– Но я работал при магистериуме, а ты знаешь, как там относятся ко всему такому. О магии я знаю только в теории. А точнее из книг и приложенных к ним иллюстрациям. Для меня, все то, что происходит в последнее время, имеет большое значение.
Блондинка пихнула Марка в плечо.
– Не будь эгоистом. Для каждого, все что с ним происходит, имеет значение. Мне моя жизнь, например, тоже очень важна.
Фонарщик вздохнул и попытался объяснить то, что действительно важно для всех.
– Самое главное доставить хранителя к королю. А сюда по тому, что я прочел. Это в их планы не входит. Они собираются отвезти Катю к ее деду. Но это лишняя трата времени. Король очень болен, он должен успеть объявить об опеке над хранителем. Иначе во всем этом нет никого смысла.
– Так предложи им свой ход развития событий, – усмехнулась Ольга. – Раз они все равно знают, что Катька хранитель. Кстати, что–то они там долго в лесу пропадают. Что там происходит, у тебя в тетради не написано?
– Нет, – отмахнулся Нэльс. – Она действует только на расстоянии до тридцати шагов.
– Зачем создавать тетрадь, если она действует только на близком расстоянии? Какой в ней тогда толк? – удивилась блондинка.
– Ну, – улыбнулся книгочей. – Если бы эта тетрадка, могла знать мысли того, кто находится в другом городе, она была бы не просто забавой, а сильным оружием. И то, эти тетрадки доставили столько неприятностей, что велено было сжечь каждую. Инквизиция кстати была достаточно серьезной. А это ещё больше поражает меня. – Марк покосился на фонарщика. – Что уже две запретные вещи находятся в твоем кармане.
На поляне появился Феарольф. Он бросил хворост, в приготовленное для костра место и громко произнес:
– Ромул, не спускай глаз с рыжего.
Книгочей завертел головой, он испугался, что громко разговаривал и его услышали.
– Почему? А что я сделал?
Феарольф подошел к Марку и посмотрел ему в глаза.
– Надеюсь ничего, книгочей.
Марк был сообразительным парнем. Он понимал, что рано или поздно его будут подозревать в обмане.
– Если вы опасаетесь, что я рассказал кому–нибудь из магистериума информацию о хранителе, то смею вас заверить, это не так.
– Неужели, я должен вот так просто, тебе поверить?
– Я случайно повстречался с ребятами. Я хороший, честно.
– Удивительно, как мир допускает такие оплошности, по отношению к чему–то по–настоящему важному? – Феарольф выпрямился и встретился взглядом с черным кентавром. – Ромул, и за остальными присматривай.
Кентавр кивнул. Он был серьезным, очень серьезным и устрашающе воинственным.
Из леса вышла Катя. По взгляду своих друзей, она поняла, что и они стали настороженно относится к незнакомцам.
– Что, вы и их напугали? – спросила девушка.
Феарольф удивленно посмотрел на нее.
– А я что тебя напугал? – Он, кажется, искренне был в этом разочарован.
– Нисколько, – ответила Катя и села к остальным.
– Они думают, что я тебя придать могу, – зашептал книгочей. – Потому что я работаю на магистериум. Но ты же так не считаешь?
– Я сейчас ни в чем не уверена. Для начала, мне нужно разобраться со свои дедом, – призналась девушка.
Марка задело, что Катя не отнеслась к его персоне с должным доверием, но он был добрым и быстро отходчивым молодым человеком. Поэтому после первой ложки хорошо сваренной похлебки, и вовсе забыл об этом разговоре. Единственное что тревожило книгочей, так это тяжелый взгляд черного кентавра, приносивший любому, на кого он падал почти физический дискомфорт.
В путь они двинулись на заходе солнца. Экипаж стуком копыт разрезал ночную тишину, а в повозке царило молчание. Так прошла ещё одна ночь. Катерине словно наваждения приходили образы из прошлого: дедушка, его подарки, случайные прохожие, слова ими оброненные. Вся ее жизнь потихонечку собиралась яркими пазлами.
Наследующий день, повозка вновь остановилась.
Прежде чем выйти Феарольф предупредил.
– Держитесь вместе и помалкивайте.
Молодежь дружно кивнула.
– Драгазар, ты останешься?
– Нет, все нормально, – ответил тот, накинул капюшон и вышел из повозки.
За ним последовали и остальные.
Ребята оказались на узкой оживленной улице. Непохожие друг на друга люди ходили по этому переулку: кто–то покупал яблоки, кто–то показывал фокусы, а кто–то просто спорил; здесь же стояли стулья, а восседавшие на них мужчины, с важным видом читали газеты, ожидая, пока дряхлый старикашка – ремесленник своего дела, начистит им обувь. Улица больше напоминала рынок, но была такой длинной, что все же являлась улицей.
Из толпы донесся звонкий мальчишеский голос:
– «Газеты, свежие газеты!»
Невысокий мальчонка со вздернутым носом и кучерявой головой подбежал к Феарольфу и протянул ему стопку газет. – Господин, купите газету, всего за пять бронзовых.
– В другой раз, – ответил он, потрепал мальчика по голове и пошел по направлению к трактиру.
– Важные новости пропускаете! – крикнул мальчишка ему вслед и тут же побежал донимать других.
Они остановились у невысокого серого здания. Над дверью весела табличка «Трактир Жили–Были».
– Ого, это что, тот самый жили–были? За этим трактиром говорят, жил злодей Чернобород, – удивился Марк. – А нас туда пустят?
– Пустят, если не узнаю, что ты из магистериума, – ответил Феарольф и отворил тяжелую дверь.
Книгочей проглотил подкативший ком и вошел первым.
– Я промолчу, а вы уж не выдавайте меня.
– Это зависит от обстоятельств.