- Хитрый ты, Гаськов! - она засмеялась, но глаза ее были серьезны. - А как же твоя пассия? Она ведь ревновать станет.
- Не станет, - глухо сказал я и отвернулся.
- Нет, дорогой бывший муженек, так нельзя! Ты никогда не считался с женщинами, которые были рядом. Что со мной, что теперь с Таней. Она - существо тонкое, музыкальное, воздушное. С ней так нельзя. Я поеду. Мне еще кучу тетрадок проверять. И к завтрашнему открытому уроку готовиться. Директор придет, да еще кто-то из районо. Я не могу ударить в грязь лицом. Ты успокоился? Ну и славно. Давай, поужинай, и ложись спать. Утро вечера мудренее. У тебя есть чем поужинать?
Я отрицательно мотнул головой и сделал несчастное лицо. Но Люсю так просто не проведешь. Она пошла в кухню, открыла холодильник, заглянула внутрь и безнадежно посмотрела на меня.
- Опять врешь. Врун ты, Гаськов. Тебя разве не учили в школе, что врать - не хорошо?
Вместо ответа я схватил ее и прижал к себе. Она застыла, но не потому, что ждала этого, а потому, что не могла сопротивляться. Я подержал ее немного и отпустил.
- Иди, конечно, - отвернувшись, проговорил я. - Со мной все в порядке. Давай я тебя провожу.
- Не нужно. А то, чего доброго, тебе и на самом деле кубик дадут.
Я, все-таки, проводил ее до остановки, посадил в трамвай, махнул на прощание и поплелся к себе. Первым делом я исследовал календарь. На нем было все, как нужно - двадцатое октября нынешнего года. Я вздохнул и пошел принимать душ. Пошел потому, что не помнил, когда я это делал в последний раз - сегодня или полгода назад.
И, стоило мне намылиться с ног до головы, в дверь снова зазвонили. Но я был уже не тот напуганный Виктор Гаськов, который совсем недавно шарахался от каждого звука. Я спокойно домылся, вытерся, не обращая внимания на то, что в дверь то стучали ногами, то барабанили кулаками, то звонили длинными звонками. Да и, судя по звукам, это был кто-то совсем не страшный. Здоровенные мужчины так не стучат. Когда я открыл, наконец, дверь, мне на руки свалилась миниатюрная девушка двадцати лет, смущенная и напуганная.
- Ну что ж ты так долго не открываешь? - спросила она, глядя в сторону.
- Таня? - удивился я. - А как же твои занятия?
- А они давно закончились.
- Ну, входи тогда.
- Ты говорил, что тебе плохо? - Таня сняла пальто, прошла в комнату.
- Я? - я разыграл удивление. - Когда?
- Ну как же? - Таня захлопала ресницами. - Я звонила тебе, и ты...
- Ах, да! - я сделал вид, что вспомнил. - Было, действительно. Но сейчас все прошло. Ты немного опоздала.
- Ну вот, - она надула губки, уселась на диван, раскинув по подушкам широкий шлейф искрящегося зеленого платья. - Опоздала. Да я знала, что с тобой все в порядке. Почему приехала? Дело в том, что меня один знакомый попросил выполнить одно поручение. Ты не обижайся, ладно? Ну вот, я и подумала, что можно совместить.
Говоря, она старательно прятала глаза.
- Что совместить? - я стоял над ней и внимательно смотрел, как она принужденно теребит краешек платья. Что это она? Пришла в концертном наряде, как на торжественный ужин. Это ко мне-то? У меня обстановка не располагает к вечерним туалетам. У меня все запросто, я вот в потрепанных джинсах и застиранной футболке, а на ногах у меня вовсе не крокодиловые штиблеты, а стоптанные домашние туфли. - Так что совместить?
- Ну, поручение и визит к тебе.
- И каково же это поручение?
- Тебе передает привет этот, как его... Шмыгин.
Я весь внутренне подобрался, но от недавнего испуга уже не осталось и следа.
- Тебе нужен кубик?
- Я не знаю. Меня попросили передать привет и забрать какую-то вещь. Может быть это и кубик.
- Встань, пожалуйста.
Она послушно встала, испуганно посмотрела, как я отбросил подушки, порылся в недрах дивана. Кубика в диване не оказалось. Я двинулся в ванную, принялся копаться в белье. Кубик нашелся сразу. Я удивленно подержал его в руках - два с половиной килограмма чистого золота! - и передал ей.
- Какой тяжелый! - уважительно сказала Таня.
Она постояла в прихожей, не зная, что делать. Я равнодушно смотрел на нее.
- Ну так... я пойду?
Я молча снял с вешалки пальто, подал ей. Она положила узелок на полочку с телефоном, оделась, взяла узелок двумя руками, посмотрела кротко.
- Ну... пока?
Я молча кивнул, и она ушла.
- Пассия, - прошептал я, запирая дверь. - Черт меня возьми! Люся, ты права. Именно пассия. Этакое воздушное создание с тонкими пальчиками. Пассия.
Неожиданно это слово показалось мне смешным, и я принялся хохотать. Очевидно, это была реакция на сегодняшний пережитый ужас. Я хохотал долго, как мне показалось, целую вечность. Смеясь, я приподнял диванную подушку, чтобы положить ее на место, и тут заметил в недрах дивана проклятый сверток. Это рассмешило меня еще больше. Я упал и принялся кататься по полу. Я досмеялся до колик. Меня скрутило по-настоящему, и несколько минут я не мог разогнуться. Наконец мне удалось встать. Я сурово посмотрел на кубик и сказал:
- Что же, выходит, мне от тебя никак не избавиться? Ну и хрен с тобой, лежи тут.
Я прикрыл сверток подушками, уселся сверху и включил телевизор. Но если раньше я мог спокойно смотреть наши телесериалы, то теперь я ужаснулся - по всем каналам шли криминальные фильмы. Это были детективы всех мастей, от хороших до плохих. По одному каналу шел сериал 'Бригада', по другому 'Некст', по третьему - документальный сериал 'Криминальная Россия'. Боже мой! Так что же, наша страна сделалась насквозь бандитской? Настолько, что мы стали сопереживать ворам и убийцам? И единственным методом решения многих проблем у нас теперь является визит здоровенных громил, запугивающих свои жертвы до заикания?
Я выключил телевизор, побродил по комнате, потрогал пальцем след от ножа на столе, потер шею, которая исправно напоминала о том, что громилы в нашем мире, все-таки, существуют, посмотрел на календарь, который, вроде бы, перестал лгать мне в лицо. И тут я услышал тихое и жалкое 'мяу' из-под шкафа.
- Куся! - ахнул я. - Кусенька, рыжая сволочь, я про тебя совсем забыл. А ну, вылезай!
Котище вылез, и морда у него была виноватая. Я сграбастал его в охапку и принялся тискать, приговаривая ласковые слова вперемешку с ругательствами. Кот блаженно жмурился и подставлял себя для ласк.
- Ты же у меня голодный! - сказав это, я вспомнил, что я тоже голодный. А как я мечтал прийти домой, принять душ и наесться жареных пельменей!
Я поставил сковороду на плиту, добыл из холодильника кастрюлю с вареной рыбьей мелочью для кота и щедро вывалил в его миску. С утробным мяуканьем кот набросился на рыбу. Вскоре поспели и мои пельмени, и я принялся есть, искоса наблюдая за тем, как Куся умывается после еды.
Вечер не принес больше сюрпризов, и я благополучно заснул, поглаживая сытого кота.
Утром, собираясь на службу, я обыскал квартиру, но кубика не нашел. Он бесследно исчез. Ну и ладно, подумал я. Не будет голова болеть о том, как бы его не украли.
Явившись на службу, я первым делом заметил, что на меня как-то странно смотрит Верочка Мутясина. Раньше ее красивые нарисованные глаза, с которых только что не падали комочки туши, смотрели мимо меня, и я, если и существовал для нее как мужчина, то был предпоследним в очереди, но сегодня... Мне даже стало немного не по себе.
- Витя, можно вас на минутку? - она произнесла это с легким придыханием, и несколько раз взмахнула ресницами.
У нее был совершенно пустяковый вопрос, который можно было не задавать, и я понял, что она обратилась ко мне не случайно. По тому, как она оправила свою короткие соломенные волосы, как глянула в зеркальце, как призывно улыбалась, я понял, что если еще не стал объектом ее любовных притязаний, то совсем не далек от этого.