Вогнав Виту в брюхо существу, я едва не выпустила рукоять, настолько сильным и… неаппетитным был поток энергии. Жабьи ножки дрыгнули и утихли. Навсегда.
– Никогда не предсказывай другому то, что он сможет обернуть против тебя, – довольно объявила я, озираясь. Пейзаж вокруг меня полностью поменялся, за исключением пенька и колокольчиков. Позади разрасталась осока и болиголов, а впереди, там, куда я двигалась и куда бы дошла, если б не споткнулась о пень – обрыв. Внизу – острые камни, заливаемые ленивыми волнами. Похоже, таинственный «пишог» мне больше не угрожает. Теперь можно попробовать выбраться отсюда.
Я пошла по краю – между обрывом и болотом. Обрыв исчез очень скоро, в отличие от болота, которое, похоже, закачиваться не собиралось, и даже понять не могу, как умудрилась живой и невредимой его миновать? Дуракам везет…
– Стой! – раздался вдруг грозный оклик. Я послушно остановилась. – Ты нарушила частную территорию! – Из болота ко мне направлялась велхва – по крайней мере, она была очень похожа на велхву. Куда более загорелая, чем пресловутая Дарья, она сжимала в руках почти такой же посох. Шикарная блестящая черная грива волос на спине, обманчиво хрупкая фигура, минимум одежды и презрительно-жестокое выражение лица.
– Простите, я не знала, что здесь частные владения.
– Незнание закона… Откуда я знаю, что ты не шпионишь?
– Я даже не знаю, где нахожусь, и буду очень благодарна, если вы покажете мне путь.
– Ты воин? – спросила вдруг велхва. – Я чувствую, ты воин. На твоих руках смерть.
– Да. И что в этом удивительного? На Валааме сейчас почти никого из людей кроме воинов нет.
– Почему?
– Как это «почему»?! Бои за обладание землей ведь идут!
– Правда? – велхва казалась искренне удивленной. – А я думала, они будут в следующем веке. Пойдем-ка со мной.
Мы шли по болоту, я старалась ступать точно по следам велхвы – провалиться мне совсем не улыбалось.
– Меня зовут Галина, – на ходу представилась велхва.
– А меня – Керен.
– Вот мы и пришли.
Домик у велхвы оказался весьма недурным – невысокий, приземистый, но зато крепенький и надежный. Усадив меня за стол, велхва налила чая и уселась напротив. Я принюхалась. От чая исходил вкусный аромат. Очень знакомый. Я довольно хмыкнула.
– Пей чай, очень вкусный, лешие мне травки собирали!
– Меня им сегодня уже напоили, – довольно заявила я. – Так что в этом нет необходимости.
Велхва заметно покраснела и, ни слова не говоря, сполоснула мою чашку и налила туда другого чая – тоже весьма ароматного, надо признать.
– Расскажи мне о боях.
Запивая чаем ватрушку с клюквой, предложенную мне Галиной – «своя клюковка, тут, у дома собирала», – я все ей рассказала, начиная с первого дня боев и заканчивая своим сегодняшним путешествием.
– Далеко же ты заползла, – с чуть заметной усмешкой сказала велхва, когда я замолкла. – Но это и к лучшему, а то я так бы ничего и не узнала. Пристал к тебе малый тинник – они часто на болотах водятся, заколдовывают людей, те и пропадают. Тебе повезло. Редко кто уходит от тинника живым, да еще и убивает его.
– А ты живешь здесь одна?
– Да, – велхва грустно кивнула. – Я дочь князя Венцеслава. Я сбежала от него двести лет назад, потому что он хотел выдать меня замуж за упыря. Велимиром его, кажется, кличут. Он, конечно, красив собой и умен, вот только жесток сверх меры, да и не люб мне. Отец разъярился, велел выбирать – или замужество или смерть. В том, что он убьет меня за непослушание, я не сомневалась – ведь он убил мою мать. И я убежала. Недалече, правда, но он не нашел.
– И ты все так и оставила?! – изумилась я.
– А что я могу сделать? Выступить против родного отца? Против его армии?
– Подать другим пример! Наверняка политикой твоего отца недовольны многие! А тут такой прекрасный случай: одно дело – бунтовать против законного правителя, и совсем другое – поддерживать члена семьи, имеющего неоспоримые права на престол!
– Ха, ты просто не представляешь, что предлагаешь. Из его тюрьмы, охраняемой свирепыми гримами, еще никто не убегал. А почти все недовольные – именно там.
– Да? Странно. Когда я оттуда сбежала, кроме меня, там никого не было.
– Что? Ты СБЕЖАЛА из папиной тюрьмы? Человеческая девчонка? Не верю!
– Я не могу лгать, ты же помнишь! Я была там… по делам, и встретила странного седого старца. Добрый такой… Или косит под доброго. Он предложил мне конфету, леденец, и я почему-то взяла… До сих пор не могу понять – зачем? Очнулась уже в темнице. И гримы там были. Но мои друзья вытащили меня оттуда, взорвав стену.
– Добрый седой старец?! – Галина залилась истерическим смехом. – Ты повстречала самого князя, поздравляю! Леденец – это его фирменный вид гипноза. Против него никто устоять не может. Не понимаю, как ты сумела очнуться!
– А я заснула и уронила конфету.
– Нет, конфета – это для того, чтоб было проще. На самом деле никакой конфеты не существует, папин гипноз просто принимает такую форму, этот леденец потерять невозможно…
– Но я-то об этом не знала. Вот если б мне сообщили раньше…
– Это просто невероятно! Ты дьявольски везуча! Честное слово, я готова поверить тебе и выступить против отца!
– Для начала ты можешь предложить себя в судьи. У нас как раз сейчас нет независимого судьи. А там посмотрим. Думаю, смогу договориться, чтоб тебя поселили у нас, где тебя никто не тронет.
– Ох, Керен, какая ты молодец! – Велхва порывисто перегнулась через стол и обняла меня, мазнув волосами по лицу.
– Так что, пойдем? Как раз, пожалуй, к концу боев сегодняшних успеем.
– Сейчас, вещи соберу.
Собралась велхва быстро – посох и какие-то мелочи, побросанные в котомку.
– Мой дом – ваш дом, мой уют – ваш уют, расплачусь как полагается, присмотрите за своим добром, – пробормотала Галина, оглядываясь на свой дом. Из зарослей болиголова кто-то тоненько отозвался, но я не стала спрашивать у велхвы, кто это был.
Галина стукнула посохом о землю, и тут же из-под него заструилась тропинка, уводя нас в глубь болота. Шли мы долго, настолько долго, что я понять не могла, как я забрела так далеко и не провалилась в трясину. Едва мы вышли к лесу, как велхва вновь ударила посохом о землю и тропинка исчезла, будто и не было ее никогда. Перехватив мой удивленный взгляд, Галина пояснила:
– Огромное преимущество перед всеми, когда можешь пользоваться кратчайшим путем.
Вот мне бы так научиться… Видимо, зависть явно читалась на моем лице, поскольку велхва добавила:
– Ты научиться этому не сможешь. Никогда. Волхвование – врожденная способность, лишь князь может одарить ею избранных.
– Очень жаль. Я бы хотела…
– Тут нечего жалеть, Керен. Ты просто не представляешь, чем мы расплачиваемся. Нет, не спрашивай ни о чем. Забудь об этом.