Как известно, благодарность – один из прекраснейших цветков души. И сейчас в груди Улимора расцветала весна.
Харвенкус бережно взял руку хранителя и благодарно поцеловал ее.
– Я рад, что познакомился с тобой… спасибо.
Катя кивнула.
– Так, все дружочек, – прокряхтел Иван Иванович и слез со стула. – Пора, иди–ка сюда.
Катя подошла к старику, посмотрела на стену над камином. В самом центре, над очагом были нарисованы часы, а вокруг какие–то формулы.
Иван Иванович надел на руку первого хранителя часы и предупредил:
– Тебе нужно завести свои часы в обратную сторону, против часовой стрелки. Смотри, остановись прежде, чем часы, нарисованные на стене, сделают три полных круга вперед. Понятно.
– Понятно, – согласилась Катя. – Мои назад, эти вперед.
– Это хорошо. Надеюсь, я ничего не перепутал.
– Иван Иваныч?!
Толстячок пошевелил усами. – Я давно не занимался деформированием континуума. Точнее сказать никогда.
– И каких последствий мне ожидать?
– То, что я нарисовал на стене, это лишь ориентиры для тебя. Чтобы ты знала, когда остановить стрелки и не забросить себя слишком далеко.
Катя растерянно оглядела остальных.
– Так, стоп. А почему я должна поворачивать стрелки?
– Потому что, господин Вира, дал заряд, только твоим часам, – произнес Нэльс. – Это путешествие только для тебя.
Катя в очередной раз почувствовала себя виноватой.
– А вы?
– У каждого из нас свое время, – подбадривающее произнес Иван Иванович. – У тебя есть шанс пойти по другому пути.
– Нет, нет, так дело не пойдет. Это не справедливость какая–то.
– Тогда, когда вернешься, постарайся нас не разочаровать, – сурово произнес старик, придвинув очки ближе к носу.
Девушка выдохнула.
– Я постараюсь…
Катя была полна решимости, и смело повернула стрелки наручных часов назад. Стало очень тихо. Пространство комнаты вдруг растянулось и потеряло цвет. Девушка увидела чей–то затылок и с ужасом поняла, что это ее собственный. На мгновение растерявшись, Катя потеряла из виду нарисованные часы над камином. Желая отыскать их, девушка обернулась. Но сзади ничего не оказалось. Лишь темнота…
Раннее утро. Катю разбудил голос бурчащего деда. Девушка потянулась и встала с кровати. Солнечный зайчик, что бегал по одеялу прыгнул на пол и исчез под дверью. Катя посмотрела на серебристые часы. Стрелки застыли на отметке двенадцать. Девушка постучала по циферблату. Секундная стрелка шевельнулась два раза и снова встала.
– Черт, сломались…
Раздосадованная этой мелочью, Катя натянула джинсы, расчесала волосы руками и заплела косу.
— Доброе утро! – раздалось над ухом, как только девушка вышла из комнаты.
— Доброе, Марк, – улыбнулась та в ответ.
– Пошли быстро перекусим, а твой дед всех торопит.
Катя кивнула. Но ей почему–то показалось, что этот момент уж было в ее жизни.
– «Хм»– подумала Катя и пошла в гостиную.
На столе стояло жалкое подобие домашнего завтрака: черствые булки и слишком густой кисель. Катя проглотила ложку киселя и, передернувшись, спросила:
– Эээ, дед, а есть, что нормальное?
Горвин прошелся по спине внучки магическим посохом.
– Не до завтраков мне. У короля сотрапезничаешь. Собирайся, давай.
– Ну, началось, – протянула Катя и нехотя поднялась со стула.
– Погодите! Погодите! А можно мне с вами не ехать? – взмолилась Ольга, сидевшая напротив.
Волшебник посмотрел на внучку.
– Было бы не плохо, – кивнула та.
– Я, конечно, могу дать тебе забытин, – вслух подумал Горвин. – Тогда ты многое забудешь. Но у него много побочных эффектов, поэтому неизвестно что именно. Что бы все получилось правильно, нужно много времени, которого у нас нет. К тому же, есть много неясностей, которые таят в себе опасность. Лучше тебе поехать с нами. Я обещаю вернуть тебя. Но позже. Чуть позже.
– Чуть позже? – заныла Ольга. – А что я дома скажу? Меня больше вторую неделю нет. Я, конечно, понимаю, что Катя никому не нужна, но если через пару дней я не сообщу отцу, где нахожусь, то уж на третий меня полгорода будет разыскивать.
– Ну, ничего, – подбодрила Катерина. – Когда вернешься, все объяснишь им, глядишь, эти же полгорода будут провожать тебя в частную психбольницу.
– Хм, что ж, господин Горвин–Удальцов, сами будите объяснять моему отцу, почему меня так долго не было! – заявила блондинка, гордо задрав подбородок.
– Хорошо, – весело согласился волшебник. – Думаю, он не будет зол, если к нему заявится «мертвый» Катин дедушка и расскажет, что мы катали его дочь на кентаврах.
Всем в комнате сразу стало ясно, от кого достался дерзкий нрав Первому Хранителю.
Ольга обиженно надула пухлые губки и отвернулась.
— Драгазар, спустись, приготовь ребят, – вытирая мокрой тряпкой, стену над камином, предложил Феарольф. – Фобос наверняка ещё спит.