил ехать в Москву за германской визой. Сказал, что ради сына готов бросить свой дом... ради того, чтобы Роман рос в нормальных условиях, а не там, где даже блюститель порядка нарушает закон.
- А если я докажу, что Роман все придумал?
- Он не поверит тебе.
- Что же получается, можно наговорить о человеке всякие гадости, вранье и даже не выслушать его?
- Не надо было связываться с Романом. Ты сам виноват, Ваня!
- Но ты же просила разыскать его и привезти домой!
- Не таким образом.